Александр Плетнёв - Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти… Страница 12

— И про это тоже…

— Эк, вы военные, так и норовите построить, возглавить да покомандовать! Да вы присядьте…

— Я просто хочу сказать, что всецело стою на вашей стороне. И несомненно признаю ваше командное право на корабле…

— На судне, — рассеяно поправил кэп.

— …но если надо будет провести военную операцию на суше — тут уже моя компетенция.

Ежели надо будет защитить ледокол от несанкционированного враждебного проникновения, абордажа — в этом случае выбор за совместными действиями. Потому что именно вам и экипажу известны важные, уязвимые точки судна, которые надо взять под контроль в первую очередь.

— Вы серьёзно? Думаете, может дойти и до такого? — Брови капитана взметнулись в удивлении и тут же нахмурились тревогой.

— Я просто не исключаю и хочу просчитать любую ситуацию, но конечно для начала увериться, так ли то верно, что мы не в своём времени.

— Да…, слишком фантастично. И есть сомнения. Мою версию не поддержали. Даже я сам сейчас уже не уверен…

— А вот я… Не то чтобы наоборот, но после того как послушал резоны ваших помощников, понял, что это не коллективное умопомешательство.

— Люди просто не верят, цепляются за надежду, что всё произошедшее — недоразумение…, - Андрей Анатольевич кисло улыбнулся, — погодно-аномальное.

Лейтенант покачал головой:

— Я подумал, сопоставил факты…

Хоть пустынные острова, которые мы посетили, для меня не аргумент (я на них раньше не бывал и мне не с чем сравнить), но собрать всё, что с нами произошло до кучи — в знаменателе маячит ваша гипотеза. Ещё бы пару доказательств и… тогда уж точно.

— Что точно? — Вопрос прозвучал всё ещё вяло, но экспрессия офицера начала немного поддёргивать.

А Волков не удержался — вскочил и начал вышагивать по капитанскому офису. Достаточно удобное, в плане простора, помещение неожиданно стало тесноватым для широкого и плечистого морпеха.

— Да как вы не понимаете! Только подумайте! На начало двадцатого века — мы сами со своими знаниями…, судно, которое в техническом плане впору назвать суперсудном! Начинка и грузы на борту! Всё это бесценно и беспрецедентно!

Да разведка и правительство любого государства душу дьяволу продаст, чтобы обладать всем тем, что мы несём в себе и с собой!

— Но нам, так или иначе, для идентификации даты, да и вообще узнать — не творится ли какая-нибудь чертовщина в мире, необходимо встретить и опросить аборигенов. Или следовать в район Мурманска, в порт.

— А чьи суда мы тут можем встретить? Из чужаков — норвежцев, англичан, американцев?

Чертов, наблюдая за движениями подкачанного вояки, нашёл их немного забавными — эдакий крепыш-паровоз, пыхтящий до одного конца кабинета, затем почти со строевой грацией 'кру-гом' и обратно. Остановить эту шагистику хотелось каким-нибудь 'равняйсь-смирна', но вырвалось:

— Скажите, а какое у вас было прозвище в училище?

— А почему вы спрашиваете? — От неожиданности лейтенант замер и сразу же ответил, — 'Волчок'. И в школе тоже.

— По фамилии, — понимая, кивнул кэп и улыбнулся, — но и так похож — крутишься, как волчок.

— А у вас? — Немного взъелся морпех.

— У меня тоже по фамилии, но не от 'чертб', а от 'чёрт'. Поначалу в школе дрался и нередко доставалось. Потом даже понравилось — 'Чёрт' так 'Чёрт'.

Капитан на секунду замолчал, погружаясь в воспоминания. Затем всё же вернулся к прерванной теме, снова став серьёзным, уточнив:

— Что же касается…, то есть, мы по умолчанию будем отталкиваться от ситуации, что находимся в прошлом? Мы, по сути, говорим о царской России начала 20 века?

Старлей осторожно, но уверенно кивнул, соглашаясь:

— Так точно.

— Так вот, что касается встречи с судном…, замечу, с любым судном, включая и российские — практически от любой посудины мы можем просто уйти, то бишь удрать, пользуясь преимуществами РЛС и скорости.

Кто тут может быть? В основном поморы, русские и норвежские зверо- и рыболовы. Военные корабли — только российские из охраны и патрулирования охотничьих угодий. Эти — да, могут проявить к нам навязчивый интерес в специфике своих противобраконьерских задач. А нам…, нам вообще имеет смысл поднять американский флаг.

Вот только не надо на меня так зыркать, будто я родину продал! Сами же говорили 'разведки мира…, душу дьяволу…, тыры-пыры'…

А так — никакого внимания к России! Огромный, диковинный корабль с красной надстройкой — исключительно заокеанский.

— А зачем нам и от российских судов скрываться?

— Не скрываться, а…, но опять же перефразируя вас — мы весьма лакомый кусок. Нас с таким же успехом могут взять в неприятный оборот не только просвещённые мореплаватели и их европейско-заокеанские коллеги, но и российские деятели.

Среди которых немало далеко не патриотов, корыстолюбцев, продажных чинуш, да и просто дураков.

А мне не улыбается идти в безоговорочное подчинение к подобным типбм. Хочется сохранить, так сказать, творческую независимость.

Так не лучше ли объявить, что мы русскоязычные выходцы из Америки, вознамерившиеся помочь альма-матер в плане промышленных разработок и технических новинок? Но на своих условиях, а не по прихоти недалёкого самодура, который с дуру, извините за тавтологию, прикажет забивать нашим 'атомным микроскопом' гвозди. Вы понимаете, о чём я?

Старший лейтенант задумался, изображая на лице работу мыслей и умозаключений. Поначалу на вид даже согласился, но потом до него дошло:

— Но ведь, в таком случае мы не сможем выступить в роли…

— Кассандры?

— Ну, типа того. Если мы предстанем, как просто технические новаторы, не обозначив, откуда мы и кто, нам никто не поверит. Не поверят в то, какие потрясения ждут страну…, и ничего не изменить…

— Революция? Поддержать царскую власть?

— Да причём здесь царь! Жертвы. Война. Да и чем лучше всякие 'бронштейны' и прочие 'швондеры'.

— И то верно. Но это хорошо, что вы вне политики. Военные так и должны. Вот и я бы не хотел влезать в политические дебри, — капитан примолк, почёсывая подбородок, — попытаться можно. Если осторожно. России вообще бы в 'Антанту' не влазить…

— А если и влезет…, - запальчиво встрял лейтенант, — согласен, что технически раскачать царскую Россию будет непросто и не быстро. Я мало что помню из Первой мировой, но был Брусиловский прорыв и окружение армии Самсонова…, а у нас тут два десятка современных радиостанций — наладить взаимодействие армий, вломить немцам. Глядишь и спокойней всё пройдёт, с революциям и гражданскими смутами.

— Как у вас всё быстро, — осудил капитан и быстро согласился, — хорошо. Завтра я дам команду подвахтенным — просмотреть электронные носители и печатную библиотеку, как по истории, так и всё, что есть в техническом плане. У нас там журнальчики ещё с советских времён, вплоть до 'Техники молодёжи'.

Ещё бы неплохо поднять личные дела членов экипажа на предмет, какими ещё профессиями и навыками они владеют. Хотя, с этим, пожалуй, стоит подождать.

— Почему?

— А представьте, как все эти меры будут выглядеть глупо, если вдруг завтра всё вернётся к прежним…, м-м-м, характеристикам?

Поэтому прежде и непременно надо определиться, что вокруг нас — куда нас сударь к чёрту занесло, цитируя одну песенку.

Выработать общую стратегию. Однако приоритетным я считаю сохранить судно, знания, специалистов, людей для будущего страны. При любой власти. Не продажной естественно.

А в политику бы постарался не вмешиваться, никого не предупреждая, не советуя. Как бы хуже не наделать.

— Вы меня извините Андрей Анатольевич. Вам с высоты ваших лет конечно видней. Но мой жизненный опыт учит, что не выложившись по полной, не получишь нужной отдачи. Полумеры и приведут к полурезультатам.

— Красиво. Примем к сведенью и подумаем, — капитан, уже не скрываясь, позёвывал, — однако, молодой человек, давайте закругляться. Мне с утра вести 'Ямал' по не самым лёгким льдам и надо выспаться.

Старший лейтенант хотел обсудить ещё несколько вопросов, но капитан встал из-за стола всем видом давая понять, что вести беседу больше не намерен. Уже в коридоре морпех вдруг вспомнил:

— А откуда у вас американский флаг?

— Туристы. У нас кого только не бывало. Часто подарки оставляют. Вот какой-то америкос, в прошлом году ещё, ничего лучше не нашёл как сделать полосатенький презент со звёздочками. Теперь пригодится.

Метку на экране РЛС могли бы принять за средних размеров айсберг, если бы спустя некоторое время наблюдений и расчёта не определили, что объект имеет угловое смещение. 'Неизвестный' шёл примерно пятиузловым ходом, выдерживая курс на 'норд-норд-ост'.

Через некоторое время точка на радаре стала сползать левее.

— Сменил курс, — доложил вторпом.