Олег Жмылёв - Чё за дела, брат? Страница 11

Польщённый Арсланбек улыбнулся:

- Иду в плен.

- Вы,- товарищ Тареев показал на Кожемякина, Кузьменко и Розенблата,- возьмите обмундирование и оружие этого смелого воина.

- А вторая каска на первую налезет?- решил схомить Сенька, но Антон резко его осадил:

- Ты зубы скалить сюда пришёл или серьёзное дело выполнять?

- Не будь занудой, а то превратишься в угрюмого и ворчливого деда,- сделал замечание Розенблат.- Подумай - какая бабка захочет с таким ворчуном жить? И оста- нешься ты, Антоха, бобылём. Дети тебя, тоже, бросят и будешь куковать на печке, как лещ на сковородке.

- Хватит трындеть,- шикнул товарищ майор.- Бесшумно двигаемся за этим… Как его?

- Арсланбек Тугаев,- подсказал я.

- Он чеченец?

- Так точно, товарищ майор. А что?

- Были все вместе, а потом захотят разбрестись кто куда. Ну и кому от этого лучше станет?- товарищ Тареев посмотрел почему- то на меня.

Я понял о чём речь, а Кузьменко не понял.

- Товарищ майор, а вы это о чём?

- Это я о своём. О пацанском.

Мне стало смешно, и я фыркнул. Командир группы сказал о себе, как о каком-то школяре.

Через прибор ночного видения Тугаев был виден хорошо. Арсланбек шёл по улице и не обращал внимания на гавкающих собак. В селе темно, как в лесу. В городе на каждом столбе лампочка светится, а если и здесь было бы такое освещение, то тогда нам было бы затруднительно, незамеченными, двигаться за Тугаевым. Навстречу Арсланбеку шёл парный патруль с овчаркой, светя перед собой карманным фонариком.

- Всем замереть,- прошептал товарищ Тареев.

Мы остановились.

Немцы что-то крикнули, и Тугаев поднял руки. Фашист с собакой тоже остановил -ся, а другой патрульный подошёл к Арсланбеку и похлопал по его карманам. Что-то достал из нагрудного кармана Тугаева и посветил на этот предмет карманным фонариком.

- Военный билет рассматривает,- прошептал товарищ майор.

Хотел я сказать, что фашист рассматривал не военный билет, а красноармейскую книжку, но в тот момент лишние разговоры были ни к чему.

Немецкая овчарка лаяла на Арсланбека и одновременно огрызалась с сельскими собаками. Кинолог дёргал пса за поводок и что-то ему говорил, но понимала ли овчарка язык своего хозяина или понятия не имела, ЧТО от неё хотели - вот в этом и заключался любопытный вопрос. Тугаева повернули на сто восемьдесят градусов, и повели в нашем направлении. Неужели мы прошли мимо штаба? А может, чуть-чуть не дошли.

- Быстро, но тихо заходим в огороды,- скомандировал товарищ Тареев.- Через заборы и плетни не лезть. Под тяжестью бронежилета и оружия проломите ограды, а нам лишний шум ни к чему.

Я зашёл в чей-то сад и, чтобы овчарка патруля меня не унюхала, решил пробраться поближе к хате. Ко мне с рычанием кинулась собака на цепи. Но я быстро среагировал и автоматом треснул её по голове. Зубастый страж пискнул и упал, то ли мёртвый, то ли без сознания. Я услышал скрип петель и посмотрел на входную дверь хаты. На улицу выходил в нижнем белье, но с автоматом плотный фашист. Не долго думая, я и его треснул автоматом по наглой немецкой морде. И если собаке я приложил сверху – вниз, то человеку навредил слева – направо. Враг отшатнулся на несколько шагов и, упав на спину внутри помещения, взвыл от боли, схватившись обеими ладонями за нос. Что делать дальше, думать, тоже, было некогда, потому что в хате я заметил шевеление людей, хватающих оружие. Я короткими очередями начал валить врагов. Выстрелю, отскачу влево. Выстрелю, отскачу вправо. Керосиновая лампа была потушена, поэтому противнику не удалось в темноте меня зацепить пулями. И если сказать правду, то выстрелить успели лишь двое, да и то сразу же были ликвидированы. Хата представляла собой одну большую комнату с печкой, и расправиться с врагами для меня не составило большого труда. Хотел я пристрелить фашиста с разбитым носом, но в обойме закончились патроны. Я заменил пустой магазин на полный и передёрнул затвор. Услышал с улицы автоматную стрельбу. Посмотрел на раненого немца, закинул свой автомат за спину и поднял с пола МП-40. немного подумал и спросил:

- Эй, фашист, где ваш штаб в этом селе?

Враг что-то пробурчал, но я не понял, ЧТО он говорил.

- Говори яснее, и отними руки от морды.

Я пнул противника в бок, а немец резко схватил меня за ногу, пытаясь повалить. Но его автомат был в моих руках и я не стал отбиваться врукопашную, а просто нажал на спусковой крючок.

На улице вовсю шёл бой. Стреляли везде и трудно было установить- где наши, а где немцы. И почему у нас отобрали автоматы Калашникова? Они такие удобные для рукопашной схватки. Я взял несколько магазинов у погибших фашистов, вышел из хаты и побежал на подмогу.

Раненый в ногу товарищ Тареев поверх одежды перебинтовывал себе рану. Рядом на дороге лицом к небу лежал без движения Ароян.

- Ты стрелял первым?- товарищ майор посмотрел на меня через прибор ночного видения.

- Так точно.

- Зачем?- также спокойно спросил товарищ Тареев.

- Ну, так получилось.

- А ножом прикончить врага не догадался?

- Но у меня нет ножа и фашистов было столько, что всех не перережешь. А этим автоматом драться неудобно.

- Это не автомат, а пистолет - пулемёт.

- А в чём разница?- не понял я.- Что автомат, что пистолет-пулемёт стреляет очередями.

- В пистолете-пулемёте патроны от пистолета. А в магазине автомата – винтовоч- ные патроны. Вот и вся разница. А ты всех немцев застрелил, кого в хате видел?

- Так точно, товарищ майор.

- Вон там переулок и немцы по нему повели Тугаева. И всё было хорошо, то есть по-нашему плану, но тут ты начал стрелять.

- Извините, товарищ майор, но другого выхода не было.

Я услышал взрыв гранаты. Секунд через пять прогремел ещё один взрыв.

- Это наши по немцам лупят,- одобрительно проговорил товарищ майор.- Только как бы местных жителей не зацепили, а то сельчане пойдут не к Ковпаку, а к Бандере.

- А это кто такие?- нахмурился я.

- Поживёшь, узнаешь. А сейчас, давай-ка топай огородами, да осторожно. Попытайся не ввязываться в бой. Доберись до штаба, вызволи из плена нашего красно -армейца и захватите эти чёртовы гранатомётные стволы.

- Товарищ майор, вы же ранены и вам нужна помощь. Может, вам помочь выбрать- ся из села?

- Сам выберусь, когда сочту нужным, а ты выполняй мой приказ.

Пригнувшись, я двинулся по чужому огороду. Возле своей будки лежала хозяйская собака. Недалеко от неё, уткнувшись лицом в нашу советскую землю, ногами к дороге распластался фашист. Получил несколько пуль в спину, вот и отдыхай. Чуть поодаль рядом друг с другом - один на боку, другой на спине развалились немцы - то ли убитые, то ли тяжелораненые. Я решил пройти тихо, тем более, что собака испуганно на меня смотрела и даже не пикнула. Стрелять, в лежащих, я не стал. Вдруг услышал из сарая детский плач, и у меня сложилось такое впечатление, что кто-то пытался закрыть малышу рот, чтобы тот не шумел. Погутарить сейчас с местными жителями, или потом с ними побалакать? Да, сначала надо выполнить боевое задание, а потом…

- Чё за дела, брат?- прошептал я неизвестно кому. И было чему удивляться. Фашистский танк пёр напролом по огородам, ломая плетни и подминая под себя садовые деревья и кустарники. За танком бежали пехотинцы. Ну и как тут можно выполнить просьбу товарища майора и не ввязаться в бой, если фашисты наступали. Их же должен кто-то остановить. И эта группа, атакующих, могла ударить в тыл нашим хлопцам. Нет. Этому не бывать. Я из гранатомёта остановил танк и метнулся в соседнее подворье. Немцы сосредоточили по мне, вернее, по тому месту, с которого я стрелял - шквальный автоматный огонь. Но МП-40 – пистолет-пулемёт, значит, и огонь был пистолетно-пулемётный. Пули могли раскрошить глиняные стены сарая и убить, находившихся там людей. Получится так, что из-за меня погибнут мирные жители этого села. Я из гранато- мёта выстрелил по кучке фашистов и, пригнувшись, побежал в направлении, указанном товарищем Тареевым.

Сидя, прижавшись к дереву и держась за руку чуть повыше локтя, стонал Коже- мякин.

- Вань, ты ранен?

- Похоже - кость перебита. Если бы не бронежилет, то погиб бы.

Я достал из своего «сидора» медикаменты и крепко перебинтовал руку однополча- нина. Возле него лежало восемь неразряженных гранатомётов. И этому факту я очень удивился.

- Ты чего из них не стрелял?- возмутился я.- Немцев жалеешь?

- А куда стрелять? В хаты, в которых могут быть наши? Или в сараи, в которых тоже могут быть наши?

- Стрелять нужно по пехоте, которая в огородах. А почему у тебя восемь грана -томётов?

- Четыре моих и четыре Тугаева.

- Ах да. Я об этом забыл. Ну, ничего, сейчас тебе станет полегче.

Я положил возле Кожемякина свои разряженные гранатомёты и взял три неразряженных. Потом из двух выстрелил по пехотинцам и, в общем-то, выстрелил хорошо. Шестерых врагов я точно «достал» и «достал» очень серьёзно.