Тверской баскак. Том Четвертый - Дмитрий Анатолиевич Емельянов Страница 15

Подойдя, кузнец вставил сошку в держатель и для наглядности покрутил мушкетом. Получалось, что само ложе двигалось вверх-вниз на оси сошки, а та в свою очередь вращалась вправо-влево в держателе.

Фрол уже было собрался засыпать в ствол порох, но я отрицательно покачал головой.

— Нет, пусть стрелок все сделает!

Суть в том, что команды кораблей набирали из пехотных стрелков и начали обучать их грести, ставить и убирать паруса еще с прошлой осени. На каждый корабль потребовалось двадцать шесть гребцов, по тринадцать на сторону, рулевой и еще четверо для работы с парусами, они же стрелки из громобоев. Итого, по взводу на корабль, так что на весь караван из двадцати трех судов не хватило полной пехотной бригады, пришлось довесить еще три взвода из Ванькиных разведчиков. Хотя последних я все равно собирался брать, как и их командира, мало ли какие задачи придется решать. В общем одна бригада и часть разведки из пехоты в одночасье превратилась в морскую пехоту, или речную, кому как больше нравится. Подготовка этого новоявленного подразделения началась еще с прошлого сентября, так что как гребут ребята и управляются с парусами, я уже видел, и теперь мне хотелось посмотреть, как команда, а не Фрол, обращается с новым оружием.

Фрол передал мешочек с порохом стрелку, и тот, задрав ствол громобоя, уверенно засыпал туда заряд, затем два десятка крупных картечин, пыж, и забил все это шомполом.

Насыпав на полку порох, он поднял на меня взгляд, и я одобрительно кивнул, мол продолжай. Тот навел ствол на заякоренный в тридцати шагах плот с соломенными мишенями и, вынув железный прут из стоящей рядом урны с углями, поднес его раскаленный конец к пороху.

Зашипев и выпустив столбик дыма, вспыхнул по’джиг. Вздрогнул приклад в руках стрелка, из ствола вырвалось пламя, и грохот заложил уши. Дымное зловоние заполнило воздух, по палубе пробежала дрожь вибрации, и огненный шквал накрыл смертоносным облаком колышущийся на воде плот.

Разорванные на части мишени поплыли по воде островками горящей соломы, а я представил на месте плота лодку с любителями легкой наживы и злорадно усмехнулся.

«Что ж кое-кому вместо золота придется попробовать раскаленного свинца!»

Часть 1

Глава 6

Июнь 1253 года

Тринадцать пар длинных весел, синхронно взмахивая красными лопастями, гонят корабль по ровной как зеркало глади реки. Ветра нет, паруса убраны, а я, стоя у леера грузовой палубы, смотрю на работу гребцов.

Заимствованная у будущих академических байдарок система подвижного сидения гребца, его низкая посадка и поворотная медная уключина показывают прекрасные результаты. Не без гордости скажу, что нет в нынешнем времени судов быстрее чем мои катамараны.

— Раз! — Кричит загребной.

В ответ мерно рокочут ролики сидений, а лопасти весел в замахе взлетают над водой.

— Два! — Вновь выдыхает он, и двадцать шесть человеческих пружин, разжимаясь, одним гребком толкают вперед груженное судно.

Поднимаю голову и оглядываюсь назад. Позади, выстроившись бесконечной цепочкой, идут еще двадцать два судна, и эта растянутость терзает меня ощущением беды. Солнце уже в зените, и рулевой, он же шкипер головного катамарана, бросает на меня вопросительный взгляд. Время обеденной остановки и место вроде бы подходящее. Левый восточный берег высокий и крутой, а правый наоборот пологий и песчаный, открывающий вид на несколько миль вокруг.

«Да, место удобное, — мысленно соглашаюсь со шкипером, — с противоположного берега коннице не спуститься, слишком круто, а на другом обзор такой, что незаметно не подкрадешься».

Машу рулевому в сторону пляжа, мол причаливай туда, и тот, навалившись на румпель, поворачивает судно к берегу.

Пара секунд, и я уже слышу его крик.

— Суши весла!

Красные лопасти мгновенно зависают над водой, а катамаран, замедляясь, мягко шуршит днищем о песок. За ним чуть правее тыкается в песок следующее судно, затем следующее и следующее. Гребцы убирают весла и, подхватив арбалеты и колчаны, вновь превращаются в обычных стрелком. Прыгая в воду, они вытаскивают суда на берег и начинают действовать по уже отработанному распорядку. Периметр, разведка, охрана, а затем уже обед и отдых. Изредка слышен гортанный крик Куранбасы, он у меня сейчас главный «караван-баши» и пока справляется неплохо.

Почему я доверил степняку командовать речным караваном⁈ Что он в этом понимает⁈ Да ничего, но от него этого и не требуется. Для управления судном есть шкипер и выученная команда, а ордер следования каравана определяю я с советом проводников. Его дело следить за порядком, чтобы оружие блестело, люди были накормлены, дозоры выставлены, а бойцы готовы в любой момент вступить в бой, и в этом Куранбасе нет равных. Он это уже доказал, командуя моей конницей. В кавалерийских полках дотошность командующего успела даже стать нарицательной, и поговаривают, смотров Куранбасы конные стрелки побаиваются больше, чем реального боя.

В общем, покидая так надолго Тверь, я должен был кого-то оставить за себя в городе. Кого-то кому я абсолютно доверяю. Таких у меня только двое, и выбор был невелик. Да, собственно, долго я и не думал. Куранбаса пусть и не монгол, но все же тоже степняк, и психология нашего врага ему ближе, а с тверским боярством и князьями Союза Калида справится всяк лучше, чем прямолинейный и вспыльчивый степняк.

Не вмешиваясь в лагерный сумбур, я просто сижу в тени раскидистой ивы и жду, когда принесут чего-нибудь пожевать. Костры уже запылали, потянуло запахом съестного, и в животе требовательно заурчало, но я терпеливо дожидаюсь, когда сварится солдатская каша. Краем глаза вижу, как прошла к реке Иргиль. Шлеп, шлеп, босые ноги вошли в воду. Нагнулась и принялась что-то полоскать в речной воде. Мокрое сукно рубахи обтянуло узкие бедра, вычертив ягодицы и стройные ноги.

'Вот же стерва! — С изрядной долей любовного восхищения бормочу про себя в полной уверенности, что она чувствует мой взгляд и каждое ее движение продуманно и ничуть не случайно.

То, что Иргиль идет со мной в поход, стоило мне немало потрепанных нервов. Евпраксия прям взбеленилась, как узнала.

— Мало того, что ты меня здесь позоришь, — орала она на весь дом, — так ты свою суку еще и в поход тащишь! Я-то тебе чем не угодила, что ты по этой тощей ведьме все сохнешь. Ведь взглянуть не на