Дмитрий Данилов - Гвардеец – Дороги Европы Страница 15

– Я готов ждать годами, но чего или кого?

– Меня, – разбойница загадочно улыбнулась. – Ты только потерпи. Ей-ей… немного тебе ходить невенчанным осталось.

Гренадеры смеялись пуще прежнего – гоготал во всю глотку Чижиков, хихикал в кулачок Михайлов, рассеянно улыбался Михай.

– А ты смелая, – тихо произнёс Карл и, сняв с головы девушки дурацкий колпак, провёл рукой по шёлковым волосам. – Я люблю смелых.

– И я люблю, – тряхнув головой, дерзко сказала разбойница. – Ты на меня не смотри как на девку кабацкую, я чай ещё не целованная, для мужа себя берегу.

– Так сколько же ждать тебя и твоих перемен?

– Недолго, – сказала девушка и повторила: – Недолго.

– Вот так, Карл, – резюмировал я, – без тебя – тебя женили.

Глава 8

Дорога вывела нас из леса. Оказавшись на открытой местности все разом повеселели, довольный донельзя Михайлов затянул какую-то песню. Я вслушался и понял, что детским ушам она точно не предназначена, да и женским тоже. Впрочем, симпатичная разбойница и ухом не повела, когда новоявленный 'трубадур' выводил очередную скабрезную руладу.

Здесь наши пути разошлись. Мы двинулись в обратную сторону от польской границы, дядя с племянницей отправились в только им ведомое направление.

– Денег нет, оружия нет, пачпортов нет. Лепота, – грустно протянул Михайлов.

– Хватит ныть, – оборвал его Чижиков.

– Рази ж я ною? – встрепенулся Михайлов.

– Нет, настроение поднимаешь! Ещё раз в энтом духе ляпнешь, я тебе по морде насую, – предупредил гренадер.

– За что?!

– За всё хорошее. Михайлов заткнулся и перестал изводить нас нытьём.

Впереди показалось небольшое селение с корчмой, от которой исходил такой насыщенный аромат готовившейся пищи, что мои хлопцы как по команде сглотнули. Пустые желудки дружно заурчали.

– Может, продадим одну лошадь? – предложил Михай.

– Ага, и кто пешком потопает? – ехидно осведомился Чижиков. Топать ножками умопомрачительное расстояние не хотелось никому.

– Если не лошадь, тогда что-нибудь другое продадим, – не сдавался поляк, скорее всего из принципа.

– Верно, – поддакнул Михайлов. – Нету сил-моченьки муку от голода терпеть.

– Чево уж тут, – вздохнул Чижиков. – Терпеть надо, пока господин сержант чего-нибудь не придумает.

Я осмотрел потрёпанное войско и пришёл к выводу, что продать мы можем только самих себя. Ничего ценного при нас не имелось.

– Надо к кому-нибудь наняться, – произнёс Карл. – Предложим свои услуги в качестве телохранителей.

– Ничего другого не остаётся, – согласился я. – Только бы найти того дурака, что захочет нас взять. Зайду в корчму, пораспрашиваю.

Помог случай. Как водится: на ловца и зверь бежит. Из корчмы вышли двое: плечистый высокий шляхтич с наглым холёным лицом и дородный купчина – мрачный, в полном расстройстве чувств. Мы невольно стали свидетелями жаркого диалога.

– Пан Кмит, что же такое? Мы с вами так не договаривались! – жалобно причитывая, сказал торговец.

– Ничего не поделаешь, пан Борейко. Откуда мне было знать, что мой добрый друг, пан Матецкий, которого я привык почитать за старого холостяка, вздумает сыграть свадьбу и, конечно, позовёт меня на пирушку.

– Откажитесь. Передайте ему, что вы очень заняты.

– Если я откажусь, то навсегда потеряю друга, – сокрушённо покачал головой шляхтич. – Это выше моих сил, пан Борейко.

– А как же уговор, что вы будете сопровождать мой обоз до Вильно?

– Ничем не могу помочь, пан Борейко. Не судьба мне повидать нынче Вильно. Дружба важней всего. Ах, если бы вы знали, как славно мы когда-то рубились с татарами вместе с паном Матецким. Иисусе Христе – второго такого отчаянного рубаку стоит еще поискать!

– Езжайте на свадьбу, но оставьте хотя бы своих людей! – в исступлении прокричал купец. – Пусть они помогут мне добраться до Вильно. Шляхтич смерил его удивлённым взором:

– Вы в своём уме, пан Борейко? Мои люди потому и мои, что всегда находятся при мне. Где я, там и они. Странно слышать от вас такие речи.

– Тогда верните деньги, которые я по вашей просьбе уплатил вам вперёд.

– Какие деньги?! Я столько вёрст охранял ваш товар, а вы собираетесь лишить меня законной платы? Хотите, чтобы я пришёл на свадьбу лучшего друга с пустыми карманами и без подарка? – шляхтич как бы невзначай потрогал эфес сабли. Жест был красноречивей любых слов.

Пан Борейко застыл на месте, беспомощно открывая и закрывая рот. Больше аргументов у него не нашлось.

– Где мои люди? – зло произнёс шляхтич. – Наверное, всё ещё пьют и едят! Матка бозка! Они готовы набивать брюхо круглые сутки.

– За мой счёт, заметьте, – встрял купец.

Бедолага мог бы не тратить сил, пан Кмит не обратил ни малейшего внимания на его замечание. Он громко закричал, призывая на головы своих людей всевозможные кары того и этого света. Тотчас на крик из корчмы вышли с полдюжины гайдуков, что-то дожёвывавших на ходу. Они заседлали лошадей и ускакали вместе со шляхтичем.

Я решил не упускать выпавший шанс, подошёл к упавшему духом купцу и завёл разговор:

– Простите, уважаемый пан. Я случайно узнал о вашем затруднительном положении.

Пан Борейко нуждался в том, чтобы его пожалели, так что он благосклонно выслушал мои слова. Они упали на нужную почву.

– Этот негодяй, пан Кмит, взял деньги и не сдержал своего слова, – пожаловался купец. – Напрасно я на него положился.

– Кажется, я знаю, как можно помочь вашей беде, – я расправил плечи и изобразил из себя античного супергероя.

– Да? – недоверчиво протянул купец, рассматривая мои два метра почти богатырьской стати и остапобендеровской наглости. – И что вы предлагаете?

– То, что мне вполне по силам. Вы ведь собираетесь в Вильно? Пан Борейко кивнул.

Некогда польский город Вильно, а нынче литовский Вильнюс, перепавший соседям-прибалтам с барского стола бывшего Советского Союза, был нам по пути. Если купец рискнёт нас нанять, мы сразу решим несколько важных проблем.

– Если вам нужна охрана, могу предложить услуги моего отряда. Купец с подозрением посмотрел на мою грязную и рваную одежду.

– Могу я знать, с кем имею дело?

– Ваше право, конечно, но боюсь, что имя моё ничего вам не скажет. Замечу только, что я из шляхетского рода. Мои спутники тоже являются достойными людьми. С нами вы будете как у Христа за пазухой, – я старался говорить так же убедительно, как коммивояжёры, таскающиеся по квартирам с чемоданами ненужных простым обывателям вещей и, тем не менее зарабатывающих на том неплохой гешефт.

– А много ли вас?

– Всего пятеро, но каждый из нас стоит троих-четверых. Не прогадаете.

– У вас очень странный вид, – изрёк купец.

Ничего странного, посмотрел я бы на вас пан Борейко, доведись вам за какие-то несколько часов спалить мельницу, подраться со шляхтой и чудом избежать огненного крещения староверов. Моя улыбка была шире автомобильного радиатора:

– Не обращайте внимания. Мы стали жертвами обстоятельств. Знаете, в жизни бывают чёрные и белые полосы. У нас выдалась широкая чёрная полоса, – я стал 'грузить' поляка, чтобы он не слишком приставал с расспросами. Однако подозрительный купец не сдавался:

– А вы точно не дезертиры или того хуже – беглые холопы?

– Обижаете, пан Борейко, напраслину наводите. Если вас что-то смущает, скажите сразу – мы больше не станем досаждать. Ищите других охранников.

Я с обиженным видом вернулся к своим. Купец задумался. По всему выходило, что ему не больно хочется связываться с непонятными людьми, но и без охраны тоже никак. После продолжительных колебаний он всё же согласился нас нанять. Мы стали сговариваться об оплате.

– Если благополучно доставите мой обоз в Вильно, я заплачу два дуката.

– На каждого? Купец заморгал от моей наглости:

– Конечно, нет. На всех.

– Надо подумать.

Я прикинул: купец предлагал в переводе на наши деньги около шести рублей. Этой суммы хватило бы только на то, чтобы оплатить водный путь только двух из нашей компании. Маловато, конечно. Я поднажал, в итоге купец накинул ещё дукат и обещал кормить и поить за свой счёт.

Это известие приподняло всем настроение. Голодное существование уже успело надоесть хуже горькой редьки. Мы прошли в корчму, сели за стол, дождались, когда пожалует сам владелец – седой еврей с грустными как у умирающего лебедя глазами – и сделали заказ. Нам достались: гусь в сливах, вареники со сметаной и по чуть-чуть хмельного мёда.

Выяснив, что мы без оружия, купец поцокал языком и принёс два старых давно нечищеных мушкета, три пистолета и пять ржавых сабель.

– Негусто, – вздохнул я, прикидывая, как разделить небогатый арсенал.

– Всё, что есть, – признался купец. – Скажите, почему вы не хотите открыть мне своё имя?