Пионерский гамбит - Саша Фишер Страница 12

Так, а это что еще? Ага. Толстая тетрадка, наполовину исписанная. И пенал… Я потряс пластмассовый параллелепипед с выдвигающейся линейкой вместо крышки. Внутри явно карандаши и ручки. Ладно, потом разберемся, что там за тетрадка.

Шуршащая чуть ли не до визга курточка с капюшоном. На самом дне — вязаный свитер в сине-красный ромбик и шуршащая до визга ветровка с капюшоном веселенькой сиреневенькой расцветки. Тоже, похоже, перешитое из старого маминого плаща. Я отложил его в сторонку и понадеялся, что дождь будет идти не очень часто. И дело даже не в том, что в этом полупердончике я буду выглядеть как гламурная киса с каких-нибудь дальних Черемушек. Просто от звука этого материала меня передергивало, как будто кто-то пенопластом по стеклу водит.

Откуда-то снаружи раздался голос Анны Сергеевны. Я по-быстрому скидал часть вещей в тумбочку, часть побросал обратно в рюкзак. Тетрадку на всякий случай на видное место класть не стал. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь любопытствующий упырь ее стащит, а потом все будут ржать над тем, что там написано, а я даже не прочитал пока.

Что еще? Я бросил взгляд на Верхолазова. Тот тоже закончил раскладывать свои вещи, опустил чемодан под кровать и теперь перестилал кровать, начиная с простыни. А, ну да. Должен быть порядок! Заморачиваться до полного «раздевания» кровати я не стал, просто расправил покрывало, прикинул, что складка средняя где-то посередине, стукнул подушку кулаком в угол. Сразу же захотелось напялить ее как треуголку на голову, но я сдержался. Верхолазов не одобрит, а больше выпендриваться было не перед кем. Я поставил подушку на место и выскочил из палаты на крыльцо.

Анну Сергеевну, окруженную почти всем вторым отрядом, было почти не видно. Но слышно все равно было неплохо. Она сообщала дальнейшие планы на сегодня — сначала обед, потом вместо тихого часа мы должны будем собраться на своей веранде, выбрать исполнителей разных пионерских должностей, каких именно, я с первого раза не запомнил, потом будет торжественная линейка, потом ужин. Елена Евгеньевна тоже стояла рядом, но ее как будто оттирали в сторону. Особенно старалась рослая халда Коровина.

— По сигналу горна строимся и идем на обед, — закончила свою речь Анна Сергеевна. — Крамской! А ты почему до сих пор без галстука?

— А? — я сделал рассеянный вид и хлопнул себя ладонью по лбу и умчался обратно в корпус. Галстук, точно. Еще бы вспомнить, как его завязывают еще…

Верхолазов все еще был в палате. Теперь он сидел на подоконнике со своей книжкой. Галстук, кстати, на нем уже был. Хех, вот так и прокалываются шпионы — на незнании мелочей.

Я вытащил из тумбочки кусок красного шелка и принялся возиться с его концами. Обычным виндзором завязать? Но тогда его концы не будут торчать задорно в стороны, как у остальных. А как тогда?

Первый узел вышел точно не таким, как надо.

— Вы не умеете завязывать пионерский галстук, товарищ Крамской? — на правильном лице Верхолазова отразилось удивление.

— Все я умею, — буркнул я. — Просто поторопился.

Со второго раза получилось. Я повернулся к знатоку немецкого и шутливо отсалютовал. А он мне на полном серьезе ответил. Встал с подоконника, положил книгу и вскинул руку в гордом «Всегда готов!»

Запиликал горн, призывающий в столовую. Верхолазов положил книгу, и мы вместе вышли на улицу.

Я все еще был под впечатлением от пионерского салюта Верхолазова, а второй отряд, тем временем, преподнес новый сюрприз. Точнее, не совсем сюрприз, я уже видел, как из абсолютного хаоса в какие-то секунды появляется ровный строй, но тогда я списал на случайность. Мало ли, даже молекулы иногда могут в ряд выстроиться.

Но судя по тому, с какой легкостью отряд разбился на пары и пошагал в сторону столовой, случайностью это не было. Пока я хлопал ушами на это проявление коллективного разума, строй уже составился, и я оказался одним из последних, кто в него встал. В паре с невысокой смуглой девочкой, которая выглядела младше всех остальных, наверное потому что была совсем уж мелкой. На меня она не смотрела, она вообще ни на кого не смотрела, шла чуть ли не носом в землю упираясь.

А в начале отряда тем временем произошел какой-то движ, раздалось громкое хоровое «Давайте!»

— Кто шагает дружно в ряд? — трубно заголосил Прохоров.

— Кто шагает дружно в ряд? — стройным хором отозвалась колонна.

— Это лучший наш отряд!

А, понятно. С кричалками было проще, чем с песнями. Знать их было необязательно, достаточно повторять за заводящим. Но ощущение, что я шпион, тайно пробравшийся в святая-святых пионерской организации только усилилось. Если мне и правда предстоит провести здесь все лето, то неплохо бы как-то что ли освежить в своей голове знания о том, что там за правила лагеря, законы пионеров, которые вроде как клянешься выполнять, когда тебе галстук повязывают…

Столовая представляла собой скорее огромную веранду, чем монументальное здание. Стены по большей части состояли из стандартной такой застекленной деревянной решетке, которую первым делом себе представляешь, когда думаешь про пионерский лагерь. Внутри было десять длинных столов, по числу отрядов, собственно. И большая их часть уже были заняты галдящими детьми разных возрастов. Правда беготни, как ни странно, особой не было. Практически все чинно сидели, кроме нескольких мальчишек и девчонок, которое сноровисто помогали расставлять на столы тарелки.

— Дежурного отряда у нас сегодня нет, так что обслуживать себя нам придется самим, — сказала Анна Сергеевна, опершись руками на стол. Моментально вскочила Самцова и еще пара девчонок. Они унеслись в сторону раздачи, а Анна Сергеевна отвела в сторонку вожатую и принялась что-то ей втолковывать. Судя по покрасневшим щекам девушки, это не были слова ободрения и поддержки. И уж точно не похвалы и дифирамбы. Ну да, уж если сегодня кто и плохо выступил в своей должности, так это она. Елена Евгеньевна была невысокого роста, ниже меня точно, худышкой я бы ее не назвал, но и толстухой она тоже не была. Этакая сдобная пышечка, прыгучая, как мячик. Скульптурной красоты лица у нее, как у той же Самцовой, не было, но она была миленькая. Пышный бюст, круглая попа, все как надо. Вообще-то такие девушки не совсем в моем вкусе, но когда я смотрел на нее, то интерес внутри меня оживал уже совершенно не детский.