Реликтовая популяция. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов Страница 116

– Да, ваш мальчик… – Харан будто в сомнении слегка покачал головой, – любопытный случай. Как я теперь понимаю, сила влияния арнаха на живое существо практически была беспредельна. Каждый из них мог держать в повиновении, по-видимому, несколько десятков разумных. Люди выживали, а путры не могли вынести их давления на их психику и погибали мучительной смертью. Но вот Камрат, человек… Он успешно противостоял им и один справился с ними… – Харан постоял, словно в нерешительности. – Вообще, интересный случай. Кто он?

В вопросе врача сквозил чисто профессиональный интерес. Он мог задать вопрос из простого любопытства, как обычный человек, увидевший нечто непонятное или занимательное.

Тем не менее, Свим сразу подобрался и подозрительно огляделся. Его подозрительность ни на чём не основывалась, он и сам это прекрасно понимал, но в последние дни успел во всём видеть не то, что есть на самом деле. Освобождённые ими люди ничего толком не знали даже о себе, не говоря уж о событиях в бандеке, и тем более об объявленной Тескомом охоте на Камрата, а позже – за всеми теми, кто его окружает.

Но было и другое. Да, они пока что ничего не знают. Но через день, а вернее, через несколько прауз они уйдут отсюда и тут же наткнуться где-нибудь на тескомовцев или посланцев предательской части Центра Фундаментальной Арены. Эти люди, даже не подозревая о своём участии в облаве на его команду, расскажут им о невероятном событии, участниками которых были лично.

У них есть такое право рассказать об арнахах, о спасении и о спасителях…

«Пора отсюда уходить, и как можно быстрее», – подумал дурб, а на вопрос Харана ответил:

– Племянник. Сын моей сестры, – он повторил версию, неожиданно придуманную ещё при встрече с Хленом.

– Уникальный случай! – Харана ответ Свима, похоже, не интересовал, он думал лишь о феномене Камрата. – Ведь я был одним из тех людей, с кем арнахи долго беседовали, прежде чем захватить мой мозг. Беседа состоялась обстоятельная и профессиональная, поскольку о последствиях её я ничего плохого не ожидал. Даже был рад встрече с умными вежливыми собеседниками по различным вопросам. Я был один и тех, кто тяготился под их чудовищным влиянием, не видел… Мы просто разговаривали. Тем более, здесь и в иных места я насмотрелся на разумных… Тогда я многое узнал от них и, прежде всего, об их способностях, приобретённых, якобы, после взрыва какой-то древней экспериментальной лаборатории в первый день падения города-спутника. Они очень красочно описывали то время. Считали себя ровесниками Суременных гор, чему я, честно скажу, не поверил. Но они утверждали, что вначале там, в месте падения города, появилась громадная яма, а потом стремительно стали расти горы. С тех пор сила воздействия арнахов на разумных совершенствовалась. Они властвовали…

– Так они и… что, и вправду были вечными? – Свим присвистнул. – Но люди-то, зачем им были нужны?

– Они и этого от меня не скрывали, сказав, что я им понравился как кое-что знающий человек… Да… Как ни банально это звучит, люди им были нужны как раз для поддержания своей вечности. Они на биологическом уровне могли перерабатывать или, что точнее, питаться энергией мозга захваченных ими жертв и преобразовывать, по их же выражению, в энергию жизни. А проще – они стимулировали собственный витаукт. То есть омолаживали свой организм путём внесистемного его действия. Они выкачивали молодость из людей… – Харан чуть помолчал. – Тех, кто был неспособен или уже не мог давать энергию, они просто съедали…

Свим вытаращил глаза, слушая Харана. Ему не верилось, что он правильно понял сказанное врачом.

– Мутные звёзды и проклятый збун! Как такое возможно? Омоложение! Вита… ну, что ты там назвал?

– Витаукт?.. Древнее слово. Витауктом обладает каждый человек, но у каждого он протекает по-разному. Зато действие его у всех одинаковое. Он борется со старением организма человека. Система витаукта…

Харан оживился. У него слегка порозовело лицо с впалыми от истощения щеками. Он быстро и обстоятельно стал объяснять Свиму, совершенно обалдевшему от неожиданного потока слов до того молчаливого собеседника, половину которых он слышал впервые и оттого непонятных, принцип действия таинственного витаукта со дня рождения человека до его глубокой старости.

– Остановись, Харан! – вскричал дурб и поднял вверх руки. – Это не дня меня и у нас нет времени на детальный разбор значения вита… ута. Извини! – Свим повернулся к своим друзьям, не менее его зачарованным речью врача. – Нам надо срочно отсюда уходить. Камрат?.. Я его понесу. К”ньюша, разделите еду моего мешка с Ф”ентом… Не здесь! Кло, как ты себя чувствуешь?

Свим посмотрел на девушку, и глаза его потеплели. Горе ещё больше сблизило их. Клоуда в ответ слабо, но радостно улыбнулась, показав белые зубы.

– С тобой у меня, – сказала она, мучительно скрывая в словах усталость и пережитое, – всегда прекрасное настроение, дорогой.

Свим счастливо усмехнулся и, покрутив головой, смущённо произнёс:

– Однако, Кло… Тогда в дорогу!

– К нам идут, – тревожно мяукнул К”ньец.

К ним подходил Карант с группой людей, успевших объединиться вокруг него в единую команду. В ней уже наметился лидер – Карант, и двое подручных – они при обсуждении тактики боя с арнахами принимали активное участие и сейчас следовали сразу за своим новоиспечённым предводителем.

– Мы принесли вам благодарность, и в вашем лице этому мальчику, – слегка поклонившись, витиевато и торжественно начал без тени улыбки проговаривать подготовленную речь Карант, а с полной серьёзностью педанта, всегда знающего, что говорить, когда говорить и как говорит, – за наше освобождение из плена… мозгового плена. Мы ещё не знаем, как это назвать. Но суть не в том. Мы просим вас, Свим… – он приостановился, надеясь услышать от дурба продолжение недостающей части его нэма, но Свим промолчал. Произошёл первый сбой, и Карант был недоволен собой. Он поджал губы, помолчал прежде, чем продолжить: – …возглавить людей для выхода из этих мест к дорогам, охраняемых Тескомом. Мы все ваши должники. И при этом…

Свим поднял руку, останавливая его не слишком вежливо, и не стал извиняться: не было времени и то, что он решил им сказать, извинений не требовало.

– Послушайте вы меня, Карант, и вы, люди! Пока вы находились здесь, вдали от городов и человеческого общества, в нашей бандеке, в Сампатании, произошли некоторые, я бы сказал, трагические события.

Люди перед ним заволновались, раздались крики недоверия и отчаяния – им не хватало ещё неурядиц при возвращении домой после столь долгого отсутствия. Свим опять поднял руку, чуть подождал, когда они стихнут. Их заботы ему были близки, и он стал говорить более осмотрительно и только факты. –

Ну, я, может быть, сгущаю краски. Однако действительность такова.