Евгений Красницкий - Сотник. Беру все на себя Страница 12

Груз сместился на правый борт, придавливая гребцов, убитые и живые латники туда же посыпались, вместе с грузом. Кое-кто в воду слетел и, конечно же, за борт цепляться начал (в доспехе-то не поплаваешь). Черпанула ладья бортом, и поминай, как звали. Кто б сказал, не поверил бы — залпом из трех десятков арбалетов ладью утопить! Хотя, мистер Фокс, при дурном командовании, да незакрепленном грузе и не такие корыта тонули, что в двенадцатом веке, что в двадцатом.

План у каравана, надо полагать был простой — по течению, да поднавалившись на веслах быстренько разойтись с нами на встречных курсах под прикрытием лучников, а потом уходить, отстреливаясь. Не вышло. Как передняя ладья на борт легла, остальным пришлось скорость снижать, да в стороны сворачивать. Ход потеряли, строй рассыпался, тут мы им и устроили «танцы под радиолу».

Одна ладья, все-таки, проскочить сумела, за ней насады Семена Дырки погнались, а остальные три мы одним и тем же маневром взяли — мои ребята с одного борта их болтами засыпали, а Егор с лесовиками с другого борта на абордаж шел. Впрочем, там и абордажить особо было нечего — охрана вся на первой ладье была, а на остальных, кроме гребцов, только по десятку воинов было, да и те раненые. Последняя ладья так и вовсе без боя сдалась.

Досмотрели груз, допросили пленных. Оказывается, полоцкое войско Пинск взять не смогло, и по приказу князя Давида Полоцкого на захваченных у пинских причалов ладьях начали вывозить раненых и добычу. А добычи много — купеческие склады за городскими стенами стоят, у речного порта, а торговый сезон в самом разгаре, началась торговля хлебом нового урожая. Хлеб, как водится, со всей округи свозят для продажи в ближайшие города, а здесь уже купцы приготовили товар, который крестьянам нужен в обмен на хлеб. И от товара того склады как раз и ломятся.

Увезти все это на обозных телегах полочанам просто нереально, потому-то и вывозят водным путем. Так и захваченный нами караван должен был идти по Припяти, потом по Случи северной до Слуцка, который по словам пленных, уже взяли на щит полоцкие князья Святослав Витебский и Рогволд Друцкий. Ну а потом — переволоками в Березину и дальше в Полоцкие земли.

И тут, мистер Фокс, впервые в нашем сборном войске начал намечаться конфликт. Пристали мы к берегу, чтобы разобраться с трофеями да переночевать. Пока пленных допросили, пока то да се, уже вечереть начало, и тут подходит ко мне Роська и докладывает, что Семен Дырка воду мутит. Надо, мол, не переться неизвестно куда, а засесть где-нибудь здесь и перехватывать все ладьи, которые будут спускаться по Припяти от Пинска, а чтобы время зря не терять, понырять за товаром, затонувшим вместе с ладьей, да за доспехом утонувших воинов, благо глубина в этом месте небольшая. Потом Дмитрий с тем же самым подошел, мол, надо что-то делать, потому, что приказ-то воеводы совсем другой был!

Ну, понятно, что Дырку «жаба душит» — у нас уже семь ладей в трофеях, а у него только одна — но приказ-то воеводы Корнея идти к Пинску, действительно, никто не отменял. Хотел я было скандал устроить, а потом задумался. Приказ этот только для меня и Егора непререкаем, а Треска и Семен Дырка у нас вроде бы как вольноопределяющиеся. Да и приказ, сам по себе, не догма, поскольку сопровожден дополнением «действовать по обстановке». А, кроме того, если не соглашаться с «гениальным» планом «адмирала Дрейка», то ведь надо что-то свое предложить. А что? Просто дожидаться в условленном месте прихода лорда Корнея? Но у нас же собственная сила имеется, и если ее с умом применить… легко сказать: «с умом», а где этого ума взять-то? Попробовать что-то на воде сообразить? Выйти на берег и попартизанить?

Ну-ну, поухмыляйся скотина бронзовая, поухмыляйся… чтоб тебя… в переплавку пустили! Сам знаю, что сотник! А вот что делать — не знаю! С десятником Егором, конечно, можно посоветоваться, но как-то это… не вдохновляет. Единственное, что в голову приходит — попробовать угнать у полочан коней, почему-то, в читанных ТАМ книгах это — чуть ли не дежурный пункт. У Якова, кстати, волчья шерсть есть свежая, и выть он умеет — от живого волка не отличишь. Если ночью подобраться к табуну с наветренной стороны, да пугнуть коней, да завернуть их в нужную сторону, а с утра сесть на следах в засаду, да долбануть тех, кто в погоню пойдет, из наших самострелов да из луков лесовиков…

Но как-то это все… по киношному, что ли — герои пионеры-партизаны взрывают немецкий штаб и выкрадывают генерала прямо из сортира — неужто полочане такие идиоты и коней своих уберечь не способны? Нарвемся, едрена-матрена, так, что все хором на луну завоем… но, даже если все и получится, это все равно разовое мероприятие и к тому же какое-то само собой разумеющееся, а мне понимание общей ситуации нужно, чтобы смысл и последствия своих действий представлять. Стратегия, блин…

Именно, что стратегия! Я ведь с чего начинал ЗДЕСЬ? Сформулировал цель — создать благоприятные стартовые условия для достижения боярского достоинства. Для ее достижения первоначально решал три задачи: собственное физическое развитие, формирование команды единомышленников и повышение социального статуса семьи. Все задачи решены, промежуточная цель достигнута. Я — сотник младшей дружины Погорынского войска, боярич, хозяин строящегося городка. Семья — самый крутой и влиятельный род не только в Ратном, но и в Погорынье, у деда совершенно реальные шансы для достижения местного аналога статуса графа.

Короче говоря, управленческая классика — структура есть, кадрами она наполнена, ресурсов полно, перспективы радужные, планы… а вот с планами как раз и затык. Для дальнейшего упрочения своего положения надо «окучивать» сразу два направления: внутреннее — окончательно нагибать под себя Погорынье, и внешнее — каким-то образом встраиваться в исторические процессы, идущие на Руси.

С внутренним направлением все более-менее ясно — две задачи: решение «проблемы Журавля» и создание системы управления Погорыньем в целом. С Журавлем время терпит — лорд Корней перед походом пообщался с великой волхвой Градиславой Всеславной и получил заверения, что Журавль из отлучки еще не вернулся. Судя по тому беспределу, что сейчас творится на Припяти, вернется он не скоро — ни по воде, ни по берегам свободного хода сейчас никому нет. Выгоднее где-то переждать, чем рисковать влипнуть в разборки между Полоцком и Туровом. Так что наезда Журавля на Ратное, пока мы в походе, можно, пожалуй, не опасаться.

С системой управления Погорыньем тоже не горит, и имеются некоторые соображения. Не зря мы честного мужа Треску с собой таскаем — к моему проекту превращения старейшин дреговических родов в воеводских бояр лорд Корней отнесся вполне благосклонно. Получится с Треской, дальше легче пойдет. Во всяком случае, пригласить дреговичей к участию в решении «проблемы Журавля» — идея плодотворная.

А вот с внешним направлением все сложнее и опаснее. Матушка правильно сказала: «Возле князей — возле смерти». Наступает период лихих княжеских междоусобиц, и промахнуться в этих делах — не сносить головы. Но и отсидеться в сторонке не получится, поскольку Погорынье, нашими стараниями, мистер Фокс, начинает превращаться в заметную силу, которую одни попытаются использовать в своих целях, а другие уничтожить.

Вот тут и думай! Классический случай необходимости принятия решения в условиях дефицита информации. Например, сколько еще проживет Мстислав Киевский, мне неизвестно. Кто придет ему на смену, кто-то из Мономашичей или князь из другой ветви Рюриковичей — тоже не знаю. Про Вячеслава Туровского я и вовсе узнал только ЗДЕСЬ, так же, как и про нашего родича Вячеслава Клецкого. Попробуй тут просчитай, на кого ставку делать, чтобы не проиграть?

А соображать что-то надо — мы выходим, что называется, на новый уровень — из пределов Погорынья на простор Туровского княжества. Можно, конечно, поступить радикально — выбрать кого-то из князей и начать помогать ему изо всех сил, наплевав на то, что там было в реальной истории, но риск… выше всяких разумных пределов. К тому же, дед шифруется, зараза — так и не обозначил мне, кого он выбирает в качестве патрона — Вячеслава Туровского или Вячеслава Клецкого. Первый — сюзерен и член мощного клана Мономашичей, второй родич, но принадлежит к угасающей ветви Рюриковичей, хотя его дядья — Изяслав и Брячислав Святополчичи — одни из немногих Рюриковичей, которые еще сохраняют формальное право на великое Киевское княжение. Так кого же выбрать — Мономашичей или Святополчичей? Не знаю! Что будет с Полоцкой ветвью Рюриковичей? Не знаю! Не знаю даже того, что будет в Турове через несколько лет! А события втягивают меня в разборки между различными группировками Рюриковичей помимо моей воли!

Ох, и не люблю я, мистер Фокс, когда события тащат меня куда-то, а сам я не только не могу в сторону дернуться, но даже и не знаю, в какую именно сторону! Есть у меня на этот случай красочное сравнение — лодочка, которую несет течение подземной реки! Кругом темно, что впереди и по сторонам — не видно, а впереди уже слышен шум падающей воды. Что там? Просто порог или водопад?