Реликтовая популяция. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов Страница 114

На поиски Свима ушло ещё некоторое время, по истечении его оставшийся в живых монстр стал энергично выбираться из круга копий и оцепенелых людей, явно намереваясь сбежать. Свим оказался среди находящихся под гипнозом, в нелепой позе, с открытым ртом, наверное, в чём-то наставлял людей до самого последнего момента, когда был пойман дорой. У его ног корчились от мучений выродки. Клоуды и Каранта вообще нигде не было видно. Так что никто не мог взять на себя руководство взбешёнными людьми, терзающими ненавистных вечных.

Иного выхода, как броситься наперерез убегающему арнаху и не дать ему уйти, у Камрата не оставалось.

И мальчик стал на пути у монстра.

Хопперсукс опешил от сознания неуправляемости его гипнотической силе возникшего перед ним человека. Потом он, наверное, узнал в нём того, о котором ему yжe передали сведения погибшие арнахи, и стал подниматься на задние лапы…

Внимание арнаха рассеялось, и картина за ним пришла в движение. Быстро пришёл в себя и сделал вперёд несколько шагов Свим, готовый поразить арнаха в спину, уже тянулись острия копий. Выродки смогли сообразить и отползти подальше, чтобы не попасть под ноги толпы людей. Откуда-то вылетела Клоуда и с мечом наизготовку, чтобы кольнуть им противника, присоединилась к Свиму.

И вновь застыли все на месте…

Камрат опять оказался один на один перед громадой уже не разумного существа, а дикого зверя. Зверя с обнажёнными острыми зубами и способного пустить в дело мощные лапы с длинными когтями; он мог разорвать мальчика пополам одним рывком.

Арнах двинулся несокрушимой скалой, Камрату пришлось пятиться. Он не знал, что предпринять.

Рядом – немая и неподвижная сцена: люди замерли. Те же, кто мог двигаться, набегали, но до них было так много берметов, а лапы арнаха – вот они – уже над самой головой мальчика. Он отскочил, монстр промахнулся. От мощного замаха лапой впустую его крутануло волчком, люди за ним мгновенно ожили и бросились на него. Не добежали, остановились, застыли в невероятных положениях. Один из них, уже почти дотянувшийся до арнаха копьём, был убит ударом лапы.

Мысль втянуть арнаха в гущу людей, была отброшена Камратом тут же. Все они могут стать жертвой монстра. Мальчик стал отступать, уводя вечного подальше от поляны. Оживающие люди волной бросалась им вслед, однако, не добегая одного-двух берметов, застывали. Камрат двигался дальше, а за ним, размахивая лапами и щёлкая зубами, вперевалку наступал арнах. Люди как будто делали короткие перебежки и никак не могли их настичь.

Мальчик, несмотря на отсутствие поддержки со стороны друзей и вышедших из-под власти арнахов, какого-либо страха так и не почувствовал. Занимало другое, то, что в его сознание стала закрадываться неприятная догадка: так долго продолжаться не может. Кто-то из них – он сам или арнах – в сложившейся ситуации проиграет. Как такое поражение будет выглядеть для арнаха, он представлял хорошо – останется труп. А вот как это может выглядеть для него самого, ему и в голову не приходило.

Отчаявшись найти радикальный выход из затягивающейся неприятности, Камрат стал встречать лапы монстра ножом и гладиусом, раня ему их. Тот словно не замечал порезов и крови, разлетающейся во все стороны. Тем не менее, мальчик приободрился и с ещё большим рвением стал наносить арнаху порезы, с надеждой, что истекающий кровью противник быстро потеряет силы, а с ними – власть над людьми, и те, наконец, смогут прийти на помощь.

Сделав очередной шаг назад, он вдруг почувствовал за спиной преграду. Спина упёрлась в какую-то ложбину, арнах же напирал и был рядом, так что отскочить куда-либо в сторону уже не было возможности.

Всё-таки Камрат увлекся игрой, игрой со смертью, с монстром, со своей надеждой. А бабка Калея всегда говорила, что увлечение в бою подобно поражению, потому что играющий на чём-то одном перестаёт видеть поле множества возможностей, где он играет. Так и произошло – его спина втиснулась в развилку двух деревьев, выросших из одного корня.

Оставалось одно – броситься навстречу разъярённому арнаху, каким-то невероятным образом увернуться от его смертоносных лап и обеими руками вонзить вложенное в них оружие в брюхо, покрытое нежной розоватой шерстью.

Приложивший столько выдержки и сметливости, чтобы загнать неподдающееся волевым атакам человеческое существо в ловушку, арнах уже праздновал ещё не завоеванную победу. Он предвкушал, как сейчас схватит это ненавистное создание с непонятным происхождением, и сладкая кровь человека потечёт изо рта, раздробленное его сильными молодыми зубами, как это делали все арнахи столько лет. Он потянул к мальчику лапы, лишая того возможности выскользнуть из чудовищных объятий.

Тогда Камрат в отчаянии, слабо надеясь на успех, метнул нож в горло противнику.

Бабка Калея, вопреки запрету во всех бандеках использовать метательное оружие, учила его метать ножи с того возраста, когда он ещё, наверное, не умел ходить, а лишь вставал на ноги. Во всяком случае, так ему представлялось. Ибо помнил ещё то время, когда она вкладывала в его руку игрушечный нож и показывала, как его надо метать. Камрату нравилась эта необычная игра. Мальчикам вообще свойственно что-то бросать – камни, палки… Он бросал ножи. Метание ножей занимало в упражнениях с бабкой важное место.

Однако сейчас всё было не таким простым, что бы его сноровка могла сработать наверняка. Ножи метают точно и сильно, если нож для этого предназначен, а такие ножи были только у бабки, хранящиеся в тайнике. Другие ножи тоже можно использовать, но их количественное разнообразие не всегда позволяет быть уверенным в успехе. К тому же нож для метания вкладывается в руку определенным способом. У Камрата же в эти мгновения в руке был судорожно зажат нож, по размерам и массе почти равный гладиусу. Правда, сейчас проблема состояла не в длине или тяжести ножа. И такое оружие позволяло успешно бросить и убить врага, если всё уже готово для броска. К сожалению, у мальчика на перекладывание или хотя бы на надёжный замах рукой не оставалось ни времени, ни пространства.

Он его метнул, от рукояти и снизу.

Лапы тянулись к нему, а нож как бы повис в полёте и не двигался, медленно совершая оборот. Вот рукоятка стала обгонять лезвие, летит впереди, опускается и пропускает вперёд жало…

Оно точно коснулось точки на горле монстра, о которой ему дважды рассказывал Ф”ент, и медленно погрузилось вглубь, достигая горловое сердце арнаха.

Судорога свела все конечности вечного и он, клокоча кровью, всей громадой рухнул на мальчика.

Глава З4

Свим