Евгений Токтаев - Неугасимый огонь (СИ) Страница 16

Женщины здесь пользовались большой свободой, в чём сразу напомнили эллинам уже знакомых хеттов.

На Родосе Филота не задержался, двинулся дальше и ещё через семь дней, сделав краткие стоянки на Книде и Делосе, пристал к берегам Аттики в гавани, где должен был находиться афинский порт Пирей. Того порта, который возникнет здесь в будущем, конечно, не было. Но гавань, тем не менее, была заполнена судами. По большей части критскими.

Город Атана, в названии коего знакомое угадывалось безо всякого труда, был совсем маленьким. На месте Акрополя стоял укреплённый дворец, построенный несколько десятков лет назад царём Кекропом. Иных стен город не имел.

Правил в Атане царь Эрихтон, но своим титулом он владел лишь на словах, на деле подчиняясь критянам, которые здесь хозяйничали.

Явление флота огромных кораблей ахейцы и критяне восприняли едва ли не как конец света, очередной Потоп, который, как оказалось, был совсем недавно, немало ещё жило стариков, которые его помнили.

Филота первым делом успокоил критян и их царя-данника, дал понять, что воевать ни с кем не намерен, после чего с головой окунулся в здешние дела.

А дела тут творились непростые.

Атана, то есть Афины -- совсем захудалый и мало кого интересующий городишко. То, что здесь есть царь -- ну, так царь, басилевс, пасиреу на местном языке, сидит в каждом городе. Да и не цари это -- одно название. Разве что в Тебах, Фивах, царь довольно сильный и независимый.

Но есть и настоящий, властвующий над многими городами. Сидит он в Аргосе и именуется ванактом, ванакой. Царём царей.

Эллины выяснили, что родину их населяют не только ахейцы. Пелопоннес почти полностью занят пеласгами, которые между собой говорят на языке, совершенно непохожем на ахейский, но с соседями общаются давно и речь их не только изучили, но постепенно все больше перенимают. Раз есть пеласги, стало быть, лишь недавно завершился Золотой Век. Что подтверждается и Потопом, который помнят. Что же касается названия полуострова, то оно местным ни о чём не говорит, из чего эллины заключили, что фригийский царь Пелопс на эту землю ещё не приехал. Да и есть ли вообще Фригия? Там же хетты.

Зато тут уже появился кое-кто другой.

Много лет назад прибыл из-за моря, из страны черноногих людей некий Данай и отобрал власть у царя Аргоса. Этот Данай привёл большую дружину, настолько сильную, что никто не смог ей противостоять. Тиринф и Микены склонились перед ним. Позже пали и другие города. Только сильный Пиро на юго-западе сохранил независимость. Пилос, стало быть. Которым правил Нестор, аргонавт, участник Калидонской охоты и Троянской войны. Ну, то есть будет править. Лет через двести.

Пиро независим, а все остальное под ванакой Данаем, великим царём. Это имя заставило затрепетать сердца уже не только эллинов, но и македонян. Прямо перед ними пробуждалась их история.

Многие, уж грамотные так точно все, слышали предания о седой древности, о том, как утвердился в Аргосе род потомков Даная. После него правил Линкей, зять патриарха. Потом сын Линкея, Абант. Потом Прет, Акрисий, Персей... Правнуком Персея был Геракл от которого пошёл род Карана, первого царя Македонии. Тридцать шесть поколений лежали между Александром и Данаем...

Филоту затрясло. Он уже видел своё торжественное возвращение, он уже примерил бесчисленные почести, которым вознаградит его царь за подобные вести. Он, Филота, а не Гефестион станет ближайшим другом царя, его правой рукой.

Нужно немедленно ехать в Аргос! Нанести визит великому царю.

Сын Пармениона недолго колебался и выступил в Пелопоннесс. Когда же македоняне миновали Истмийский перешеек, к Филоте прибыли послы от царя Ринкея, в котором, конечно же, благодаря имени распознали Данаева зятя. Ринкей сделал Филоте предложение -- захватить Аргос и убить Даная.

Филота не удивился. История известная.

У Даная было пятьдесят дочерей от нескольких жён, а у его брата Египта, царя Ливии, давшего своё имя этой далёкой стране -- столько же сыновей. Брат порывался женить их на дочерях Даная, но тот получил прорицание, что будет убит своим зятем и вместе со всеми своими девками бежал из Ливии. Прибыл в Аргос и стал там царствовать. Однако сыновья брата преследовали его по пятам, осадили Аргос и вынудили Даная согласиться на брак.

Одновременно сыграли пятьдесят свадеб. В первую брачную ночь данаиды перебили своих мужей. Спасся лишь один, Линкей, который по какой-то причине не лишил свою жену Гипермнестру девственности и потому она его пощадила. Египт, узнав о смерти сыновей, умер от горя, а Линкей через некоторое время наследовал Данаю и основал династию.

Об этом эллины знали из песен бродячих рапсодов, из переложений Гесиода и Пиндара.

Действительность, как оказалось, имела довольно много общего с мифом и в изложении Ринкея выглядела так:

Много, очень много лет назад два брата-ахея, Данай и Кокаро, решили попытать счастья на чужбине и подрядились понаёмничать вместе с критянами. Так их занесло в далёкую страну черноногих. Там они прожили почти двадцать лет, обзавелись жёнами, родили детей и необычайно возвысились, проявив доблесть на какой-то войне, которую вёл царь черноногих.

Несмотря на богатства и почести, братья тосковали по родине и не хотели оставаться на чужбине навсегда. Оба вернулись. Первым приехал Данай. Он вернулся с большой дружиной, где каждый воин был закован в бронзу. Никто из ахеев и перасгон не смог противостоять ему. Добравшись до Родоса, Данай построил там храм Владычицы Атаны, в честь достижения земель, где говорят на родном ему языке. Потом он отплыл на запад. Дружина его захватила Аргос и свергла царя Гераноро. Данай, убеждённый, что ему помог бог, целитель и лучник Пайавон, воздвиг ему храм и объявил покровителем Аргоса.

Через несколько лет вернулся Кокаро. С ним тоже было много воинов, в том числе и несколько черноногих. В отличие от брата, Кокаро и выглядел, как чужеземец, ибо рядился в их одежды. За это его и прозвали Черноногим.

Как оказалось, братья пребывали в ссоре. Младший приехал с обидой, что царь черноногих более отличал Даная, хотя тот и уехал раньше и воевал, по словам Кокаро, не столь доблестно. Дружина Кокаро захватила Тиринф и между братьями началась война. Длилась она двадцать лет[32]. За это время они несколько раз угоняли друг у друга скот, похищали женщин, разоряли поля. Междоусобица сопровождалась чудовищными жертвами -- погибло не меньше трёхсот человек.

Наконец Кокаро, чувствуя, что проигрывает, предложил заключить мир и предложил скрепить его браком детей, которых было не пятьдесят, а все же поменьше.

Данай согласился. Далее все было, как "знали" эллины -- данаиды зарезали сыновей Кокаро, уцелел только Ринкей, который бежал вместе с женой к своему отцу.

Черноногий потерпел полное поражение, потерял почти всех сыновей, остатки дружины бросили его и он нашёл прибежище на западе, поселившись в унылой дыре под названием Ароя[33].

Когда жена Ринкея родила сына, явился с войском Данай и отобрал мальчика, в очередной раз унизив Кокаро. Внука царь Аргоса, так и не зачавший сыновей, назвал своим наследником и воспитал лично. Черноногий вынужден был утереться и много лет уже жил, мечтая о мести, но не имея сил её осуществить. Несколько раз подсылал в Аргос убийц, однако не преуспел.

Прошло много лет. Оба брата состарились. Данай ещё был жив, но дряхл, и в Аргосе фактически правил его двадцатипятилетний внук.

И вот, узнав о появлении на севере новой неведомой силы, "железных людей", Ринкей и Кокаро решили обратиться к ним, предложив уничтожить Даная. Они пообещали Филоте Аргос. Сами на него не претендовали, хотели лишь отомстить. Ну и получить Тиринф. Или Микены.

Сын Пармениона, поразмыслив, решил, что Аргос, это очень хорошо. Поглядев на воинства местных, он понял, что легко мог бы захватить город сам, без их помощи. Но праведная месть, священный поход... Так гораздо лучше. Его власть будет законной. А то, что именно он станет здесь править, Филота не сомневался. Кого-то же назначит Александр наместником. Вряд ли царь решит поселиться здесь. Филипп как-то сказал:

"Ищи сын, царство по себе. Македония для тебя слишком мала".

Арголида была ещё меньше. Да что Арголида -- все земли пеласгов и ахейцев в их нынешнем состоянии воспринимались эллинами, как варварские задворки. Нет, Александр может и приедет посмотреть на землю предков, которые, как раз, из Аргоса и происходят, но не останется. Вот тогда Филота здесь и... воцарится.

Подобные мысли крутились в его голове уже давно, с тех самых пор, когда он вместе с отцом ступил на берег Кипра. Остров был покорен очень легко. Местные племена и критяне-колонисты почти не оказали сопротивления, а немногочисленные хетты, которые здесь всем заправляли, увидев, что враг намного сильнее, сдались. Египтяне, сидевшие на южном берегу, ни во что не вмешивались.