Андрей Архипов - Поветлужье Страница 16

А перед этим было официальное знакомство. Тимку Мстислав отдал Рыжему, которого Вышатой никто почти и не звал. Тимка доверие оправдал и выдал тому по первое число. А потом по второе, пока их не разнял Андрей, вызвавшийся смотреть, чтобы все было по правилам, хотя самих этих правил никто не оговаривал. Себе же Мстислав выбрал Вовку, и уже тому было выдано на орехи. У Мстиши, как называли заводилу местные ребята, отец был дружинником и уже обучал его кулачному бою и хитрым приемам. Поэтому у Вовки шансов не было. Однако, пару раз заставив его поваляться по земле, злорадствовать тот не стал, а позвал всех купаться. Что, впрочем, от него вполне ожидалось, так как Мстислав настолько все делал стремительно, быстро переключаясь с одного дела на другое, что излишняя трата времени на публичный показ своего превосходства над сверстниками выглядела бы для него просто чужеродной. А уж обижаться на самого Мстишу ни у кого и мыслей не возникло бы. Пока делаешь вид, что дуешься, тот уже усвищет по другим делам. Из-за такой стремительности в действиях все остальные на его фоне смотрелись просто увальнями, хотя никто к числу последних и не принадлежал. Так что, признав ничью, Тимка с Вовкой продолжили знакомство с близлежащей местностью — речкой, пажитью, тыном, окружающим весь... Они даже взобрались на холм со стороны Ветлуги, на склоне которого стояла деревня. Только раз, посреди визга и писка купания, мальчишки вскинулись, вслушиваясь в сторону деревни. Показалось — то ли гром далекий был, то ли выстрел грянул. Однако водные забавы взяли свое, и дальний грохот забылся. А вечером, еще до заката вся компания, наполненная впечатлениями от прожитого дня, втянулась обратно за ворота. Потом Вовка рассудительно заявил, что, возможно, если бы деревенские ребята были чуть постарше или им встретился бы не подвижный как ртуть в своих устремлениях Мстислав, а кто-нибудь другой, то дело могло бы кончиться ссорой и даже продолжительной войной за превосходство. Но случилось так, как случилось. Кроме того, сыграл свою роль тот факт, что встречавшие их испытывали жгучее любопытство по отношению к новичкам. В любом случае стычка, к общему удовлетворению, была замята, даже насчет Радки пришли к согласию. Мол, Рыжий, конечно, лопух и неправ в том, что постоянно докапывается к ней, но Радка ведет себя по-пацански, вот и получает за то. Радка было вскинулась, но Мстислав пообещал ей за всех, что дразнить данная троица ее больше не будет, и история была тут же забыта. После чего началась пытка. Пытали мальчишек про все, даже Рыжий успел вставить пару своих вопросов. Почему так одеты? Откель такие ножи? Откуда пришли и куда идут? Надолго ли здесь? А что за чехлы с собой несли? А почему лаптей не носят? Сапог, как были обозваны высокие ботинки новичков, не жалко? Кто постриг так коротко да так ровно? Что за воин с ними был, что так ловко Свару на землю кинул?

Вовка с Тимкой были, конечно, предупреждены, что про свое прошлое рассказывать надо поменьше, а уж про перенос в другое время — вообще помалкивать, чтобы не приняли за сумасшедших. Поэтому ответы были очень расплывчаты, что, впрочем, собеседников не настораживало, так как новые вопросы не кончались. Мол, пришли издалека, жили в веси поболее, чем ваша, озеро было, речка тоже. Большая река? Волга. Ножи из другого города привезли в подарок. Одежду такую забавную все у них носили, уж так повелось... Вернуться не могут, нет больше их веси. Ага, вороги, наверное, сами не видели. Увели других в полон? Видимо, так. Иван Михалыч? В армии служил, ну... в воинской дружине. Наконец, услышав необычный посвист, вскинулись Андрей с Мстиславом и с сожалением попрощались. Вышата же взялся их проводить, благо, он жил в том же конце. В конечном итоге, позевывая и радуясь, что уже неделю их никто не заставляет чистить зубы на ночь, ребята забрались на настил, закопались в сено, укрывшись одним на двоих одеялом, и погрузились в мир счастливых сновидений, где Вовка все-таки победил Мстислава, а Тимка, представившийся местным как Тимофей, крутил в руках меч, который он успел по пути в весь внимательно разглядеть на поясе Свары.

Глава 7

Равноценный обмен

Еще засветло того же дня к дому Любима подошел Трофим Игнатьевич с незнакомым ратником и живым, коренастым мужичонкой, сказавшимся Никифором, местным старостой. Дружинника звали Петром, и он, судя по отношению к нему Любима, тоже был не последним человеком в воинской иерархии. Однако десятник оставил его во дворе, а остальным махнул рукой, чтобы следовали за ним. Пройдя через сени в клеть, Трофим Игнатьич оттуда перешел в горницу, где осенил себя крестным знамением перед образами и прошел чуть дальше, чтобы поздороваться с Агафьей, исполняющей роль хозяйки. Все приглашенные неторопливо последовали за ним, и в итоге в тесной комнатке, где большую часть помещения занимал накрытый стол, столпились пять человек. Отсутствовали лишь Антип с Вячеславом, задерживаясь в соседском хлеву, где пытались поставить на ноги захворавшую скотину.

— Откушайте чем Бог послал, гости дорогие, — склонила голову Агафья, выходя из еще одной маленькой клетушки, которая называлась истобкой и представляла собой зимнюю часть избы. — А я тем временем во двор выйду, порядок под навесом наведу. Коли надобность в чем будет, так зовите без всякого стеснения.

— Спаси тебя Бог, хозяюшка, — в ответ поклонился десятник. — Мы пока потолкуем о своем, а нужда возникнет, так кликнем.

— Что ж, присядем, в ногах правды нет, — смущенно указал на стол Любим и, подвинув для удобства лавку в сторону, первым прошел вперед. — Прощения прошу, тесновато построился.

— Благодарствую, хозяин. — Десятник осторожно присел, положив шлем с высокой тульей, оканчивающийся тупым шишаком и ниспадающей бармицей на лавку рядом с собой. Остальные тоже расселись, причем Иван с Николаем оказались друг рядом с другом. Егерь повернулся назад, положил принесенный с собой длинный сверток за лавку, переглянулся с Николаем и чинно положил руки на грубо сколоченный стол, всем своим видом показывая, что инициатива принадлежит противоположной стороне.

— Кха... Поведал мне Антип немного про вас, путники, — прокашлявшись, начал свою речь воинский глава поселения. — Мол, бежите вы неведомо откуда и рекли нечто непонятное про то, куда направляете стопы свои. Мыслю, что сами не ведаете того места. И изъявляли согласие свое, аще примем мы вас в общину, осесть на земле той, что отмерим вам. Не помыслили вспять? Добре. Прикинул я, куда вас на постой определить и чем заниматься будете. Ходить будете под старостой нашим, Никифором. Что вам скажет, то и исполнять будете. По истечении же лета, посмотрев на деяния ваши, определим мы место и положение ваше в нашей веси... Ежели не ясно что, вопрошайте.

— Спасибо за предложение, десятник...

— Господин десятник с этого момента.

— Так вот, десятник, — невозмутимо продолжил Иван. — Не подходит нам твое предложение. И вот почему. Люди мы вольные, господ над нами нет, обрыдли они нам... Погодь, десятник, не перебивай, я тебя выслушал внимательно. Не разбойники мы, не лиходеи, а люди мастеровые и военные. И пользу общине вашей большую принести можем, если столкуемся...

— Як купец торговлю ведешь, прости меня Господи... — влез в разговор Никифор.

— Разные мы люди с вами, обычаи у нас другие, — не обращая внимания на старосту, начал рассуждать егерь. — Но вера одна, да и идти нам особо некуда, тут ты прав. Разве что на Оку податься, но это... что в лоб, что по лбу, все едино. Правилам и традициям вашим мы готовы подчиняться, но разделять нас и помыкать нами не позволим. Так вот, если столкуемся, то прибыток общине будет, и соседи добрые из нас получатся.

— А силой принудим? — усмехнулся десятник. — Свара мысль дельную рек, можем и охолопить вас... Чужие вы для нас пока.

— Так у вас в селении холопов нет, я спрашивал по пути у Антипа. Тех, что были из половцев полоненных, вы в Переяславле с рук сбыли. Не просто же так, а?

— Не просто. Вороги они нам и ужиться надолго с ними нам невмочь. Так и так сбыли бы. Вервь решила с вольными людьми жизнь начать на новом месте. И закупов долги община выкупила, по-другому не сподвиглись бы они с нами идти, не было уговора такого. А ныне мы на этой землице обустроились, и можно вновь к старому вернуться. Первенство в холопстве нет желания взять? — на этот раз грустно улыбнулся Трофим Игнатьич.

— Нет, как видишь... ни в закупе, ни в холопстве. Да ты и сам не даешь воли в этом деле людям своим, я по дороге малость попытал Антипа... Кто по рукам особо горластым дал, звавшим на соседей пойти?

— Так воев нет у нас. Кем идти? — продолжил гнуть свое десятник, заинтересованно глянув на рассуждающего егеря.

— Можно было в Суздале нанять, серебро еще оставалось, так? — пытаясь добраться до правды, продолжил Иван. — И на отяков пойти... За них же не вступится никто? Черемисы их не трогают только потому, что взять с них нечего, а холопов из бывших врагов своих делать не хотят. Так же, как и вы, правильно?