Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 134

Где я нахожусь, представления не имел, а убывшего хозяина дома не спросишь. Самому опознаться, так это сложно, снаружи как из ведра лило, низвергали небеса воду. Это какой уже день так льёт, вроде ещё вчера под утро начало шуметь. Остановившись на перекрёстке, подбежал к угловому кирпичному и даже трёхэтажному дому и попытался осмотреть название улицы, вроде была там табличка. Да куда там. Хоть какой бы завалявшийся фонарик был, но в доме я его не нашёл. Пришлось ехать дальше. Топлива полбака было, для дел моих хватит, так что насчёт топлива я особо не переживал, а вот то, что скоро рассветёт, это да, беспокоило. У следующего перекрёстка я поступил умнее, поставил машину так, чтобы фары освещали угол дома, так что, подбежав, я смог прочитать название.

– Так это я в центре? – удивился я. – Значит, и дом располагается где-то рядом с центром. Во ворье хитрое, нычку сделали не на окраине, а там, где вряд ли будут хорошо искать.

Сориентировавшись, я вернулся к машине и покатил дальше. Тут уже стали попадаться знакомые места. Всё, разобрался. Уехав в промышленный район, остановился у автомобильного узкого моста и, развязав Бирюкова, толчком ноги выбросил его из машины, и тот покатился вниз по склону, я у края машину поставил. Всё, от одного тела избавился. Надеюсь, утром его найдут. Документы во внутреннем кармане пиджака были. Тут люди на заводы ходят, должны найти. Причём я их не просто так сунул, ведь если тушь потечёт, не разобрать будет, а убрал паспорт в портсигар, что тот носил. Хороший, не протекаемый. Причём не простой портсигар, а именной, Бирюкову принадлежал, как ответственному и лучшему мотористу порта. Тот, как оказалось, в порту работал. Хм, а почему дома сидел? Наверняка взял больничный, чтобы меня охранять, отгулы сейчас не дают, война. Наверняка и бронь имеет.

Дальше проехав мост, постучав колёсами по настилу, я спустился чуть ниже по реке. Патрулей или постов тут не было, да мне вообще никто не попадался, пока ехал, ни люди, ни машины, льёт как из ведра, я поставил машину у берега, сложно было определить, где мокрый берег, а где сама река, слишком сильный поток сверху шёл. Пришлось выходить наружу, осматриваться, чтобы подогнать к краю. В трёх метрах от кромки машину поставил, ближе нельзя, склон дальше крутой. Вернувшись в машину, задрал сначала брезент с передних сидений, бросив его назад, и прямо в машине стал раздеваться, скинул всю одежду, даже трусы, положив на сиденье рядом. Сиденье чистым было, кровь не натекла, брезент помог. Нужно лишь пол отмыть под ногами и всё. Дальше, отвязывая тела, выкидывал их наружу и, переворачивая с боку на бок, сбрасывал в реку. Волоком тащить у меня сил не было. Не испытывая брезгливости, наносил несколько ударов ножом в живот. Правда и груз не привязывал, река текла дальше прочь от Москвы, пусть гадают, чьи это тела. Избавился, в общем. Измарался весь в глине, но тела стало сносить течением, давно уже из вида скрылись. Потом брезент с мешком мусора, тоже в реку сбросил, утяжелив его камнями. Отмывшись под ледяной водой, бьющей сверху, дрожа от холода, я вернулся к машине и тряпками, то есть пиджаком вора, стал отмывать машину. Кровь вроде хорошо отмыл, трижды прошёлся. Сзади и так чисто было, после хозяина дома всё отмывал. Нормально, проверил, следов нет. Правда нужно ждать, пока не высохнет, чтобы убедиться, что с ливнем было нереально, но и так мыл хорошо. Выкинув пиджак в воду, взял приготовленное полотенце, чистое, из шкафа в доме прихватил, и в машине вытерся, суша волосы. Оделся и, запустив движок, поехал обратно. Направлялся я к дому старшего лейтенанта Павлова, нашего участкового. Из всех сотрудников милиции он мне больше всех нравился, той же надёжностью.

В машине сыро было, если был боковой ливень, то доставало, так что я сидел в дождевике, мне кажется, на сиденье уже лужа была, сиденье-то из дерматина. Скоро рассвет, так что я поторапливался. Мне ещё сидор спрятать надо. Съехав с дороги, я покатил по размокшей земле по одной из улиц к дому участкового. Не доехал всего чуть-чуть. Тут не в колеях дело, не застрял, а специально остановил машину, и пока та тихо тарахтела, прикрывая плащом сидор, побежал к амбару соседа участкового, запойного мужчинки, что работал на какой-то фабрике. У того амбар был большой и не было собаки. Надежда оправдалась, калитка не была заперта изнутри, так что проникнув во двор, а потом в амбар, тут просто засов был большой, спрятал сидор на чердаке, завалив мусором. Потом заберу. Судя по слою пыли, тот тут давно не был, не найдёт. Вернувшись в машину, перед этим постояв под струями ливня, чтобы те смысли налипшую пыль и паутину, забрался обратно на место водителя и подкатил ко двору участкового. Уже почти совсем рассвело, без фар можно ехать было, так что вовремя подъехал. Постучав в ворота, те закрыты были, услышал, как загавкал пёс на цепи. Не сразу, но я услышал шум со двора, и открылась калитка. Участковый сразу меня опознал, молча кивнул и мотнул головой, чтобы я шёл за ним. Правильно, не на улице же разговаривать. И так мокрый с ног до головы, плащ тут не особо спасал.

– Ты где пропадал? – спросил тот, зажигая на столе лампу, пока я, прижавшись к теплому боку печки, грелся. Ещё не хватало простыть.

Мы на кухне избы были, в другой комнате слышно шевеление, видимо хозяйка дома собиралась, сам Павлов был в исподнем. Лишь кожанка сверху, коей тот от дождя во дворе прикрывался. Туфли я на пороге скинул, мокрые, в одних носках был. Дождевик тоже снял, но на вешалку не повесил, одежду хозяйскую опасался замочить, положил на скамейку у входа.

– Бандиты похитили, в подполе держали, – ответил я. – Ух как хорошо, тепло.

И тут же чуть не отпрыгнул, когда занавеска на печи отодвинулась и на меня сверху весело взглянула старушка, мать участкового. Понятно, кто подтапливал печь, чтобы не замёрзнуть. Тут ещё хозяйка вышла в комнаты, довольно приветливо поздоровавшись, и стала собирать на стол. Потом участковый отправил их досыпать, мать свою тоже, помог ей спуститься с печи и, налив мне кипятку в кружку, велел рассказывать. Мол, такие силы на