Сергей Калашников - Чернокнижник Страница 16

— А я бы их лучше телепротировала, — заметила Зульфия.

— Пожалуй, — согласилась Машка. — Это я на Леркины фокусы повелась.

«Уфф! — мысленно вздохнул Васька. — Хорошо, что не переключились на обсуждение всяких глупостей». И попробовал завернуть ослабший винт, крепящий ручку нижней дверцы кухонной тумбы.

Не пошло. А ведь он его частенько вкручивает прямо пальцами. Действительно, не получается сообщить предмету вращательное движение — права Лера.

«Дотянулся» через портал до отвертки, что хранится в прихожей на дверце шкафа, и сделал работу руками.

Зулька зазвала ребят к себе. Пришла пора поколдовать над компьютерами. Вернее, над управлением ими без использования рук. Никому не хотелось мокнуть под дождём и шлёпать по лужам, поэтому испросили у подруги подсказки — куда можно «портануться» так, чтобы никому не попасться на глаза и не врезаться в какой-нибудь шкаф. Это как раз оказался тот самый сарай, из которого Васька вчера выглядывал. Девчата «разошлись» по домам, переодеваться, а мальчика оставили кормить родителей и мыть посуду. До назначенного времени ещё порядочно, можно не спешить.

С компьютером поначалу не заладилось. Дело в том, что программа, которой пользовалась Зульфия, представляла собой серьёзный инструмент для работы профессионального дизайнера и выполняла сложные преобразования изображений. Тут требовались нешуточные навыки, пространственное воображение и понимание законов перспективы. Кроме того знаний геометрии на плоскости хватало не всегда — рулила стереометрия.

То есть, компьютер охотно подчинялся желаниям «операторов», но в результате на экране возникали немыслимые крокозябры.

Маха «достала» из дома свой ноут, вызвала игру про макияж, и девчата быстренько с ней освоилась. У Васьки тоже заполучалось сразу, хотя он залез в рисовалку, в которой принялся создавать изображения танков, самолётов, грозных боевых кораблей и необычных небоскребов.

Начальные навыки пришли ко всем без особого напряжения, а дальше решили, что каждый позанимается индивидуально. Вроде, и расходиться можно, а почему-то не хочется.

— Зу, покажи, над чем ты работаешь в этой забубенной программе! — уловив общее настроение, скомандовала Маха.

— Вот, смотрите! — послушно начала Зулька. — Место, где мы готовили шашлыки, — на экране возникла легко узнаваемая панорама. Картинка поворачивалась разными сторонами, а потом ещё и виды с нескольких точек были представлены, то есть так, как видит их стоящий на земле человек.

— А теперь — как бы мне это хотелось изменить, — загрузился другой файл, и изображение стало несколько иным. Появился домик, пруд, дорожки. Деревьев в одних местах убавилось, а в других прибавилось. Красиво выгнулся контур берега…

— Божественно! — восторженно выдохнула Маха. — Хочу тут жить!

Зульфия вздохнула и загрузила изображения других мест, демонстрируя, как есть сейчас, и как ей хочется сделать. Девчата не уставали восторженно отзываться, да и парню нравилось.

— Зу, так ты что, ландшафтный дизайнер? — Маха сверкает глазами.

— Учусь, пробую… — почему-то смутилась та. — Это я вам самые удачные попытки показала, а есть и не очень. Только это ведь просто картинки, на самом-то деле для их воплощения требуется уйма работы, техника, материалы, рабочие. То есть человек, которому это нужно, и чтобы у него было достаточно средств.

Все притихли. Действительно, Зулькины рисунки — это просто мечты.

— А что это за брёвна за воротами? — Васька стоит у окна и показывает рукой на корявые берёзовые стволы, сваленные кучей у дороги.

— Дрова привезли, — пожала плечами девушка. — Как прекратится дождь, так мы с Ахмедом их распилим, поколем, и стаскаем в сарай. Будет зимой, чем печку топить.

— Ага-ага. Девочки, на улице никого нет — все сидят под крышей. Идите сюда, мои хорошие — будем тренироваться! — вдохновенно махнул рукой Васька.

Зульфия по одному телепортировала брёвна на двор. Вернее, открывала проход, а потом телекинезом проталкивала ствол через него. Лера распускала их на чурбаки — казалось, огромный нож нарезает колбасу на очень толстые кольца. Васька колол, тоже совмещая оба приёма, а уж потом Маха складывала поленницу. Работа заняла минут десять. Почему так долго? А потому что не сразу приспособились. Потом в сарае повеяло сухим жаром Сахары.

Васька покачал плотный штабель — устойчиво. Надо же — понимает Машка и в этом.

— Зу, ты не видела, кто наши дрова спёр? — плотный парень в блестящем от влаги дождевике только что вошел в калитку.

— Привет, Ахмед, — улыбнулась девчонка. — Это мы с ребятами их в сарай убрали. Чего им мокнуть?!

— С ума посходили, такую тяжесть ворочать! Сейчас, ремень возьму, да шкуры с вас поспускаю, засранки! А тебе, пацан, ухи нафиг откручу, — беззлобно заругался Зулькин брат.

Забавно. Сама-то его сестрица ни капельки не испугана, чего не скажешь о побледневших Лере и Махе. Видимо, брат их подруги грозен только на словах.

— Ой, дяденька, не надо, — Васька в притворном страхе умилительно складывает на груди лапки. — Мы их по частям носили, отрезая с краешку.

Ахмед заглянул в дверь сарая и поскрёб подбородок, всем своим видом выражая — шустрая нынче молодёжь пошла.

— Ладно, обойдемся сегодня без ремня, — смилостивился он вслух. — Девки, пулей! Варить пельмени! Работников кормить полагается по нашему русскому обычаю, — и он скосил на Ваську раскосый восточный глаз. — А вас, уважаемый, я попрошу остаться.

— Ты что, действительно собрался жениться на моей сестре? — подозрительно поинтересовался Ахмед, едва девчата убежали в дом.

— Когда вырасту, — смутился Васька. — Если она не передумает.

Вот и весь разговор.

Зато последствия его оказались ужасными. Смущённый вид Зульфии — это только цветочки. Ягодки, это заплаканные Лерка и Маха. И как он мог не сообразить, что нет созданий, любопытнее его подружек! Конечно, они подслушали.

— Вась, я тогда пошутила, — только и сказала Зулька, чтобы разрядить тягостное молчание, царящее за столом.

Найти слова в ответ так и не удалось, но две другие девушки после этого, наконец-то, начали есть. Сначала неспешно, но постепенно пришли в себя, и потери аппетита больше не демонстрировали.

Ахмед выглядел озадаченно, однако не произносил ни слова.

А Васька сообразил, что, если подруги не меняли очерёдности, то его сегодня танцует как раз Зулька. Собственно, не ошибся. Видимо, у девчат на этот счёт действует договор. Чаровать по очереди, что ли?

Волшебницы, понимаешь! Ведьмы! Колдуньи!

После полудня дождь прекратился, а к вечеру обдуло и просушило землю и асфальт. Вася и Зульфия отправились на дискарь по-человечески, то есть безо всяких ухищрений, то есть пешком и под ручку. Хоть девушка и на каблучках, но парень её всё равно немножко выше, это не то что с Махой — когда она на плоской подошве, то получается вровень.

Зулька похожа на актрису, что играла в фильме про Адриано Челентано, где тот работал водителем автобуса, в котором решила покататься сбежавшая из дворца принцесса, забодавшаяся от официальных церемоний. Красивая она, в общем, но вида европейского, тогда как в облике её брата чётко просматриваются восточные мотивы.

Естественно, спросил про родителей.

Оказывается, они живут в одной из южных республик, которая нынче — другая страна. А детей послали к бабушке, чтобы они учились в русской школе. Только бабушка умерла, и теперь за ними присматривает соседка.

Слушая спутницу, Васька отчётливо чувствовал ложь, но не судорожную, сочиняемую на ходу, а привычную, не раз рассказанную историю. И ещё примешивалась к этому острая грусть, тонкая и тоже привычная.

— Они погибли? — спросил он невпопад её словам, поняв, что ни папы, ни мамы у его спутницы нет.

Кивнула. Но глаза остались сухими. Значит, это случилось давно, и душевная рана успела зарубцеваться.

— Ахмед работает? — догадался он вслух.

— Почту разносит. А летом, в каникулы, шабашит.

Вот и понятен стал скромный достаток в доме. Хотя, комп у них крутой. Балует брат сестричку.

Танцевали всё подряд. Зулька прекрасно двигалась, и Васька рядом с ней чувствовал себя тем, чем и был на самом деле — тщедушным недорослем, нескладным и неуклюжим. Это его ни капельки не смущало — бриллианту требуется оправа, не затмевающая его блеска, а лишь подчёркивающая сверкание совершенных граней.

— Ну-ка, салажонок, погуляй, — крепкая рука легла на Васькино плечо и отталкивает в сторону. — Такой красивой девушке нужен достойный кавалер.

Парень, явно за двадцать лет, будто сошедший с рекламы Виска…, тьфу, Олд Спайса, словно заворожённый смотрит на Зульфию восторженными глазами.