Леон Стоувер - Стоунхендж Страница 11

На севере, с дальних склонов поднималась белая туча, растущая гора дыма, застилавшая солнце. Гора клубилась, росла, становилась выше и шире, ее то и дело освещали яркие вспышки молний. У основания ее бурлил черный дым, густой и зловещий, пелену его то и дело разрывали взрывы, во все стороны разбрасывавшие белые струи. Одна из этих струй с огромной скоростью приближалась к акрополю. Черная точка на ее острие, огромный камень, все увеличивался в размерах, прежде чем врезаться в руины и без того разрушенного дворца. Потрясенные беглецы бросились вниз по склону. Воды гавани густо покрывали куски пемзы.

В развалинах прибрежного района были люди, живые, мертвые и еще прокапывавшиеся наружу из разрушенных домов. Египтянин и микенец бежали к воде и безопасности посреди жуткого хаоса, в который превратились улочки. Туда же устремились и остальные, иногда приходилось с боем прокладывать себе дорогу в узких проходах.

У пристаней никого не было. Корабли и лодки исчезли, оставшиеся на острове люди спасались бегством, устремившись по мостам к сомнительной безопасности, которую сулили внешние области острова.

– Мы пришли отсюда, – крикнул Интеб, – мой корабль был за теми домами.

Одно из высоких зданий рухнуло, перегородив главный причал. Им пришлось обходить завал, осторожно пробираясь через руины строений поменьше. Обрушившаяся стена придавила карликового слона, жизнь почти оставила зверя, только кончик хобота еще дергался из стороны в сторону. Они спустились к гавани возле развалин огромной парадной пристани. Крыша обрушилась внутрь, позолоченные бычьи рога подобно склоненным копьям уходили в воду.

Пристань оказалась пуста. Египетского корабля возле нее не было.

Глава 6

– Вон он! – закричал Интеб. – Входит в туннель, ведущий к морю! Смотри – самый последний корабль!

Переполненное людьми судно низко сидело в воде, на палубе поблескивали доспехи. Кормчий бежал, не дождавшись Интеба… или же его принудили, угрожая оружием. Впрочем, какая разница. Эсон показал вперед:

– К мосту. Поспешим за остальными.

Интеб воздел кулаки к небу в бессильной ярости, когда корма его корабля исчезла под сводом туннеля; потом он последовал за Эсоном. Они держались у берега, где было меньше обломков. Оба опустили головы, стараясь защитить лица от внезапно повалившего с неба раскаленного пепла. Ветер дул теперь еще сильнее, идти приходилось согнувшись.

Отовсюду доносились стоны, мольбы о помощи, но двое беглецов не обращали на них внимания, как и прежде по дороге из развалин дворца. Но один из голосов перекрыл остальные, и Эсон вдруг замер.

– Микенцы! Я зову микенцев!

Эсон вдоль пристани направился к полузатонувшей длинной и узкой галере, едва не наполовину длины уходившей в воду. Прикованных к скамьям рабов-гребцов оставили умирать. Один из них и окликнул Эсона.

Тот глянул на него с высоты пристани.

– Ты Тидей, сын Агелая. Мы бились вместе.

Грязный и обнаженный Тидей, почти по грудь ушедший в воду, глядел вверх. Ему приходилось кричать, чтобы Эсон различил его голос среди воплей рабов, обращавшихся к микенскому царевичу на полудюжине языков.

– Меня взяли в плен в Асине, как и тебя, с тех пор я здесь. У правой лодыжки – деревянный клин в колодке. Разбей мечом.

Эсон извлек свой меч, но Интеб тронул его за руку, и царевич в гневе обернулся: он не мог бросить микенца на верную смерть. Оказалось, однако, что Интеб подумал о спасении не одной жизни.

– Галера затоплена лишь наполовину. Если ее можно вычерпать, у нас будет корабль.

– На это нечего рассчитывать, – проговорил Тидей. – Мы погрузили припасы, собирались уже отплывать, когда с неба посыпались камни. Самый огромный угодил сюда, возле кормы, и пробил дно. Хозяева струсили и бежали. А нас бросили, – он безрадостно усмехнулся. – Надсмотрщик оказался последним и чуть не пробрался мимо меня. Я успел схватить его за ногу и втянул обратно. Мы удушили его, а телом заткнули дыру. И живой был – дрянь-человек, и затычки хорошей не вышло.

Интеб поглядел на тело, утопавшее в воде по плечи. Голова надсмотрщика покачивалась на невысоких волнах, вздымавших галеру, рот остался открытым, в глазах застыл ужас.

– Толстяк, – заметил Интеб.

– Боров, – отозвался ближайший из гребцов.

– Значит, он хорошо закроет дыру, будет даже лучше, когда его начнет раздувать. Заткнем щели вокруг него.

Вокруг зашептались, потом рабы разом стихли и, глядя на Интеба, ожидали его слов.

– Похоже, течь прекратилась. Я позабочусь о том, чтобы она не открылась вновь, а вы вычерпывайте воду. Этот корабль еще может донести нас до Анафи или Иоса, ближайших островов. Так, Эсон?

– Конечно. Другого корабля у нас не будет, – Эсон соскочил в галеру и, следуя указаниям Тидея, разбил мечом его колодки.

На освобождение остальных гребцов времени тратить не стали. Они вычерпывали воду ладонями прямо со своих мест. Тидей рванулся к руинам и вернулся из ближайшего здания с кувшинами, ведрами… всем, что могло удерживать воду. Еще он принес кусок льняной парусины, должно быть, прихватил из лавки. Интеб разрезал его кинжалом на полосы и принялся затыкать щели между трупом и досками корабля. Труп сперва болтался на волнах, потом, когда воду вычерпали, осел на дно корабля. Некоторые из рабов были мертвы: те, что были на корме, утонули, одному снесло голову упавшим камнем. Уцелевшие не обращали внимания на трупы и лихорадочно вычерпывали воду, сгибаясь под яростно бушевавшей бурей. Воздух был полон пыли, даже дышать было трудно.

Галера приподнималась в воде с жуткой неторопливостью, а порывы горячего ветра то и дело бросали ее бортом в причал.

– Довольно, – наконец проговорил Интеб. – Пусть некоторые из вас вычерпывают воду, остальные же начинают грести, пока мы еще в спокойной воде.

Эсон перерубил мечом причальный канат на корме, кинулся на нос, чтобы перерубить второй. Внезапно на пристани над ним выросла фигура, и Эсон поднял меч, но разглядел, что противник его безоружен. Голова и лицо его были покрыты запекшейся кровью. Эсон рубанул по канату.

– Горец, на твоем корабле хватит места еще для одного.

Это был Эйас, кулачный боец. Эсон замахнулся мечом, но тот ловко отпрыгнул назад.

– Оставайся здесь и подохни, атлант, ты нам не нужен.

– Я не атлант. Я – раб из Библа. Был здесь мешком, в который били благородные руки. У вас на борту мертвецы. Позволь мне занять место одного из них, я тоже буду грести.

Канат упал в воду, галера стронулась с места.

– Горец, постой. Я не сделал тебе ничего плохого: только обвязал тебе как надо руки ремнями и показал, как бьются на кулаках. Целый дворец обрушился на мою голову, и меня сочли мертвецом. Только у Эйаса для этого слишком прочный лоб.

Эсон отвернулся, и весла ушли в воду. Эйас прыгнул вниз и распростерся на носовой палубе. Приподняв голову, кулачный боец всей окровавленной рожей ухмыльнулся обернувшемуся Эсону.

– Теперь убей меня, если хочешь. Все равно на пристани я был уже почти что мертвым.

– Бери весло, – буркнул Эсон, бросая меч в ножны. С хриплым хохотом Эйас схватил ближайший труп и сбросил со скамьи, оперевшись о мертвеца ногами, чтобы удобней было грести.

Других кораблей не было видно. Стемнело, как перед закатом, жаркий ветер гнал волны навстречу, заставляя гребцов изо всей силы налегать на весла, чтобы продвигать галеру вперед. Лишь в канале они нашли укрытие от бури. Галера торопливо двигалась вперед, сверху на настил падали камни, грохотали над головами по толстым стволам. Наконец судно выскочило из подземелья на крутые волны внешней гавани.

Казалось, здесь только что завершилась морская битва. У противоположного берега на песок вытащены были три полузатопленных корабля, продырявленных падающими камнями. Один уже приподняли, и люди лихорадочно латали дно. Торчавшая из воды мачта свидетельствовала о том, что одному из беглецов вовсе не повезло. Дальше перед входом в канал сгрудилось с полдюжины запоздавших кораблей, пробивавшихся к морю. Весла сталкивались, трещали, ломались в борьбе кораблей за возможность достичь безопасности.

– Пореже гребите, – приказал Эсон, заметив происходящее, и заменивший надсмотрщика у барабана Тидей замедлил ритм.

Оставалось только дожидаться, пока корабли втянутся в канал и откроют для них путь. И с каждым мгновением извержение и подземные толчки усиливались. Вокруг беспрерывно падали камни разной величины, и вода вскипала над ними. Но хуже всего был горячий пепел, застилавший небо и удушающими облаками окутывавший все вокруг. Он ложился на палубу, слоем грязи покрывал гребцов, даже вздохнуть было невозможно. Все окутывал едкий серный дым, люди кашляли и плевались, вдохнув его.

– Глядите! – заорал кто-то, и, обернувшись на крик, все увидели, как в одно мгновение погиб круглобокий купеческий корабль. Тяжело нагруженное большое судно пробивалось вперед, расталкивая всех на своем пути… Купец был уже у самого входа в туннель, когда в него угодил камень, размером едва ли не в полкорабля. Корабль рассыпался в щепки, сокрушенный огромной глыбой. Камень исчез в воде, и обломки закружились в водовороте. Поднявшаяся черная волна разметала ближние корабли и швырнула галеру: судно взмыло на гребень, потом провалилось в ложбину, с обоих бортов хлынула вода. Потом корабль выровнялся, и гребцы принялись лихорадочно вычерпывать воду.