Паутина влияния - Андрей Валерьевич Степанов Страница 14

— Да я же... вот... — запричитал водитель и снова растер грязь и пот по лицу.

— Ясно все, мразь, — Павел едва не сбил меня с ног и уже полез в кабину, но я схватил его за плечо и ценой немалых усилий остановил.

— Спокойнее. И так все понятно. Откапывать будешь, — я дождался, когда водитель боязливо кивнет, и только потом отпустил Павла.

— Что ты делаешь? — прорычал он.

— Нет, что делаешь ты?? — почувствовав власть над ситуацией, я не желал больше, чтобы его порывы мешали делу. — Просто возьми себя в руки, — негромко добавил я и хлопнул его по плечу. — Сейчас разберемся. А потом поговорим.

— У вас все в порядке, господа? — в поле зрения возник седоусый. — Мы готовы работать.

— Приступайте как можно быстрее.

— А потом нам с вами тоже надо будет поговорить, — выдохнул Павел.

— Конечно-конечно!

К шлаковому полю уже спешила целая бригада рабочих с совковыми лопатами и кирками. Они вошли друг за другой, почти строем. Впереди был водитель погрузчика.

Когда мы подошли к ним, он указал на небольшое углубление. Не больше метра глубиной и двух метров радиусом:

— Ящик здесь.

— Копай! — я старался не кричать, но все равно получилось очень громко.

Вся бригада послушно принялась разгребать шлак. Поверху спекшийся они разбивали кирками и тут же отгребали в сторону. Через полметра дело пошло лучше, а вскоре и вовсе послышался металлический стук.

Я вытянулся посмотреть, что они нашли, но седоусый начальник меня остановил:

— Погодите, там же контейнер на восемь кубов!

— Мне говорили, что это ящик.

— Нет, что вы, — он наморщил лоб. — Вас явно ввели в заблуждение. И я вам больше скажу — мы его не сможем быстро вытащить отсюда. Придется разгребать все в радиусе десяти метров, это работа до ночи, а предприятие стоит!

— Вы же не хотите, чтобы вас привлекли по самой неприятной для вас статье? — злобно проговорил Павел, подойдя к седоусому начальнику в вплотную.

— Простите, — тот наклонился, чтобы видеть меня, — кто он?

— Мой друг, — ответил я. — И человек, который способен вам прописать эту самую неприятную статью. Об остальном поговорим позже и без лишних ушей.

— Да, но как же...

— Если быстрее будет пропилить отверстие — пилите. Но чтобы человек внутри ящика не пострадал.

Пришлось звать вторую бригаду. Услышав про «неприятную статью», начальник стал еще более сговорчивым и на шлаковом поле развернулась кипучая деятельность.

Я ожидал, что принесут что-то наподобие болгарки, ручного инструмента. Но для того, чтобы распилить стальной ящик ничего подходящего не нашлось.

— Как, черт возьми, они его туда сунули! — бесился Павел.

— Я расскажу! — оживился начальник, но поняв, что вопрос был риторическим, тут же сник.

Из цехов размотали огромный удлинитель толщиной едва ли не с руку. Катушку с ним выкатывали три человека. А тот самый погрузчик тянул за собой приличных размеров сабельный станок с отполированным пильным полотном, словно демонстрируя всю мощь имперской промышленности.

Мне не хватало разве что встать с открытым ртом, потому что ничего подобного я в жизни не видел. Но раз уж меня принимали за человека благородного и знающего, пришлось соответствовать и наблюдать за происходящим, сжав губы.

Чтобы расположить станок, как требуется, две бригады почти полчаса раскидывали шлак в разные стороны — полированное полотно никак не желало наклоняться нужным образом.

Яма за время работы увеличилась по меньшей мере вчетверо. Две бригады не выполняли свои производственные задачи, но мне было плевать — сейчас предстояло завершить дело куда более важное, чем производство труб. Павел же и вовсе едва сдерживался, чтобы самому не взяться за лопату.

Никто из рабочих не спорил — первое же дельное предложение было принято единогласно. Они трудились без оглядки на нас. Пилу поставили с краю ящика, предположив, что шанс провала в двадцать пять процентов невелик.

Когда, наконец, станок запустили, он взвыл, как ведьма-банши. Полотно с огромной скоростью начало двигаться, отбрасывая в стороны падающий из-за вибрации шлак.

Наискосок отпиленный угол с раскрасневшимися от нагрева краями рабочие тут же отбросили в сторону, отпрыгивая от тяжелого куска металла.

— Девушка! — тут же послышались крики на разные голоса. — Тут девушка! Рыжая! Веревки тащите! Или лестницу!

Павел бросился к ящику быстрее меня и спрыгнул вниз. Я доковылял туда как к тому моменту, когда он, глядя снизу вверх, выискивал меня, чтобы сказать:

— Жива!

Глава 10. Революционеры и рабочие

— Быстрее! Быстрее несите ее в медкабинет! — не кричал, а буквально вопил седоусый начальник трубного завода, когда Павел и пара работяг вытащили Ульяну из металлического ящика.

Девушка выглядела изможденной и, кажется, была без сознания. Шпион обнаружил внутри пару стеклянных бутылок с водой, остатки какой-то еды. Она пахла весьма неприятно, да и девушка, которая провела в замкнутом пространстве несколько дней, тоже попахивала.

— И вымойте ее! — продолжал раздавать указания седоусый начальник. — Я полагаю, что вы поддерживаете? — он обратился ко мне, и я, чтобы не уронить его авторитет, кивнул рабочим, которые помогали Павлу.

Делегация с рыжей девушкой на руках отправилась приводить ее в чувство. Основная масса работяг осталась на шлаковом поле, раздумывая, не проще ли засыпать разрезанный контейнер совсем, чем пытаться его вытащить.

Начальник проводил меня в свой кабинет высоко над цехом — как будто третий или четвертый этаж. Подобных ему я уже повидал достаточно в этом мире и многие из них были совершенно одинаковыми по типажу. Классическое исполнение, стол, пара стульев, если позволяли размеры — диван.

Украшенные картинами или их копиями стены — вот, пожалуй, и все. Еще в его кабинете было два окна. Одно выходило на улицу, а другое показывало картину на производстве. Оба были толстые, с двойными стеклами, так что внутри помещения почти не слышался шум ни с улицы, ни из цеха.

— Боже мой, боже мой! — запричитал седоусый сразу же, как только мы вошли в кабинет. — Такой кошмар, такой ужас! — и сразу же потянулся к шкафу.

Он вытащил и поставил на свой стол графин с кроваво-коричневой жидкостью, поблескивающей в свете ярких ламп, а также батарею небольших стопок. Сперва плеснул себе, забыв о всех правилах приличия, наполнил стопку