Бастард Александра - Дмитрий Анатолиевич Емельянов Страница 11

Сделав упор на Роксану, я начинаю думать о том, как бы убедить ее в своей лояльности и безобидности.

«Все македонские военачальники отказались даже рассматривать меня в качестве претендента! — снова начал я с той же мысли, и тут меня осенило. — Так ведь Роксана этого еще не знает. Она просто сработала на упреждение, дабы избавить стратегов от мучительных потуг выбора!»

Ирония подействовала на меня успокаивающе.

«Возможно, когда Роксана узнает итоги сегодняшнего ночного совещания, — подумалось мне, — у нее сменятся приоритеты, и она поймет, что я ей не соперник».

Мне очень бы хотелось в это верить, потому как я совершенно не понимаю, что можно противопоставить желанию злобной мегеры убить меня. Мне, как минимум, требуется время, чтобы разобраться в тонкостях здешней жизни и хоть как-то определиться со своей ролью в ней.

«Кем ты хочешь себя видеть в этом новом мире? — задаю самому себе этот вопрос и мысленно усмехаюсь. — Однозначно не трупом!»

На этом мои мыслительные способности начали отключаться, уступая место враз навалившейся усталости. Голова наполнилась тяжелой сонливостью, глаза начали слипаться, и, даже не замечая, как это произошло, я провалился в глубокий сон.

* * *

Несмотря на бессонную ночь, я проснулся, едва первый солнечный луч проник в щель между тяжелыми занавесями. Резко открыв глаза, я на секунду замер в раздумье. Чужой детский организм беззаботно требовал продолжения сна, а вот мой собственный разум убеждал в том, что я не могу себе этого позволить. Терять время на сон, когда в любой момент меня могут убить, — это уж слишком расточительно.

Встав, шлепаю босыми ногами к туалетному столику. Черпаю пригоршнями воду из тазика и плескаю в лицо, затем накидываю хитон и склоняюсь к тесёмкам сандалий. С этим пришлось повозиться: приладить к ноге деревянную подошву с кожаными ремешками оказалось непросто. Наконец справляюсь и подхожу к двери.

Памятуя о ночных событиях, приоткрываю дверь чуть-чуть и выглядываю наружу. Там, прямо за порогом, на полу растянулся какой-то мужик и, несмотря на холод и жесткость ложа, дрыхнет без задних ног.

Окинув его взглядом, прихожу к самому очевидному выводу:

«Оружия нет, да и выглядит он до неприличия безобидно! Скорее всего, это очередной мой охранник».

Аккуратно, стараясь не разбудить, перешагиваю через спящее тело и на цыпочках шагаю дальше. Для того чтобы всё хорошенько обдумать, мне необходимо движение. Сидеть в закрытой комнате — это не для меня; мои мозги лучше работают, когда я куда-нибудь иду, всё равно куда.

С этой целью я решил выйти в сад, что был виден из окна моей спальни, побродить там в одиночестве и помозговать, как мне быть дальше. Коли уж меня закинуло в этот кошмар, то надо срочно определяться с видением будущего и стратегией своего поведения.

Спустившись на первый этаж, я почти сразу же натолкнулся на арку, выходящую в сад. Еще пара ступенек крыльца — и вот я уже на садовой тропинке, усыпанной мраморной крошкой. Вокруг меня — буйная зелень, диковинные цветы и пение птиц, но я этого почти не замечаю: мне сейчас не до красот природы. Я полностью сосредоточен на своих проблемах.

«Затаиться и спрятаться от мира не удастся! — однозначно убеждаю я самого себя. — Так говорит не я, так утверждает история! В эти времена любой царь, вступая на престол, начинает с того, что истребляет всю свою родню. Не должно остаться никого, кто мог бы оспаривать у него трон, а тот ребенок, в теле которого я сейчас нахожусь, — может! Тем я и опасен для любого из претендентов. Опасен уже фактом своего рождения, и потому, сколько бы я ни прятался, обо мне все равно вспомнят, найдут и убьют!»

Шаркая сандалиями, иду по дорожке и терзаю себя тревожными мыслями.

«Для ребенка, в жилах которого течет царская кровь, единственный способ остаться в живых — это самому забраться на трон! Все претенденты хорошо знакомы с этим негласным правилом, потому и лезут наверх, не считаясь ни с чем. Жестокий закон джунглей — либо ты, либо тебя!»

Из всего этого следует вывод, который мне совсем не нравится:

«Чтобы выжить, я тоже должен включиться в борьбу за трон и победить! Задача совершенно нереальная. Я — десятилетний ребенок, и один я ничего не смогу сделать. В таком деле нужна поддержка влиятельных людей, но все главные игроки в этой партии не рассматривают меня как серьезную фигуру. Вот такой вот парадокс: для того чтобы отправить на тот свет, аргументов достаточно, а вот для того чтобы занять трон — маловато».

То, что я незаконнорожденный, как выяснилось вчера ночью, не так уж и важно; гораздо хуже то, что я рожден персидской наложницей, а значит, наполовину перс. Македоняне не желают подчиняться персу!

У меня нет ни малейшего желания влезать в эти кровавые разборки! Если честно, мне бы хотелось для начала хотя бы примириться с новым телом. Привыкнуть к тому, что я — ребенок, а уж потом можно было бы подумать и о чем-то другом.

Очевидно, что мне нужно время, и я мысленно пытаюсь просчитать, есть ли у меня хоть какой-то запас и сколько.

«Согласно тому, что мне известно, Гераклу суждено погибнуть лишь в 309 году до нашей эры. Значит, по идее, у меня в запасе как минимум еще четырнадцать лет. Хотя ночной инцидент говорит, что все может быть и не так. Мое появление явно внесло изменения во временной цикл, и теперь вся история может потечь совсем по другому сценарию».

Тут я понимаю, что все мои рассуждения имеют под собой лишь зыбкую почву предположения. Никакие мои знания не дают возможности рассчитывать на что-либо конкретное и незыблемое. Излишняя активность может привести моих конкурентов к негативной реакции, но и пассивность тоже не дает никаких гарантий.

«Однозначно, надо соблюдать крайнюю осторожность! — делаю этот напрашивающийся сам собою вывод. — Любые действия должны быть хорошо спланированы и продуманы. Таких нервных дамочек, как Роксана, лучше не провоцировать!»

Усмехнувшись, осознаю, что нашагал я уже порядочно, а ничего путного придумать так и не сумел. Единственная позитивная мысль за все