Ярослав Бабкин - Приключения человека в шляпе Страница 13

Мое внимание привлек человек в черном балахоне и вышитом крестами капюшоне. Копт торговал какими-то изделиями из монастырской мастерской. Особой популярностью его товар не пользовался и покупатели рядом с ним не слишком задерживались. Неожиданно он обратился ко мне.

– Купите, господин…

– А? Что? Он протянул мне какой-то кожаный предмет.

– Прекрасный бурдюк для воды, господин. Я остановился и внимательнее посмотрел на товар. Добротный кожаный бурдюк странно изогнутой формы…

– Зачем он мне?

– Господин может хранить в нем воду, вино, масло…

– Мне не нужно хранить ни воду, ни вино, ни масло…

– Он все равно может вам пригодится, его благословил наш настоятель…

– Да не нужен мне никакой бурдюк…

– Совсем дешево, господин, он всегда поможет вам в пути… Я даже сам не знаю почему, но достал кошелек и заплатил. Став обладателем бурдюка я немедленно оказался перед сложной задачей. Куда деть этот шедевр кожевенного мастерства.

– Послушай? – я огляделся в поисках продавца, но тот словно сквозь землю провалился. Немного почертыхавшись, я все же сложил бурдюк вдвое и засунул под мышку. Убирать его в саквояж с ценными находками я не рискнул, а больше багажа у меня не было. К причалу я добрался уже ближе к полудню. Пестрая толпа вползала по сходням на борт судна. Поскольку большая часть маршрута «Майкла Блондена» пролегала по итальянским владениям – Крит, Сицилия, Рим, – таможню мне проходить было не надо. Что, собственно, и определило наш с Омаром выбор пути. Моя каюта располагалась по правому борту. У ее дверей я столкнулся с долговязым итальянцем в пробковом шлеме и белых шортах.

– Профессор Гульельмо Пикколо, – представился тот, – я так понимаю, мы соседи по каюте?

– Похоже на то, – я удивленно разглядывал окружавшие его коробки и ящики, которые он пытался разместить в каюте, – позвольте поинтересоваться, вы археолог?

– Нет, герпетолог… зоолог, занимаюсь экзотическими животными. Вы любите животных?

– Смотря каких… Герпетолог это специалист по змеям, кажется?

– Не только, по черепахам, ящерицам и крокодилам тоже, по рептилиям в целом…

– Надеюсь в ящиках у вас не крокодилы? – пошутил я.

– Только один… но совсем маленький, уверяю вас, он совершенно безопасен! Из глубины одной из коробок донеслось раздраженное шипение. Я решил пока не выяснять подробностей о ее обитателе. Главное, что коробки представлялись мне достаточно надежными… Александрия постепенно таяла в дымке за кормой. Где-то по правому борту серыми утюгами виднелись покидавшие Египет линкоры. Визит и демонстрация флагов закончились. Флоты возвращались по домам. Наш же пароход держал курс на Крит. Погода была великолепной, и большинство пассажиров проводили время на палубе. Я не стал исключением. Мой сосед-герпетолог уже болтал о чем-то с дамами. Компания вокруг собралась на редкость пестрая – британские и тевтонские туристы, французские и итальянские

чиновники и военные, даже было двое русских, один помоложе в щегольском костюме, второй постарше и попроще с висевшей на перевязи рукой.

– Неудачно упал, – пояснил профессор Гульельмо, успевший каким-то немыслимым образом выяснить все, что можно об окружающих.

– А вот этот молодой француз, – он показал на бледного юношу, опиравшегося на палочку у перил, – летчик, совершивший неудачную посадку, – кстати, настоящий аристократ… Француз, заметив наш интерес, подошел.

– Меня зовут Антуан, я всего лишь летчик, а заслуги предков, ничего о человеке не говорят.

– Не скажите, – возразил итальянец, – наследственность играет очень большое значение в биологии…

– Вы летали в Сахаре? – поинтересовался я.

– Да, 2-й истребительный полк. Нас перебросили на границу Судана из-за гражданской войны на Верхнем Ниле. Периодически мы базировались в Асуане. Там и случилась эта… неприятность, – он огорченно вздохнул, – теперь я еще долго не смогу летать.

– Уверен, Вы сможете найти себе достойное занятие, – посочувствовал я молодому человеку.

– Судан, Верхний Нил? – встрепенулся итальянец, – извините за профессиональный интерес, но я как раз собирал коллекции местной фауны. Очень интересный регион. К сожалению, из-за всех этих беспорядков мне так и не удалось толком туда добраться. Так изучал периферию. Вы не поверите, что я смог там раскопать… Кстати, вам случайно не доводилось пролетать в местности к юго-западу от оазиса Харга? Где, по словам кочевников, находятся легендарные горы Увейнат и пещеры джиннов Гилф-Кебира? Это, конечно, не Нил, но местность должна быть крайне интересной, если верить бедуинам. Где-то в тех краях, возможно, находится мифический «белый город» Зерзура.

– Нет, мифических городов я там не встречал, хотя в тех краях бывал, – улыбнулся

француз, – мы патрулировали область ближе к Нилу. Но однажды сильный ветер отнес мой аэроплан к западу, и я действительно видел на горизонте что-то похожее на горы. Но топливо уже заканчивалось, и я не смог приблизиться, чтобы разглядеть, не показалось ли мне. А через несколько дней и произошла эта неудачная посадка. Буквально мелочь, но самолет опрокинулся, и защиты моего шлема оказалось недостаточно… – он дотронулся до перебинтованной головы.

– А вы что на это скажете? – итальянец повернулся ко мне.

– Все это, конечно, весьма интересно, но только с точки зрения местного фольклора, – пожал я плечами, – я реалист и скептик. Сначала надо найти эти мифические оазисы, а уж потом делать какие-либо выводы.

– Со своей стороны могу сказать, – возразил Гульельмо, – я действительно

обнаружил глубоко в пустыне останки крокодилов, что неоспоримо свидетельствует о

наличии там, в древности оазисов, в дальнейшем пересохших. Да и присутствие гор, подобных Ахаггару, но восточнее, никак не противоречит геологии, а среди скал и возвышенностей вполне могли сохраниться источники пресной воды. И я все забываю вам рассказать, как я нашел…

– Разрешите даме присоединиться к Вашему разговору, – к нам подошла, средних лет женщина в богатом платье и с характерным техасским акцентом, – надеюсь, я не слишком бесцеремонна?

– Нет, конечно же, – галантно поклонился ей итальянец, и добавил уже нам с французом, – разрешите представить Вам миссис Уиллелу Одом, в девичестве Лирайт. Мы представились в ответ. Несмотря на некоторую техасскую непосредственность, миссис Одом оказалась на редкость приятной собеседницей.

– Пока мой супруг занимается овцами на нашем ранчо в Пимиенте, я решила немного развеяться в Европе. Америка прекрасна, но временами скучна до невозможности… Вы видели когда-нибудь пустую столешницу? Тогда вы представляете окрестности нашего ранчо. Как говорят в наших краях «зато вы часами можете наблюдать, как ваша собака убегает от дома». Но, насколько я слышала, вы обсуждали загадочные города и оазисы?

– Это старая легенда, – улыбнулся Гульельмо, – в 1481 году в Бенгази добрался полуживой погонщик верблюдов. Он рассказал эмиру фантастическую историю.

Направляясь с караваном из долины Нила в оазисы Дахла и Харга, он попал в жуткую песчаную бурю. Она была столь страшной, что погибли все, кто был в караване, уцелел лишь он один, прикрытый от буйства стихии телом своего павшего верблюда. Самым же страшным было то, что буря смела все ориентиры по которым он обычно проводил свой путь. Погонщик с ужасом осознал, что заблудился в пустыне… Небольшой запас воды, уцелевший после бури, быстро закончился, и бедняга уже было решил, что настал его последний час, когда из окружавших его песков вышло несколько людей в странных одеждах и с прямыми мечами вместо обычных сабель. Незнакомцы были высоки ростом, их лица были белыми, а глаза голубыми. Они подобрали обезумевшего от жажды погонщика и отвезли его в большой город, располагавшийся в глубоком ущелье среди скал.

Придя в себя, погонщик увидел вокруг прекрасные белые здания, множество фонтанов и бассейнов среди пальм, и отдыхавших в их тени прекрасных светлокожих женщин, даже не закрывавших лица, как подобает истинным мусульманкам.

Жители города были гостеприимны. Они хорошо отнеслись к погонщику, и рассказали, что их город называется Зерзура. Говорили они на странном, но похожем на арабский языке, поэтому погонщик не так много смог понять из их рассказов. Хотя и сообразил, что они не мусульмане, ибо за несколько проведенных в городе

месяцев ни разу не видел, как они совершали намаз, и не слышал призывов муэдзина к молитве.

– Как интересно, но почему погонщик вдруг оказался едва живым в пустыне близ Бенгази? – спросила заинтригованная миссис Одом.

– Вот и эмир задал ему этот же вопрос. Тот смутился, и ответил, что однажды ночью ему пришлось бежать из города.