Сапер. Том III - Алексей Викторович Вязовский Страница 11

— Драка, господин Вебер.

Немец выглянул.

После этого он вдруг замолчал и внезапно решил лечь прямо на землю. Обычное желание человека, которому перерезали горло. Быков сработал на отлично! Он помогал начкару примоститься в сторонке, чтобы не загораживать проход, а я продолжал начатый разговор, рассказывая Веберу, почему мы задержались. Хотя моему собеседнику, похоже, было всё равно. Удивительная невоспитанность.

Ребята возле барака как почувствовали, и крики оттуда понеслись посильнее. Наверное, скучающий часовой радовался неожиданной забаве. Не знаю, кто и как, но я не услышал, как разувшийся Андрюха босиком забрался на вышку. Вот падение тела сверху я увидел. Мужик лет тридцати пяти с навечно удивленными глазами рухнул на землю аккурат возле начкара. Чернеющая лужа крови начала увеличиваться от добавки.

— Игорь! Никитин! Давай! — крикнул я, и он помчался на верхотуру.

Мимо меня пронеслись какие-то тени и исчезли в караульном помещении. Вот там что-то пошло не так здорово, раздались выстрелы. Дважды кто-то пальнул и замолчал. Видимо, не хотел спать и сидел рядом с оружием. Но из длинноствола в небольшом помещении особо не постреляешь, так что там, скорее всего, тоже всё кончилось.

Ну вот, и Никитин разобрался с пулеметом и пустил первую очередь. Потом еще. Бил он аккуратно, короткими. Похоже, первый пулемет, ближний, он с двух очередей и снял. Потом небольшая пауза, видать, целился, и снова две очереди. И тут же еще одна. Только после этого немцы начали ответный огонь. Сначала одна вышка ответила, тут же и вторая подключилась. Похоже, палили немецкие бойцы в Киевскую область, не до точной стрельбы было.

Я в это время решил всё же хоть немного вооружиться. Для этого пришлось перевернуть организм покойного Вебера и достать его пистолет. Дешевая дубовая кобура никак не хотела расстегиваться, но мои усилия все же увенчались успехом и судьба подарила мне «браунинг». Хоть и старой модели, на семь патронов, но я не в обиде. Запасная обойма, правда, была только одна, но четырнадцать зарядов намного лучше, чем ничего.

А вот и херр гауптман вылез наружу. В виде, позорящем славное имя немецкого офицера. Это чудо вышло на крыльцо в одном сапоге и в заблеванном мундире, застегнутом на одну пуговицу. Небось, сволочина, надеялся мне завтра всучить это для чистки. Как же, разогнался. Ищи, Штраузе, других дурачков. И куда ты собрался стрелять? Ты же на три шага перед собой не видишь, пьяный в зюзю.

Вот почему нельзя пить на службе! И тем более на посту. Есть шансы быстро зажмуриться.

А хороший пистолет у начкара. С первого выстрела эту пьянь упокоил.

Глава 4

С вышки почти скатился Быков, весь в крови, как вурдалак из сказок. А что вы хотели? Горло когда режешь, оттуда она, родимая, летит фонтаном. Думали, в бою так же, как у бравых молодцев из кино, у которых даже причесочка не портится, пока они десяток врагов уложат? Как бы не так. Грязное это дело — убийство. Но таких тварей уконтрапупить — это за счастье. Потому у Андрюхи улыбка во все зубы, сколько их там у него.

А наверху продолжалась битва. Получается, один на один остались наш Никитин с немчурой на той вышке, что от него слева по диагонали. Лупили они друг в друга — страшно стоять внизу было. Поэтому мы все легли. Прямо дуэль. Уж не знаю, что у них от стволов осталось, но пулемет, который над твоей головой куда-то лупит — не самый приятный звук.

И вдруг замолчали оба. Как по команде. Тишина, что называется, гробовая. Я не выдержал, крикнул:

— Игорь! Никитин! Что у тебя?

А в ответ только стон невнятный. Да, надо бы поберечься, а ну, вылезешь туда, а тебя притихший фашист прибьет на месте? Но это я потом уже подумал, а сейчас рванул наверх. Наш пулеметчик отходил. Уж не знаю, как он мог стрелять; очередью ему почти полностью оторвало ногу по середину бедра. Но свою задачу он выполнил, и безо всякого бинокля было видно, что стрелять на остальных вышках больше некому. На всё про всё дело заняло минуты две-три. Это с того момента, как мы в калитку постучали. А будто вечность прошла.

— Помогите кто-нибудь! — крикнул я вниз и ко мне тут же забрался лейтенант из нашего барака. Молодой совсем, наверное, только после училища. Он глянул на Игоря, потом на меня, молча взял Никитина за плечи и поднял. Я схватил за пояс, но проклятая нога сразу начала мешаться. Пока я думал, что с ней делать, она оторвалась совсем, скатилась к краю платформы и чуть было не рухнула вниз.

Мы спустили Игоря, уложили его чуть поодаль, чтобы не рядом с немцами, а потом уже этот молоденький парень снова поднялся на вышку и принес ногу, попытавшись положить ее ровно к тому месту, где еще несколько минут назад она была.

И тут толпа пленных из всех бараков рванула к воротам. Как по команде. Кто-то «умный» открыл створки, народ протискиваясь и переругиваясь, повалил наружу.

— Стоять! — майор кинулся наперерез, но куда там… Хорошо, что не стоптали, а только откинули в сторону. Притормозило лишь пара человек и то… просто по вбитой привычке подчиняться приказам вышестоящего.

А остатки караула не струсили, начали обстреливать пленных. Выстрелы хорошо выделялись в сгущающейся темноте, тут все успели наслушаться, грамотные, трудно с чем-нибудь спутать. Это добавило паники и неразберихи у ворот, там и до этого порядка не было, а тут ломанулись со всей дури, сразу кто-то упал, и толпа прошлась по своим же, не в силах притормозить или сменить направление.

Мы тем временем обшмонали трупы немцев в караулке. Вернее, не все мы, а Енот со своей командой. Я ведь даже впопыхах не сосчитал, сколько их туда побежало. Оказалось — трое, включая подпольщика. Теперь двое осталось третьего немец успел подстрелить. Они вынесли пять карабинов с подсумками.

Я побежал в кабинет коменданта. Черт, как его хоть зовут, этого парня, что со мной увязался? Из нашего барака ведь, а не помню вообще ничего.

— Заберем с собой — решил я, обрывая в кабинете Штраузе телефонные