Реликтовая популяция. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов Страница 11

Да и что он знал о жизни вне стен города?

Практически ничего, если не считать слухов, досужих сплетен и явных выдумок таких же горожан, как и он, для которых стены города оказывались непреодолимым препятствием – его не перешагнуть, поскольку нет необходимости, лень, да и боязно, мало ли что там, за чертой города обитает и поджидает незадачливого путешественника. А лесовики – каждый знает – всё врут, тескомовцы – те страхи наводят, а от вьючных торнов ничего толком не добьёшься. Остаются хожалые, но они скупы на рассказы.

Впрочем, Камрат прекрасно был осведомлён о непримиримой вражде кошек и собак, а обладают они разумом или нет – не имело никакого значения. Недаром в Керпосе кошачьи и собачьи имели разные клановые дворы, далеко разнесённые друг от друга, дабы оградить горожан от созерцания схваток между ними.

Может быть, тупая собака и учуяла что-то, но пьянящий запах извечно ненавистного врага смешивался с острым запахом незнакомого двуногого существа. Встреча с ним без покровителя ничего хорошего не сулила. Все столкновения с подобными существами всегда заканчивались плачевно для неё: шкура уже в нескольких местах хранила отметины, а от одного уха остались лишь одни воспоминания и боль к ночи, когда открывалось самое подходящее время для охоты.

Приторно враждебный дух разумной кошки, притаившейся всего в нескольких шагах дурманил голову и требовал напасть, загнать, разорвать.

– Всё-таки она тебя определила, и будет теперь подкарауливать до утра. – Свим вздохнул. – Что привязалась? Ты её видишь?

– Вижу, – ответил К”ньец с подмяукиванием. – Её глаза…

– Та-ак. Стой тут и будь начеку. А я займусь ею.

Свим оттолкнулся от стены и большой темной тенью направился к покинутой тропе. Собака взвыла, увидя перед собой человека и оружие в его руке. Он размахнулся и порезал ей кожу на шее, отчего она взвизгнула не столько от боли, сколько от обиды. Так и не удовлетворив желания погонять кошку, ей пришлось убегать в чащу упраны, подальше от людей.

– Пошла отсюда! – заорал ей вслед Свим и потопал ногами, изображая погоню.

Наконец он повернулся к стене.

– Как думаешь, ушла?

– Да, – отозвался К”ньец и чуть позже подтвердил: – Точно ушла. Но откуда она здесь, за тысячу свиджей от их Урочища?

– Мне тоже интересно бы было узнать. Она могла за кем-нибудь увязаться, а в город её не пустили.

– Диких в город не пускают, – подтвердил Камрат, довольный, что может участвовать в разговоре взрослых.

– Тупая собака, малыш, не совсем дикая. Она, как тебе сказать…

– Хорошо, если пришла с покровителем, – перебил его К”ньец.

– Через десятки постов тескомовцев?

– Вот и я говорю. А не могло ли что-то случиться где-то там, на западе, что погнало её сюда?

– Об этом мы бы уже знали. Она сюда шла, наверное, дней сто, а мы с тобой сто дней назад сами были на западе. Ладно, не будем гадать, мало ли что погнало. Сама могла прийти, в конце концов. Ты, К”ньюша, послушай ещё, да двинем дальше. Скоро рассвет. Да, Камрат! Ты где?

– Здесь я.

– Мы тоже идём в Примето.

– Вы-то зачем?

Свим снова захохотал будто сумасшедший.

– Да, малыш, с тобой серьёзно не поговоришь. Не отставай!

Глава 5

Где-то за затянутым тучами куполом города светила луна. Наступало утро, и ночь размывалась и бледнела. Темнота наливалась нездоровым серым окрасом.

Система поддержки санитарного состояния Керпоса явно не справлялась со своими функциями или что-то в ней разладилось за многолетия бесперебойной работы, оттого волглый воздух захолустья пахнул нечистотами города и гнилью весенней ростепели. Ветра не было, путники задыхались в тяжёлом настое прошлых и настоящих отбросов и отходов большого города.

Узкую дорожку, почти тропу, протоптанную от лаза к Западному шлюзу, то и дело пересекали ручейки и потоки из отхожих мест, моечных, и других источников, каким-то образом нашедших прорехи в койне. Они выносили из города вместе с водой растворённые в ней минеральные остатки, твердые частички и мелкие предметы – всё то, что не подвергалось регенерации, очистке или не было запущено в процесс постоянного круговорота поддержания жизни в городе на спроектированном древними уровне. Зато всё это пропитывало землю и служило основой развития бурной жизни в почве и на её поверхности.

За многие тысячи лет вокруг Керпоса (да и остальных городов бандеки) широкой многосвиджевой полосой скучилась растительность – деревья и кустарники, – образующие малопроходимые для разумных дебри – упраны – с богатой и разнообразной дикой живностью.

Совсем недавно сошли снега, молодая трава ещё не пробилась сквозь прошлогоднее мочало, но оно шевелилось от буйства просыпающихся живых созданий навстречу наступающей весне и новому дню. Ночные звери и существа уходили и забивались в чащу упраны, оставляя вечное поле охоты тем, кто не боится показать себя свету.

К”ньец всё ещё пофыркивал, улавливая сквозь смрад другие запахи, но уже не оттеснял Камрата поближе к стене и не бил хвостом по ногам мальчика, когда не попадал по своим.

В сумрачном свете наступающего дня Камрат мог хорошо рассмотреть пока что Свима, да и то со спины, так как шёл, вернее, семенил за ним, чтобы не отставать. Широкие покатые плечи вызывали почтение, а толстые непропорционально короткие ноги создавали впечатление необыкновенной устойчивости дурба. Чтобы его свалить, прикидывал мальчик, надо ударить с такой силой, какой ни у одного ему знакомого человека не было. Даже у постоянного стражника Восточного шлюза Парке, а его вдвоем не удавалось обхватить руками даже взрослым. Если не считать, конечно, выродка С”тунью, из медведей. Но тот никогда в драку не вмешивается, у таких как он напрочь, на генетическом уровне, отсутствует тяга кого-то обидеть или случайно задеть. Потому-то С”тунью никто не боится и разрешают ему появляться во всех районах города. Но зато стукни он Свима, то дурб, пожалуй, не смог бы устоять на ногах.

Мальчику больше всего понравилась обувь неожиданного спутника: высокие, до середины бедер, сапоги из цельной кожи змеи гаранды на толстой эластичной вечной подошве. В таких сапогах не страшны ни холод, ни вода, и служат они хозяину всю жизнь. О подобных сапогах мечтают многие, Камрат тоже был в их числе.

Первое, что он сделает, когда вырастить и станет похожим на Свима, он убьёт гаранду и сделает себе такие же сапоги и будет в них…

Правда, он не знал, что будет в них делать. Ходить, конечно. Но как? Казалось, не просто ходить, а летать, едва касаясь земли ногами. И все будут завидовать, глядя на его сапоги…

Впрочем, Свим, похоже, не летал, а шёл, впечатывая подошвы в податливый грунт.

Размечтавшись, Камрат споткнулся и упал, испачкал руки. Брезгливо отер их о куртку, пусть очищает.

За спиной у Свима висел добротный мешок, не обремененный ношей и чем-то схожий с походным мешком Камрата, только значительно больше. На поясе, ближе