Сергей Шкенев - Заградотряд Его Величества. "Развалинами Лондона удовлетворен!" Страница 14

Потом военно-полевой суд, назначивший штраф с правом отработки, и несколько лет на строительстве дороги Ярославль - Вологда. Вот там и окончательно сформировалась мысль о том, что во всех бедах Ирландии виноваты англичане. Вернее, эта мысль живёт в душе каждого жителя Зелёного Эрина с самого рождения, но в плену она приобрела чёткость и стройность, и на извечный вопрос "что делать?" был найден однозначный ответ. Да ещё сыграло свою роль сравнение жизни в русском плену со службой у Его Величества... и явно не в пользу последней.

Удивительно, но подневольный труд по двенадцать часов в день оказался легче и выгоднее пребывания под знамёнами с крестом святого Георгия - скопившаяся после вычетов сумма позволила по возвращению домой купить неплохое место охранника почтового дилижанса. Потом Шон ещё немного доплатил, и в скором времени ожидал должности главного охранника линии Хаверфорстуэст-Кармартен-Лондон.

- А я вас сразу узнал, сэр! Вы были в свите фельдмаршала Кутузова, когда он приезжал в наш лагерь приглашать добровольцев для похода в Хиву. У нас тогда многие записались.

Нечихаев не стал отнекиваться и убеждать ирландца в ошибке:

- А ты почему не пошёл?

Тот вздохнул и пожал плечами:

- Хотел вернуться домой. У меня в Уотерфорде жена и две дочери... были когда-то. Сейчас никого.

Спрашивать о судьбе семьи, и почему её больше нет, Мишка не стал. Зная отношение англичан к ирландцам, нетрудно и самому предположить - болезни, голод, профилактические повешенья и расстрелы для предотвращения бунтов... Вполне возможно, что они попали под английское умиротворение. Захочет, расскажет сам.

- И как ты собираешься жить дальше?

- Я умею воевать, сэр! По сравнению с вами, понятно, моё умение никуда не годится, но ещё одна пуля в залпе никогда не будет лишней, сэр! Возьмите меня на русскую службу, господин лейтенант.

- Капитан, - поправил Нечихаев. - А насчёт поступления на службу...

Он оглянулся на Замойского с Иоселиани, утаскивающих кучера к болоту справа от дороги. Цесаревич Николай правильно понял невысказанный командиром приказ и крикнул вдогонку:

- Господа, нам будет нужна его одежда!

Граф с видимым облегчением бросил покойника и предложил:

- Давайте сделаем вид, что на нас напали разбойники? Шон, здесь есть какие-нибудь разбойники?

- Они везде есть, - ответил ирландец. - Но на дилижансы ещё никто и никогда не нападал.

- Всё когда-то случается в первый раз, - философски заключил Мишка, и скомандовал. - Тащите обратно!

Удивительно, но покойный кучер оказался своеобразным пропуском, по которому лошадей в гостиницах меняли в первую очередь, а посты на дорогах так ни разу и не досматривали благородных путешественников. Или это из-за того, что труп начал ощутимо пованивать? Зря они так, ведь мёртвые не кусаются!

Впрочем, досмотра Нечихаев не опасался - кулибинки и ручные ракетомёты надёжно спрятаны под двойным дном дорожных сундуков, многозарядные тульские пистолеты укрыты под одеждой, гранаты князя Иоселиани тоже куда-то исчезли, а в руках лишь охотничьи ружья, приготовленные на случай нового разбойного нападения. Шон Макгоуэн, восседающий на козлах, охотно сообщал всем встречным об опасности, и к исходу третьего дня дилижанс благополучно прибыл в Лондон.

От услуг гостиницы Мишка отказался, высокомерно бросив хозяину:

- Настоящий джентльмен должен ночевать дома или у любовницы. Исключение составляют лишь офицеры армии и флота Его Величества, коим я собираюсь стать в самое ближайшее время.

- Его Величеством, ваша милость?

- Офицером, болван!

Ещё в дороге Мишка решил, что никак не потянет роль богатого бездельника из высшего общества - военное воспитание то и дело прорывалось сквозь диктуемые взятым образом педерастические ужимки. Гораздо легче сыграть свихнувшегося на подвигах идиота, решившего слегка подновить потускневшую славу предков, и уговорившего друзей принять участие в сомнительном предприятии. Якобы занятие охотой уже не удовлетворяет воинственные инстинкты, и молодой сквайр прямо с дилижанса рвётся в бой. Не иначе, как начитался газетных передовиц с пламенными речами сэра Персиваля Спенсера.

С такими малолетними дурачками хозяин гостиницы уже сталкивался, поэтому не стал вступать в дискуссию, и предложил вызвать кэб.

- Я тотчас пошлю за ним мальчишку, а вы пока можете выпить вина и перекусить с дороги.

На кэб Нечихаев согласился, но от закуски отказался решительно из соображений экономии. Неизвестно, как всё пойдёт дальше и удастся ли пополнить кошелёк у маркиза Бонжеленя. Ведь чем ближе к Лондону, тем выше взлетали цены на провизию, и в самой британской столице жалкий тощий цыплёнок наверняка стоил дороже целого ягнёнка где-нибудь в Уэльсе. А за хлеб даже в провинции просили вдесятеро от довоенного - Англия никогда не могла обеспечить себя зерном в достаточной мере. Организованная же российским министерством госбезопасности и им же строго контролируемая контрабанда вовсе не ставила перед собой цель накормить всех голодных, а имела задачу заработать на этом. Война должна окупаться и приносить прибыль, но кто сказал, что открытым грабежом?

Нет, тут должно иметь место полное согласие и непротивление сторон. Иначе попрячут денежки в кубышки, и разыскивай его потом негуманными методами. Так нельзя не только с людьми, но и с англичанами.

Час спустя наёмный экипаж доставил гусар к дому маркиза де Бонжеленя. Ирландец же, не желая привлекать внимание к собственной персоне, остался дожидаться условленного знака в самом дешёвом номере гостиницы. И потом... никто не собирался открывать недавнему знакомцу цель визита в Лондон.

Арматор, всю последнюю неделю живший в большой тревоге, встретил Нечихаева радостной улыбкой и, в первую очередь, пожаловался на приставленных месье Лопухиным охранников. Те, дескать, не только противятся любой отлучке маркиза, но и норовят сопроводить даже на свидание с прекрасными дамами.

- Вы представляете, что я чувствую? - возмущался француз. - А каково женщинам переносить тщательные обыски?

Если маркиз рассчитывал смутить Нечихаева интимными подробностями, принимая во внимание юный возраст русского офицера, то его ждало глубокое разочарование. Занимавшийся Мишкиным воспитанием генерал-майор Борчугов постарался дать приёмному сыну образование, нисколько не ограниченное классическими рамками.

- Вы знаете, господин Бонжелень, - холодным тоном Мишка прервал поток жалоб, - если для пользы нашего общего дела потребуется вас кастрировать, то я без колебаний отдам этот приказ. Вы готовы сорвать операцию из-за желания потешить похоть без помех?

- Э-э-э... - к ужасу своему арматор понял, что русский офицер не шутит, и потерял дар речи. - Но....

- Что-то не так, маркиз?

К французу наконец-то вернулась способность говорить:

- Всё в порядке, господин...

- Капитан.

- Всё в порядке, господин капитан. Сэр Роберт ещё вчера известил меня, что необходимая сумма собрана, и завтра с утра начнут подвозить деньги. Как вы думаете, месье, он не обманет?

- Задаток получен?

- Четыре дня назад, - арматор указал на стоящий у окна секретер. - Вашу долю я уже отложил. Желаете пересчитать?

Мишка не желал. У него сейчас оставалось единственное желание - смыть дорожную пыль, поужинать и лечь спать. Вслух же сказал:

- Точное время не называли?

- Нет, просто сказали, что привезут утром.

- Значит до вашего ареста, - Нечихаев достал из жилетного кармана часы на цепочке. - Будем считать, что впереди ещё половина ночи. Собираемся, господа!

- Куда и зачем? - удивился француз, а получив исчерпывающий ответ на военном диалекте русского языка, удивился. - В Англии нет таких названий, месье.

Мишка не стал объяснять, что имел в виду вовсе не географию. Некогда, время не ждёт.

- Граф!

- Да, командир? - откликнулся Замойский.

- Бери деньги и дуй к ирландцу. Наймёте, а ещё лучше, купите экипаж. Три часа на всё про всё.

- Есть!

- Теперь тебе, - Иоселиани невольно вытянулся под требовательным взглядом. - Захвати сторожей, и дуй на чердак. Черепицу там разберёте, или что ещё... не мне тебя учить.

- Понял, командир.

- А мы с тобой, Николай Павлович, поможем любезному маркизу собрать документы.

- А вещи, месье капитан? - спросил арматор.

- Я сказал - документы!

Документ 5

"Из речи премьер-министра Великобритании сэра Персиваля Спенсера в Парламенте.

Сейчас идёт безжалостная война. По её окончанию не будет ни победителей ни побеждённых, а будут живые и мёртвые. Британский народ прекрасно это знает. Его здравые инстинкты помогали ему преодолевать ежедневное смятение перед лицом умственных и духовных трудностей. Мы знаем, что экспедиция тысяча восемьсот первого года имела только малое значение для битвы на востоке. Британия борется за всё, что у неё есть. Мы знаем, что британцы отстаивают всё самое святое, что у них имеется: свои семьи, своих женщин и детей, свою прекрасную и нетронутую природу, свои города, свою двухтысячелетнюю культуру - всё, ради чего действительно стоит жить.