Александр Афанасьев - Ответный удар Страница 13

К аэропорту — едут в основном не Шацманы, это для небогатых. Мерседесы, БМВ — я тут со своей Газелью даже неловко себя чувствую, как нищий на званом балу. Все-таки сто тридцать миллиардов баррелей только разведанных запасов. У нас сто семьдесят. Хотя у нас большинство — трудноизвлекаемая нефть, а здесь до сих пор — легкая. Басра лайт на двадцать долларов дороже нашей Сибериан круд[19] идет…

Пролетаем мимо дорожного блока, это ровно посередине дороги. Почти точная копия нашего, на трассе Ростов-Баку, трехэтажного. По обе стороны дороги стоят старые, после капремонта украинские БТР, которые отдали в полицию, около них — иракцы в Сферах и бронежилетах. Местного командира блок-поста я хорошо знаю и он меня знает. Машу рукой, сигналю, иракцы тоже машут руками, улыбаются.

Хорошие люди.

Едем дальше. Седаны и внедорожники премиум — класса — обгоняют меня как стоячего, идут на ста пятидесяти. Прямо над нами, накрывая тенью землю и свистя турбинами проходит Аэробус-380. В Индию пошел. Индусов здесь немало, они знают английский язык и работают качественно, иракцы охотно берут их гастарбайтерами вместо китайцев и тем более — пакистанцев. Китайцам откровенно не доверяют — чужие они, как не крути. А индусы… если покопаться в истории, то выяснится, что у большинства иракцев не чисто арабская кровь, а смесь арабской и индийской. Когда рухнула османская империя, англичане захватили Ирак — они начали переселять сюда жителей Индии, и мусульман из Северо-Западной провинции, и индусов. По этому поводу были беспорядки — но когда это было. А сейчас — рабочие руки требуются, причем много, и желательно не из стран, где кишмя кишат исламисты. Саудовская Аравия завезла к себе в страну толпу пакистанцев — в этом десятилетии уже три раза беспорядки были, крайний раз подавляли вместе с американцами. И зуб даю — будет еще…

Аэропорт — сверкающая стеклянная громада, словно космический корабль, потерпевший катастрофу и тут и оставшийся. У коммерческого терминала — не протолкнуться от Мерсов, поэтому мне не сюда. По кромочке, по кромочке — к грузовому. Багдадский международный — пока универсальный, \тут и пассажирские и грузовые терминалы, и даже военный сектор есть, правда небольшой. Правда, это пока — под новый аэропорт для грузов уже площадку расчищают и железную дорогу туда тянут. Как раз недалеко от нашего нового посольства. Мультимодальный логистический центр называется…

Пропуск на летное поле у моей старой Газели есть. Машина записана за посольством, у меня — тоже есть документы. На летное поле пропускают далеко не всех, одного ублюдка на заминированной машине хватит, чтобы взорвать авиалайнер, полный пассажиров — а это не есть хорошо. Я предъявляю документы, обычное удостоверение и карточку с чипом. Карточку прокатывают в мобильном устройстве, я набираю код на сегодня. Верно. Пока антитеррористическая группа обходит машину с зеркалом и собакой — я глазею на снайперскую группу на крыше невысокого и уродливого грузового терминала, прикрывающего подходы к нему со стороны города. Снайпер и пулеметчик, на случай попытки силового прорыва. Еще несколько групп — прикрывают само летное поле. Интересно все-таки жить стало в мире. Я помню, совсем малой был, пять лет — летели в Москву на Ту-134. Какие снайперы, господи. По-моему даже и не досматривали тогда. А в качестве аэропортового автобуса — был пассажирский полуприцеп на Зилке. Это в Москве — а том городе, откуда мы летели — прямо так до самолета, со всеми кошелками, корзинками, сумками, с детьми — так и чапали. И кто сказал, что тогда хуже было? А сейчас — одни пытаются нас убить — а другие пытаются убить тех, кто пытается нас убить.

Пропетляв между выложенными елочкой бетонными надолбами, миновав стальные, не распахивающие, а открывающиеся вбок ворота, которые не вынести и тяжелым грузовиком — выбираюсь на поле. Наш грузовик — Ил-476 — уже стоит под разгрузкой, контейнеры грузят в бронированные иракские машины. Водители — все в военной форме — сгрудились в сторонке, курят.

Паркуюсь впритык. Навстречу мне — уже спешит Бегунов, Павел Валерьянович, полковник ВВС. Машина военная, летает с Кубинки по тем маршрутам, про которые лучше вслух не говорить и с теми грузами, о которых даже сам экипаж не знает. Сам Павел Валерьянович — начинал еще в Афганистане, помнил как с Кабула взлетали — с эскортом из Ми-24, отстреливающих тепловые ловушки, в постоянной готовности быть сбитыми. Здесь полегче все таки. Что есть то есть. Да и вообще. Тогда — они вернулись в страну, которая их не ждала. Даже стыдилась их. Сейчас — все иначе.

— Салам алейкум

— Ва алейкум ас салам…

— Все нормально?

Павел Валерьянович кивает. Я передаю сверток…

Водка — и все прочее, типа свежей московской прессы, черного хлеба, селедки — растыкано по кабине экипажа. Главное не перебить. Выстраиваемся цепочкой, начинаем передавать все в Газельку. Просто удивительно, сколько всякой неучтенки — можно насовать в кабину Ила. И мы кстати не первые — когда была британская Ост-Индская компания — каждому моряку, из тех, кто ходил в Китай — разрешалось в каждый рейс провезти до сорока килограммов опиума личных. И никто ничего не скажет. Так вот и рождалась британская империя — на наркоторговле. А вы думали — на чем?

Подходит иракский офицер в красном берете. Заинтересованно смотрит на позвякивающие мешки.

— Салям алейкум.

Это тоже предусмотрено — я передаю две бутылки, завернутые в газетку, как в старые добрые времена.

— Ва алейкум ас салям. Бакшиш, уважаемый…

Иракец принимает подарок, благодарит и явно довольный уходит. Во всей иракской армии больше всех квасят танкисты — почти все прошли через наши училища. Но и остальные не отстают. А если думаете, что в других странах, южнее по-другому — сильно ошибаетесь, господа. Вы бы видели, сколько туристов стекается в Дубаи по выходным из соседних стран. Казалось бы — все то же самое… ан, нет. В Дубае вовсю полуподпольно торгуют выпивкой. И вырвавшиеся из строгих оков Корана и шариата — шейхи и обычные саудиты напиваются до свиноподобного состояния. Туристы такое конечно не видят, там у каждого свое место — но если знаешь, где смотреть…

Заканчиваем с погрузкой. В Газельке пол выстелен старыми ватными халатами — чтобы не побилось по дороге. Пора ехать…

— Новое чего есть?

— Да нет, все по старому.

— Ну, помогай вам Бог.

— И вам…

Выезжаю обратно. Теперь весь день забит. Надо развезти по точкам, часть полагается советническому аппарату. Совместная выпивка — проходит как укрепление отношений. Остальное до поры — сложим в основном здании. За неделю как раз разойдется. Ну, и вечером конечно… в меру принятие.

Но не у меня. У меня свои расклады.

Закончив работать Дедом Морозом (это потому что подарки доставляю) — заезжаю в министерство нефти, В своем кабинетике быстро переодеваюсь в цивильное — то есть, костюм, рубашка. В одежде я предпочитаю мрачно-черную гамму, если есть выбор — потому темно-серый костюм и еще более черная шелковая рубашка без галстука. На пояс — вешаю ЧеЗет и три поча с магазинами, еще один пистолет — в кармане.

Как думаете, куда я? А вот и не угадали — на свидание.

Вот такие вот тут… свидания.

Нормальных машин на стоянке нет — все разобрали. Мне достается чудовище, чем то похожее на самые первые Хаммеры — это китайский Хаммер, здесь их немало, министерство нефти закупает их для поездок в неспокойные и мало цивилизованные районы. На потолке — в держателе автомат — нормально. Выруливаю на улицу — надо выбраться на Яффа-Стри, улицу, ведущую через половину Багдада Тигра. Дальше — в Садр-Сити…

Разгоняя клаксоном машины, пробираюсь вперед. Несмотря на то, что при Саддаме построили просто шикарные трассы через весь город — в Багдаде уже есть пробки. Перебираюсь на восточный берег Тигра, по мосту аль-Джумрия, пробираюсь к Канат аль-Джайш, военному каналу. Это канал через весь Багдад, прокопанный при Саддаме, мосты через него, в отличие от мостов через Тигр — примитивны и уродливы. Для чего его прокопали — не знаю, версии слышал две. Первые — на случай штурма Багдада иранцами, во время ирано-иракской войны. Это маловероятно — сил у иранцев тогда не было, хотя прокопать канал — излюбленный военный прием Саддама, так готовились к обороне Басры. Второе — на том берегу — Садр-Сити, местные еще называют его Таура, а раньше — Саддам-Сити, город, построенный Саддамом для палестинских и прочих беженцев, которых он принимал в Багдаде, когда старался выглядеть лидером всей иракской нации. А этот канал — на случай мятежа. Тоже странная версия — против Саддама тогда мало кто думал бунтовать. Тем более те, кому он дал крову над головой.

Еду по христианскому кварталу, по правую руку — армянская христианская церковь, в которую ходят многие из наших — своей пока не построили, признано крайне нецелесообразным — тем более что православная церковь уже есть. Район этот — сильно опустел во время второй войны и американской оккупации — но сейчас в Багдаде христиан даже больше, чем при Саддаме — из Сирии, да и вообще со всего Востока бегут, там где сунниты, и тем более салафиты — там христианам делать нечего. Проезжаю мимо христианского кафе… горящие во тьме шары фонарей и милующиеся за столами парочки — паранджи христианские девушки не носят, и это нравится всем парням, в том числе шиитам и суннитам. Можно было бы устроить свидание здесь… но это тоже… нецелесообразно. В смысле — девушка не хочет. Дальше — квартал правительственных зданий и парк с озером. Мрачные громады в темноте — рабочее время кончилось. Впереди — уже канал…