Виктор Зайцев - Случайный многоженец-2 Страница 13

Прошёл час, уралец продолжал слушать зверей и птиц, возвращавшихся в лес, мысленно проверяя участки рощи, где занимались своими делами птицы и ежи, мыши и белки. Вот в рощу вошли от реки косули, настороженно продвигаются вдоль опушки. С другой стороны напролом идёт стадо наглых кабанов, уверенное в безнаказанности, спеша к старому дубу за жёлудями. В стороне от кабанов появился новый зверь, которого сыщик опознал не сразу, снежные барсы появлялись вблизи жилья очень редко. Хищник был чем-то напуган, он едва не выбежал на кабанов, в последний момент скрылся на ветках липы. Поведение огромной красивой кошки заинтересовало Белова, снежных барсов он впервые встретил ещё в двадцатом веке, в горах Копетдага, и здешних белых красавцев воспринимал своими современниками.

Уралец осторожно пошёл в сторону хищника, мысленно поглаживая его по голове, лаская за ушами и успокаивая напуганного самца. Через десять минут он подошёл к липе, на которой прятался барс, и поднял руку, мысленно призывая самца спрыгнуть. Большая кошка мягко опустилась у его ног, опасливо глядя на протянутую руку человека. Успокоив барса поглаживанием, сыщик постарался почувствовать самые последние восприятия зверя, напугавшие его перед появлением в роще. Глаза у хищников расположены, как у человека, поэтому Белов мог воспринимать страх и опасность, исходившую от двух людей, которых увидел барс полчаса назад. Всматриваясь в образы, увиденные хищником, уралец рассмотрел двух угров, решительно идущих на Выселки со стороны реки. Как разглядел он глазами своего мохнатого приятеля, угры шли через лес в трёх километрах отсюда. Значит, они уже в посёлке, бежать туда поздно, они успеют уйти.

Прикинув различные последствия, сыщик решил не рисковать, бегая за ворами по Выселкам, проще дождаться на полянке. Отпускать своего мохнатого помощника он не стал, вернулся на полянку с барсом, уверенно шедшим справа от человека, как хорошо выученная собака. За несколько минут, пока шли к поляне, Белову удалось внушить хищнику, что они вдвоём идут охотиться на людей, напугавших молодого самца. Желание отомстить обидчикам оказалось присуще и животным, ирбис не просто согласился посидеть на поляне, он просто рвался в бой, поигрывая мускулами.

Ждали под деревьями на краю поляны, прошло больше часа, но сыщик никого не видел, сколько не вглядывался. Несмотря на давно наступившую ночь, своим новым зрением, он различал все деревья возле поляны, каждую ветку, даже мелкие кустики на опушке. Угры уже должны были появиться, но Белов ничего не видел и не слышал никакого движения. Нервы сыщика были на пределе, его напряжение передалось молодому барсу, большого труда стоило удержать хищника на месте, рискуя спугнуть угров. Старшина попробовал ощутить приближение людей в энергетическом уровне, мысленно сканируя ближайшие заросли. Кроме грызунов и мелких хищников, никого в поле зрения не было. Однако, грызуны и хищники, с какого-то момента стали подозрительно одновременно разбегаться и замирать, словно пропускали невидимку, идущего мимо. Барс, сидевший у ног Белова, вскочил и посмотрел на человека, словно спрашивая, когда мы нападём?

Тот, чувствуя себя беспомощным слепцом и безмозглым идиотом, рискнул довериться инстинктам хищника, мысленно отпустил его и подтолкнул пожеланием удачной охоты. Ирбис сорвался с места в грациозно красивом беге, за три прыжка достиг центра поляны и набросился на пустое место. После первого удара лапой, прямо из воздуха выпал окровавленный угр, придавленный упавшей на него лошадью. Барс продолжал крутиться на месте, работая передними лапами, после трёх ударов по раненому, отпрыгнул в сторону, и остановился, словно налетел на прозрачную преграду. Белов уже подбегал к этому месту, но не стал рисковать, каждая секунда грозила исчезновением второго угра, как оказалось, способного остановить даже барса в прыжке. Он вытащил оба револьвера и открыл огонь по месту на поляне, куда пытался прыгнуть ирбис. Он методично обстреливал пространство, стремясь прострелить воздух через каждые полметра, в надежде зацепить невидимого врага. Ирбис от выстрелов отскочил в сторону, ожидая своего часа.

Пули уходили в пустоту, барабаны револьверов пустели, Белов начал рычать от злости, предчувствуя промах, когда услышал удар пули в тело. Почти сразу из воздуха выпал на землю угр-шаман, а барс набросился на него, вцепившись зубами в тело ещё живого врага. Белов сделал два шага к зверю, потом передумал и присел рядом, занявшись снаряжением револьверов. Ирбис скоро прекратил терзать второго угра, убедился в его смерти и вернулся к своему союзнику, уселся рядом, вылизывая шерсть. Так они сидели четверть часа, остывая от напряжения быстрой схватки, пока не стали слышны крики подбегавших дружинников.

— Спасибо, — мысленно поблагодарил ирбиса уралец, отпуская зверя в лес, — иди к себе, я позову тебя, увидимся, берегись других людей.

Подоспевшие дружинники и выселковские жители опознали в убитых шамана угров-охотников с новым учеником. Того самого шамана, предыдущего помощника которого Белов убил больше года назад. Почему шаман решил отомстить старшине Бражинска таким оригинальным методом, да ещё в Выселках, увы, уже не узнать. Чтобы не портить окончание удачного розыска, старшина выплатил стоимость украденных животных потерпевшим из своих средств.

Даже такой, не совсем удачный, результат сыска, произвёл на аборигенов сильное впечатление. Узнав, что уральцы обсуждают победу своего старейшины над сильным шаманом, Белов подсунул им версию, что разрушил колдовство шамана святой водой из бражинского храма и круговым крестиком, с молитвой на устах. Предприимчивый Сурон написал согласованное с подполковником выступление, которое многократно произнесли в храме уральские священники. А выселковцы до первого снега за свои средства отстроили в посёлке храм, стремясь обезопасить себя от подобных воров навсегда.

Белов посоветовал дополнительно укрепить частокол вокруг Выселков, когда направился с телами убитых уграми к их вождю Топору. Несмотря на явную вину шамана и его ученика, сыщик не мог быть уверенным в решении Топора. Не зря говорят, что своя рубашка ближе к телу, свой шаман мог оказаться важней выгодной торговли с уральцами и доброго соседства. Отправлялся на встречу с уграми-охотниками Белов с тяжёлым сердцем. Личное появление убийцы шамана угры могли воспринять глубоким оскорблением. На берегу Камы возвращения 'похоронной' делегации остался ждать Сысой с двумя десятками дружинников, готовых через три дня отомстить за гибель Белова, Ждана и старосты Выселков уничтожением всего рода охотников. Иного выхода не было, партизанской войны с уграми уральцы могли не выдержать.

Кроме пары мертвецов уральцы везли подарки в размере виры за двойное убийство, хотя разговор Белов начал с намёков о вире от угров. За то, что их родичи воровали на Выселках и были пойманы на месте преступления. За убийство вора в таком случае виру не требовали. Кроме того, сыщик перечислил украденный скот и кур, указав, что данный ущерб уральцам не возмещён. Закончил свою речь он неожиданно для угров.

— Велика вина ваших родичей, опозоривших нашу дружбу, — сыщик взглянул на осунувшееся лицо Топора, тот явно подсчитывал, во что обойдётся примирение с уральцами. Честный вождь не пытался оспорить выводы уральца, доверяя ему, — однако между друзьями и соседями не должно быть подсчёта убытков, как на торгу. Недоверие принесёт нам больше вреда, нежели какая-то вира за обиду. Возможно, этого и добивался покойный шаман, пытаясь поссорить наши роды.

— Уральцы не требуют никакой виры за обиду ваших родичей, — продолжил сыщик, — мы передаём вам убитых для достойного погребения и надеемся, что лёд нашей дружбы не разобьёт камень, брошенный шаманом.

Когда до угров дошёл смысл фразы, Топор пригласил гостей на обед, направив нескольких воинов на места стоянок покойного шамана. Дальнейшее происходило достаточно мирно, только спали уральцы в гостевом чуме поочерёдно, всё-таки боязно, вдруг у шамана остался родич, желающий мести.

Утро вождь продолжил добрым пиром, к обеду сделав подарок уральцам. Посланные воины принесли из разных становищ шамана почти половину украденных кур. На этой ноте Белову оставалось только подарить часть привезённых подарков, уже не как виру за убитых угров, а 'от щедрот души', для укрепления дружбы. Ночевать уральцы не остались, стремясь успокоить нервничавшего Сысоя с дружиной. Встреча с ними произошла уже в сумерках, но уральцы без обсуждения потратили полночи, добираясь на Выселки. Опасения возможного нападения никого не оставляли.

По пути сыщику вспомнились слова Сысоя, что покойный шаман бывал в гостях у рода синей выдры, не желая повторения таких мистических случаев, Белов добрался до Соли Камской. Там договорился с атаманами ватажников, Остапом и Гулей, чтобы они за зиму выгнали род синей выдры от Прииска на север, за реку Чёрную, это около тридцати километров. За такую службу пообещал расплатиться ружьями, после долгой торговли сошлись на пяти ружьях для ватаги, распределять их будут атаманы. Они же гарантируют, что ружья не будут стрелять по уральцам никогда. В планах уральца была дальнейшая работа с ватагой, вытеснение рода синей выдры было пробным шаром. В будущем он планировал основать пару городов за Уралом, где устроить запасную базу уральцев. Насколько Белов знал, за Урал не добирались даже монголы, а если добирались, то небольшими силами, без тотального уничтожения аборигенов. А русские доберутся за Урал только в шестнадцатом веке, через несколько столетий, за эти годы техническая цивилизация, основы которой закладывал подполковник, исчезнет или станет сильной и защитит себя от врагов.