Надежда рода: убить императора - Тимофей Тайецкий Страница 16

Мне казалось, что сердце моё превратилось в барабан, когда я открыл дверь и увидел её стоящей передо мной. Я был счастлив, что могу быть ей полезен и предложил ей пройти внутрь. Как я хотел провести ещё больше времени рядом с ней!

Что-то мне подсказало, как следует себя вести — я стал самым что ни на есть радушным хозяином и предложил ей жестом пройти внутрь.

— Братец я слышала ты вернулся? — заявила она и проходя внутрь и будто забывшись слегка толкнула меня бедром, я рефлекторно отступил назад, и она очутилась в комнате.

В воздухе была ощутима невероятная сладость, которую испускали женские духи. Я знал, что это она, эта девушка, которая всегда была окружена этим обворожительным ароматом, и мое сердце уже начало биться быстрее.

Этот день был настолько необычным, что я чуть ли не начал сомневаться в своем здравом рассудке. Внезапно до меня дошло, почему она себя так странно вела, когда я наблюдал, как она легким шагом, покачивая бедрами, прошла к моей кровати и села на его краешек.

Она откинула голову назад и пристально посмотрела на меня, оценивая меня с головы до пят, и я почувствовал, что мой мозг начинают заполнять гормоны удовольствия. Я понял, что её интерес вызван ко мне после того, что произошло со мной на фронте. И это было так невероятно возбуждающе! Раньше я никогда не думал, что могу вызвать внимание такой красивой и молодой девушки к своей персоне.

Я закрыл дверь.

— Ну как видишь теперь я здесь, — сказал я стараясь сохранить спокойствие, присаживаясь на стул возле письменного стола с пером и чернилами.

В комнате было настолько светло от солнечных лучей, что я мог рассмотреть её в полный рост. Это моя сводная кузина Наташа, с ударением на последнем слоге.

Она была просто великолепна в своём легком летнем платье из белой блестящей ткани с глубоким декольте открывавшем пышную грудь, которую она с гордостью выставляла на обозрение, будто приглашая полюбоваться. На её лице застыла довольная ухмылка, когда я всё же смог отвести взгляд и посмотреть на её лицо. Её длинные черные волосы блестели на солнце, словно воронье крыло. Ей было чуть больше двадцати лет, и я не мог отвести от неё глаз.

А её запах… Это была смесь её духов и ароматических масел, которые окутывали меня, словно пьянящий дым. Я чувствовал, как во мне пробуждаются желания и страсти, которых раньше не было. Неосознанно я начал воображать, как она ласково прикасается к моей коже и снимает свою одежду, словно она уже знает, чего я хочу.

Конечно, я прекрасно понимал, что это просто мечты, не имеющие под собой никаких оснований. Потому как, дядя мне потом устроил бы взбучку за то, что я к его дочке подкатываю.

Она вновь скользнула по мне взглядом из-под полуприкрытых век и чуть облизнув губы сказала:

— А ты изменился Алекс, — она сощурила глаза, словно пытаясь разглядеть что-то в глубине меня. — Не могу понять, но ты как будто внутри стал другой, энергетика твоя будто поменялась, ты не такой, каким ты был раньше.

От её слов я напрягся, но не выдал своего беспокойства. Все же как проницателен этот женский пол и чувствуют любые изменения в поведении или настроении мужчины. Она не может знать, что внутри её сводного брата сейчас другая душа, и вероятно она думает, что меня так изменили два месяца пребывания на войне.

— Ну я определенно изменился сестрица, особенно физически, — ответил я, отводя глаза.

Боковым зрением я видел, как она нервно закачала туфелькой на своей прелестной ножке, будто что-то внутри разволновало ее.

— Алекс, братец, ты и раньше не был красавцем, — язвительно сказала она, а затем добавила. — Не надо так напрягаться насчет своего шрама, но теперь в тебе что-то есть, какой-то стержень и ты мне начинаешь нравиться.

Я был ошеломлен услышать это от неё и когда поднял глаза, то увидел, что она томно смотрела прямо мне в глаза, а ее алые губы были приоткрыты, обнажая ряды жемчужно-белоснежных зубов.

— Наташа, ты же знаешь, что дядя тоже этого не одобрит.

Не успел я договорить, как она обиженно фыркнула и села на кровати выпрямив спину и скрестив руки на груди.

— Отец? — спросила она. — Точнее сказать отчим, ведь ты знаешь, что я приёмная и он не узнает о нас, потому что я не говорю ему об этом, я не стала бы рассказывать ему.

О да, я знал, я знал слишком многое, что не было известно дяде и что мы держали от него в тайне между собой.

Например, я знал, что Наташа никогда не целовалась и всё еще была целомудренна, что в общем то было обыденным делом среди знатных родов.

И первым мужчиной в их жизни всегда был муж, но так как некоторые рода не хотели терять своей власти и богатств, то браки часто заключались по договору между кланами.

Так как генетика высоких родов была намного лучше, чем у простолюдинов, то никаких генетических отклонений у их будущих детей не наблюдалось, а скорее даже наоборот — происходило усиление магических способностей у такого потомства.

Однако я не думаю, что дядя одобрил бы это и к тому же из фамильных богатств у меня лишь перстень и больше ничего. Ни дома, ни больших денег, кто же захочет свою дочь отдавать за такого. Но сейчас я был твёрдо намерен получить всё, что я захочу.

Кажется, мое заявление немного задело мою кузину, и она обиженно надув губки, посмотрела на меня так, словно я сказал нечто очень оскорбительное. Но я уже внутренне хохотал. Еще бы! Сама пришла ко мне в комнату в первые за многие годы. И она мне всегда нравилась, и я действительно хотел бы оказаться с ней в одной горизонтальной плоскости.

Но не сейчас, пока еще не время, может быть позже я осуществлю эту свою старую мечту из прошлой жизни Алекса. Раз уж его тело сейчас принадлежит мне, то всё же нужно удовлетворить его потребности, о которых он мечтал раньше.

Наташа смотрела в окно и молчала всем своим видом давая понять, что я смертельно обидел её и только множество поцелуев могут смягчить мою вину. Когда она сердилась, то выглядела еще более красивой, ее роскошная грудь двигалась в такт дыханию и отчетливо выделялась под тканью искусно подогнанного платья, заставляя меня вспоминать фрагменты запретных видеофильмов. И совсем уж безумные мысли опять заполоняли мой