Вячеслав Коротин - Шпага императора Страница 16

Ничего, и просто кашки похлебаем, я, например, только два сухаря с утра «укусил» – не самое подобающее питание при таких затратах энергии, как сегодня.

Пока вскипала вода и булькала крупа в котелке, присел на бережок Каспли и стал обозревать её, с точки зрения бывшего рыболова. Возле брода не очень перспективна, но чуть левее я бы блёсенку покидал – очень симпатично там кувшинки сгруппировались, наверняка какая-никакая щучка в засаде стоит. Правда, мелкая, до килограмма, а то и до полкило. Не места для крупного «тигра рек и озёр».

Елки-палки! Ведь как «попал» – ни разу удочку в руки не брал, так и валяются мои снасти в имении у тестя. Вот закончим войну, приеду домой и первым делом – рыбачить…

То есть вторым, конечно. Первым – Настя. Господи, как же я по ней соскучился!

Весной, зная, что скоро начнётся, отпросился на побывку и провёл дома волшебные две недели. Причём первые пару дней нас с женой практически не видели обитатели усадьбы. Разве что к завтраку и обеду мы показывались пред ясны очи Сергея Васильевича. А так – либо в спальне, либо гуляли вдвоём. Моя юная супруга ни с кем не хотела делиться своим благоверным после столь долгой разлуки, да и я вполне разделял её точку зрения в этом вопросе.

Так что наследник или наследница мне теперь почти обеспечены. И не хотелось думать про процент смертности при родах в эти дремучие с точки зрения медицины времена. Мой ребёнок родится в максимально здоровых условиях, да и Настино сложение вроде весьма благоприятно для относительно лёгкого протекания процесса появления на свет новой жизни…

– Скачут, ваше благородие! – прервал мои мысли дежурный егерь с противоположного берега.

– Наши? – тут же вскочил на ноги я.

– Они. Швыдко скачут, не случилось бы чего.

Лишний раз мокнуть не хотелось, и я, подбежав к Афине, вскочил в седло.

Вода в этом месте не доходила моей кобыле до брюха, так что переправился относительно быстро и беспроблемно.

Несмотря на моё «регенерированное» зрение, разглядеть с такого расстояния коричневые мундиры ахтырцев невооружённым глазом было невозможно – только лошадей с какими-то всадниками, но оставалось довериться «соколиному глазу» одного из лучших стрелков армии.

Однако, посмотрев в подзорку, убедился, что мой подчинённый не ошибся, мало того – увидел, что у наших на плечах вражеская кавалерия. Где-то в версте или чуть меньше. Вот не было печали!

Блин горелый! А ведь до чёрта французов-то. Ну ещё бы, если бы было сравнимое количество, то вряд ли орлы Дениса Васильевича удирали от них во все лопатки.

А ведь на переправе могут если и не достать, то приблизиться вплотную и расстрелять. Чёрт!.. Что делать?

– Гаврилыч! – заорал я на «наш» берег. – Четыре ракеты сюда! Быстро!

Через три минуты боеприпасы были уже на нашей стороне, и пионеры, следуя моим указаниям, шустро стали устанавливать сигнальные ракеты по обеим сторонам подходов к броду. Естественно, не для салюта. Почти параллельно земле. Заряды в них, конечно, никакие, но оставалось надеяться, что лошади существа достаточно нервные и к летящим в них дымным «змеям» не привыкли. Да и для всадников, наверное, такое будет сюрпризом.

Подлетевших гусар во главе с Бекетовым я встретил криком:

– Быстро на тот берег! Мы догоним!!

Слегка ошалевший поручик кивнул и направил свою лошадь в реку, за ним последовали остальные всадники.

– Пали шнуры – и в сёдла!

Мои ребята незамедлительно выполнили приказ и торопливо присоединились к ахтырцам. А мне и запрыгивать на Афину не требовалось – уже встречал наших разведчиков в седле…

Вроде успели переправиться все. И тут за спиной зашипело…

Шипение, кстати, практически совпало с ясно различимым топотом копыт приближающегося врага, и, несмотря на то что сам Бог велел нам улепётывать во все лопатки, полюбоваться на дело рук своих было непреодолимым искушением.

Сначала ушла одна ракета, потом ещё две практически одновременно и через пару секунд последняя. Попали две. Первая и одна из второго дуплета просто пронеслись над надвигающимися французскими драгунами, причесав поверху их каски с конскими хвостами огнём и дымом. Что, между прочим, тоже не добавило противнику энтузиазма. Зато остальные две…

– Ух, ты! В самую говядину угодили! – восторженно крикнул гарцующий рядом со мной гусарский унтер.

Да уж! Эффектно получилось: ракеты попали то ли в лошадей, то ли во всадников, упали на землю и только после этого соизволили взорваться.

Заряд, повторяю, сигнальный – ничего картечеобразного внутри. Ну, может, обожгло лошадиные животы или даже драгунские ноги – не более. Вряд ли даже кого контузило, однако эффект произвело немалый: «Смешались в кучу кони, люди…» Лошади вставали на дыбы, сталкивались, падали…

Грозная атакующая лавина как будто налетела на невидимую стену. Теперь можно было отступить относительно спокойно. Жаль, что не заготовил предварительно на нашем берегу парочку фугасов – знать бы, что всё так повернётся…

И никакие «законы рыцарской войны» меня бы не остановили. Вспоминая наши споры с Ван Давлем, жалел, что не высказал ему нечто вроде: «Вы нас считаете варварами, и будете так считать, как бы русские ни старались принять европейские принципы во всём. Как бы мы «благородно» вас ни били, всё равно будете горланить, что это было «нечестно». Ну и чёрт с вами! Да! Мы СКИФЫ!! И будем вас уничтожать на своей земле всеми способами, наплевав на придуманные «просвещённой Европой» правила ведения войны!» Где-то так.

В голове уже «защёлкало» на данную тему: родилась идея как-нибудь на лесной дороге свалить на французскую колонну несколько ульев с деревьев – вот бы «повеселились» наши зарубежные гости!

Но такое можно себе позволить, только партизаня. Надо будет Давыдову идейку подсказать – этот вроде не отягощён предрассудками…

Нагнал Бекетова:

– Что выяснили, Дмитрий Алексеевич?

– К сожалению, ничего, Вадим Фёдорович. Не успели – наткнулись на драгун. До полка. Дальше вы сами видели. Спасибо, что сумели вовремя сикурс сделать.

– Сочтёмся. Сейчас-то что предпринимать?

– Пока только отходить, – удивлённо посмотрел на меня гусар. – Не атаковать же французов нашими силами.

Мы, естественно, и так отходили – продолжать любоваться вражеским кавалеристами было бы верхом наглости и неблагоразумия.

– Это-то понятно, но что дальше? Я должен был подать сигнал ракетой, если неприятель начнёт здесь переправу большими силами. А что мы имеем?

А имели мы полные непонятки: драгуны – это завеса каких-то серьёзных сил, их разведка, или они действуют автономно, и это блеф? Запульну ракету в небеса, и наши главные силы начнут разворачиваться в пустоту… Вот зараза! Придётся просто поспешать к своим и доложить обстановку лично – пусть командование само решает, что делать, мне что-то брать на себя такую ответственность по принципу «орёл-решка» совсем не улыбается.

– Думаю, Дмитрий Алексеевич, что нужно просто поскорее добраться до штаба и рассказать о том, что произошло на той стороне реки и на переправе.

– Полностью разделяю вашу точку зрения. Тогда прибавим ходу?

– Пожалуй. Но только совсем бешеного аллюра я обеспечить надолго не смогу – не кавалерист всё-таки, – чуть виновато улыбнулся я.

Всю обратную дорогу в голове билось: «Я не выполнил боевой приказ».

Пусть приказ и дурацкий. Исполнить его не было никакой возможности. Но он был: «Наблюдать броды и подать сигнал ракетой…»

И отчёт о выполнении, вернее, о невыполнении этого самого распоряжения мне предстояло держать перед Раевским. Тем самым, кто в реальной истории на вопрос какого-то из своих подчинённых «Что же нам делать теперь?» – ответил: «Ничего не делать. Стоять и умирать». Хотя, может, это и не его слова – хватало в это время суровых генералов[1].

А я со своими людьми не «стоял и умирал», а отступил сразу. И пусть это «стояние и умирание» было сто раз бессмысленно, но, скомандовав отходить, я приказ нарушил…

Оставалось только надеяться, что Николай Николаевич на самом деле человек разумный и поймёт, что в данном конкретном случае было бы верхом идиотизма держать броды моим отрядом и погибнуть, так и не выполнив распоряжения о подаче сигнала…

Командующий Седьмым корпусом принял меня сразу после доклада о прибытии.

– Ваше превосходительство, прошу извинить, но я не смог выполнить поставленной задачи. – Я сделал паузу, но генерал продолжал молча и выжидающе смотреть на меня. Он явно не собирался облегчить мне доклад наводящими вопросами.

– Ещё по дороге к Каспле мой отряд подвергся нападению бандитов… – Левая бровь Раевского обозначила некоторое удивление, но перебивать он меня опять же не стал.

– Всё разрешилось благополучно, разбойники истреблены… – Я опять сделал паузу.

– Капитан, прекратите разыгрывать здесь драму, – наконец нетерпеливо прервал меня генерал, – продолжайте по сути.