Тринадцатый апостол. Том I - Алексей Викторович Вязовский Страница 14

— Мы будем ждать тебя здесь, Марк. Разнюхай там все и скорее возвращайся — негр тяжело вздохнул, протянул мне плащ одного из легионеров — На, надень сверху.

Я поблагодарил легионера взглядом, опустил капюшон. Было жарко, но анонимность казалась важнее. Быстрым шагом я дошел до меняльных столов, что стояли вдоль портика Храма. Тут наблюдалось некоторое оживление. Евреи покупали сикли — круглые серебряные монеты с изображением чаши на аверсе и какого-то цветка на реверсе. Именно ими любой верующий был обязан делать подношение в Храм. И именно им Рим был обязан финансовой бомбе, заложенной в основе его государства.

Геологически так сложилось, что на Востоке были месторождения золота, а в Апеннинах — серебряные рудники. Стало быть, Рим был богат серебром, а Азия золотом. Поэтому 1 грамм золота в метрополии стоил 12,6 г серебра, а на Востоке, в том же Иерусалиме, за грамм золота давали всего 4,7 г серебра.

Евреи-ростовщики проворачивали вполне понятную спекуляцию, играя на разнице курсов. Иудея единственная из всех провинций получила разрешение чеканить свою монету — сикли. Дескать, мы только для религиозных нужд. Один сикль на столе менялы стоил двадцать римских денариев. Прагматичные фарисеи конвертируют полученное от меняльных столов серебро на золото по курсу 1:5, грузят римские ауреусы и слитки на корабли. После чего везут в Рим. Там меняют на серебро по курсу 1:13, и везут серебро обратно в «родные палестины». Где снова меняют на золото и вновь отправляются в неспешное плавание через Средиземное море в известном направлении.

Доходность этого валютного арбитража не снилась и евреям с Уолл-Стрита из моей родной первой реальности.

А что же Рим? А ничего. Хитрые ростовщики и левиты подкупают имперских чиновников. И те просто закрывают глаза. Закрывает глаза и Сеян — префект претория. Ему через Пилата и Вителлия евреи дают деньги на заговор, а также на подкуп легатов германских легионов, и на преторианцев.

— Что стоишь? Покупать будешь?! — грубо окликнул меня бородатый меняла в парчовом халате.

— Буду, буду — пробормотал я, двигаясь вдоль столов. Хорошо устроились, левиты с фарисеями! Не купить сикль еврей не может, это грех — не жертвовать Храму. Каждый взрослый иудей только на Песах должен отдать полсикля. А продают их исключительно за динарии!

— Стража! — тот самый бородатый меняла повернулся к портику — Тут какой-то подозрительный человек бродит.

Из Храма вышла пара стражников, вооруженных копьями. Они лениво пошли в мою сторону. Надо что-то решать. Либо делать, либо нет. Я судорожно стал просчитывать варианты. Вернуться во дворец Ирода к Понтию? Так тот уже пришел в себя, ему проще убить меня и продолжать получать еврейские деньги. Спрятаться у Тиллиуса? На ликтора фрументариев я подействовал Словом, он поверил мне. А без Слова? Может ему тоже будет проще присоединится к заговору Сеяна? Карьерный рост возможен, и если сдать меня префекту.

Еще один вариант — идти к могиле Христа. Парни из центурии Петрония меня там защитят. Но надолго ли… Нет, другого варианта, кроме как «пути Христа» похоже, нет. Я оглянулся. Кто-то из легионеров Фламия выглядывал из-за угла дома, следил за тем, что происходит.

Солнце тем временем скрылось за облаками, в которых осталось лишь небольшое «окно». Из него на площадь падал луч света. Я опять ощутил в себе биение Энергии. И принял это как Знак!

— Эй, парень, ты чьих будешь? — ко мне позевывая, подошли стражники — Покажи лицо.

Резким движением я скинул капюшон и вслед за этим сразу же сбросил на землю плащ.

— Римлянин…! — раздался дружный вздох на площади.

— Салют, евреи! — я ударил с ноги в первый стол, тут же перевернул второй рядом. Сикли дождем посыпались на землю, звеня и переливаясь в лучах Солнца.

— Богохульник!

— Убийца!

— Отомстим за Анну!

Площадь взорвалась криками, За мной рванули стражники. Ну, как рванули? Попытались. Но я был неуловим. Прыгнул на третий стол, ударил ногой по стопкам монет. Выхватил меч и тут же отсек руку бородатому меняле, что попытался меня схватить за ноги. К нему, вытаскивая ножи, уже бежали его коллеги. Я перепрыгнул на следующий стол, громко свистнул в сторону спрятавшейся центурии. Из-за угла выглянула черная физиономия Флавия. Похоже, бывший гладиатор уже во всю меня материл.

— Барра! — заорал я во все легкие, издавая клич легионеров. Перевернул еще один стол, отпрыгнул к портику. Но тут уже на меня навалились по-серьезному. Замелькали копья стражников, ножи менял. Но они все были такие медленные по сравнению со мной! Я колол, рубил и вился как уж среди колонн портика.

— Барра! — раздался дружный крик легионеров. На площадь выбегала центурия Фламия.

— Волосатые яйца Оркуса! — орал на меня злой центурион, вспарывая гладиусом чей-то живот — Ты что творишь, Марк! Тебя же насмерть запорят!!! Нас всех распнут!

Легионеры легко, почти играючи перекололи Храмовую стражу и разогнали толпу у меняльных столов. Но на площадь выбегали все новые и новые группы евреев. И вооружены они были уже вовсе не ножами! Щиты, мечи, я заметил даже несколько луков в руках бунтовщиков. Их стрелы легионеры легко приняли на скутумы, и ответили бросками дротиков. Оба лучника погибли, но нас теперь упорно отжимали к Храму.

— Это зелоты! — закричал Фламий всаживая меч в чье-то оскаленное лицо.

— Давай вовнутрь! — я повернулся к массивным дверям и ударил ногой по створке. Она жалобно скрипнула, распахнулась. Вой сзади усилился, мимо меня пролетело несколько копий. Какое счастье, что левиты не успели запереть двери! Пнув жирного священника в пах, чтобы не стоял на пути, я первым ворвался в Храм. Внутри он был просто огромен и очень обильно украшен. Прихожане из Храма уже успели испариться.

— Не распнут — я повернулся к вбежавшему следом Фламию — Еще и поблагодарят нас.

Надо было видеть лицо центуриона! Он даже не нашелся, что мне ответить. Вот так! Одним выстрелом — сразу двух зайцев. Нет, трех! Нарыв с финансовыми махинациями надо было вскрывать. Римляне дотянули до 60-го года и проблему все-равно пришлось решить. Причем кардинально — они вырезали половину Иерусалима. Второй заяц тоже