Иосиф Григулевич - Крест и меч Страница 13

Лас Касас, выступая в защиту индейцев, доказывает, что бессердечное к ним отношение со стороны испанцев порождает в жителях Нового Света убеждение, что Христос – "самый жестокий из богов", а "король – голодный волк, алкающий по человечине".

Ссылаясь на продажу индейцев Перу и Панамы в рабство (Лас Касас приводит цифру 52 тыс.) и на высокую их смертность, апостол индейцев с возмущением говорит, что если бы речь шла о собаках, то, учитывая, что "они никого не кусали, было бы бездушным относиться к ним с такой жестокостью" (Friede J. Bartolome de Las Casas…, p. 107).

Лас Касас неоднократно подчеркивает свои заслуги перед короной. "Я уверен, – пишет он в одном из своих мемориалов, – что, когда мы все умрем, станет ясным, кто больше из нас (Лас Касас, выступавший в защиту индейцев, или испанцы, угнетавшие их. – И. Г.) принес пользы королю, королевской казне, церкви и роду человеческому" (Ibid, p. 107).

Корона крайне опасалась чрезмерного усиления влияния конкистадоров и их детей – креолов – уроженцев колоний, строго следя, чтобы власть в заморских владениях находилась в руках испанцев, прибывших из метрополии, не разрешая строительства в Индиях крепостей и фортификаций (за исключением портов и береговой полосы). Следуя совету Лас Касаса, корона с большой неохотой предоставляла креолам дворянские звания и титулы, ограничивала их передвижения из одной колонии в другую и т. д. Все это объясняет, почему королевская власть разрешала страстные филиппики Лас Касаса против "верных" слуг короля конкистадоров.

Но другие миссионеры тоже служили интересам короля и церкви. Какая же была разница между ласкасисстами и их противниками? Лас Касас действовал исходя из принципа: "лучше живой индеец, хотя и язычник, чем христианин, но мертвый". Его противники считали: "лучше мертвый индеец, но обращенный в христианство, чем живой, но язычник". "Скандал и великий смертный грех, – писал Лас Касас, – окрестить ребенка и бросить его в колодец, чтобы спасти его душу. Да не пожелает бог победы за такую плату" (Ibid, p. 203).

Лас Касас, доказывая, что насилия и разбой завоевателей противоречат учению христианства, выдвигает новое важное требование: церковь обязана не потворствовать злодеяниям конкистадоров и тем более не участвовать в них, а активно бороться против них, вплоть до отказа в исповеди, отпущении грехов и отлучения тех из завоевателей, кто не проявит желания исправиться. Он считал, что церковники обязаны заставить испанцев вернуть награбленное индейцам, не имея права получать от грабителей (конкистадоров, энкомендеро) жалованье, десятину, пожертвования и расходовать "краденое" на благотворительные цели, а ворам (тем же колонизаторам) отпускать грехи.

Лас Касас стоял на диаметрально противоположных позициях по сравнению с францисканцами и прочими монашескими орденами, которые принимали участие в конкисте, выступали за принудительное, притом по "облегченному обряду", крещение индейцев, оправдывали военные захваты, а также отстаивали тесное сотрудничество миссионеров с конкистадорами. Выразителем их взглядов был современник Лас Касаса францисканец Мотолиния, панегирист Эрнана Кортеса и столь же непримиримый противник покровителя индейцев в Индиях, каким был Хинес де Сепульведа в Испании.Мотолиния, как и Хинес де Сепульведа, аргументировал свою точку зрения тем, что индейцы – варвары, идолопоклонники, людоеды, не знают якобы ни чести, ни стыда, ни совести, безответственны в своих поступках. Это не только дает испанцам право, но и накладывает на них обязанность применять к индейцам силу в их же интересах. Лас Касас рассматривал индейцев с позиций "доброго дикаря" – сына природы, доверчивого, честного, которому чужды пороки христиан: ненасытная алчность, обжорство, пьянство, коварство, двуличие, безудержное стремление к обогащению за счет ближнего. Что касается обвинений индейцев в человеческих жертвоприношениях, то Лас Касас указывал, что испанцы в течение одного года губят из-за своей жадности больше индейцев, чем индейцы приносят в жертву богам в течение ста лет (Ibid., p. 89).

Мотолиния был недалек от истины, когда давал понять в письме-жалобе на покровителя индейцев Карлу V, что нападки доминиканца на конкистадоров затрагивают и самого короля, которому принадлежит половина захваченных в Новом Свете у индейцев земель и с клеймом которого продаются рабы (Benavente Т. de. Historia de los Indios de la Nueva Espana. Mexico, 1941, p. 295-316).

Для Мотолинии Лас Касас – лжец, вероотступник, "слуга дьявола" (Ibid., p. 296-297), для других его противников – "фанатичный и зловредный смутьян", "бесстыжий монах", "студент-недоучка", "увлекающийся и беспокойный писака" (Estudios sobre Fray Bartolome de Las Casas, p. XII), для современного нам испанского историка Рамона Менендеса Пидаля он просто психопат (Menendez Pidal R. El padre Bartolome de Las Casas. Su doble personalidad. Madrid, 1963).

По словам американского ученого Роджера Бигелоу Мерримана, завоеватели относились к Лас Касасу с такой ненавистью, "как современный банкир относится к большевику" (Grinan Peralta L. Bartolome de Las Casas como propagandista. Santiago de Cuba, 1961, p. 12). Кубинский ученый Фернандо Ортис высказывал мнение, что, живи доминиканский монах в настоящее время, его называли бы коммунистом (Ortiz F. Contrapunteo cubano del tabaco у azucar. La Habana, 1963, p. 448).

Сравнение доминиканского монаха с большевиком, коммунистом может показаться на первый взгляд парадоксальным, в действительности же в таком сравнении имеется свое "рациональное зерно". Коммунисты считают себя идейными наследниками всех тех деятелей прошлого, которые боролись против социальной несправедливости, захватнических войн, колониализма. Именно таким человеком был Бартоломе де Лас Касас. Следует ли удивляться, что нынешние апологеты колониализма называют его коммунистом?

В испанский период жизни взгляды Лас Касаса все дальше отходят от официальной точки зрения королевской власти и церкви, санкционировавшей конкисту. Разочарованный лицемерным отношением короны к индейцам и бесплодностью "Новых законов" 1542 г., Лас Касас выдвигает тезис о равенстве и равноправии всех народов, он заявляет, что все народы мира – люди, независимо от того, являются ли они свободными или рабами, христианами, язычниками или исповедующими другую веру. Он требует от испанцев вернуть индейцам все земли, все награбленное, вплоть до последней нитки, и покинуть Америку (Zavala S. The defense of Human Rights in Latin America. UNESCO, 1964, p. 39). Если конкистадоры откажутся повиноваться, король обязан, по мнению Лас Касаса, "пойти на них войной и при необходимости погибнуть в борьбе за освобождение этих невинных народов, находящихся под гнетом" (L'Information Historique. Paris, 1965, N 3, p. 97). В противном случае бог сурово покарает Испанию.

В преддверии смерти, будучи уже 92-летним старцем, Лас Касас решается на последний свой самый смелый шаг: в начале 1566 г. он обращается через голову короля и испанской церковной иерархии с письмом непосредственно к папе Пию V с призывом отлучить от церкви всех тех, кто ведет войны против "неверных" под предлогом обращения их в христианскую веру или лишает индейцев, "какими бы дикими или невежественными они ни были", права на владение собственностью. К этому письму был приложен трактат, к сожалению, затерянный намеренно или случайно в папских архивах, в котором автор подробно излагал свою точку зрения.

Взгляды Лас Касаса при его жизни не были широко известны: они излагались им в мемориалах королю, в обращениях к папе римскому, годами застревая в канцеляриях и других промежуточных инстанциях.

Францисканцы

Как следует оценить эволюцию взглядов Лас Касаса от критики конкисты к осуждению любых форм колониального порабощения? Говоря о законах 1542 г., колумбийский историк Хуан Фриде отмечает, что они отражали классовую борьбу, которая в то время шла вокруг завоевания Индий (Friede J. Bartolome de Las Casas…, p. 10) и участниками которой, с одной стороны, были королевская власть и испанские гранды, не имевшие прямого отношения к колониальному грабежу, а с другой – конкистадоры и связанные с ними торгово-финансовые группировки в метрополии.

Выступая против жестокостеи конкисты, Лас Касас вначале действовал в интересах короны. Когда же он убедился в неэффективности "Новых законов", обещавших облегчение участи индейцев, и осудил в целом сложившуюся в колониях систему угнетения и эксплуатации, то стал выразителем наиболее демократичных, народнических тенденций в испанском обществе XVI в. – гуманистических поборников Возрождения, объединяемых термином "эразмисты". Они выступали с позиций первоначального христианства против колониальной эксплуатации, церковного мракобесия, в частности инквизиции, а также против абсолютистского произвола королевской власти, приводившего к бесконечным завоевательным войнам, к засилью грандов.

Правда, эразмисты, опасаясь репрессий, высказывали свои взгляды в весьма абстрактной форме со ссылками на Библию и церковные авторитеты. Тех из них, кто переступал за грань дозволенного, ожидал карающий меч инквизиции. Епископа Кар-рансу, друга Лас Касаса, за критику абсолютизма Карла V продержали свыше 20 лет в казематах инквизиции, а доминиканца Франсиско де ла Круса, утверждавшего, что испанцы погрязли в грехах, а индейцы – богом избранный народ, призванный возродить христианство в Новом Свете, сожгли на костре в Лиме в 1578 г. (Hanke L. El prejuicio racial en el Nuevo Mundo…, p. 49).