Евгений Таганов - Рыбья кровь Страница 17

Дарник достал из-за спины клевец.

– Вот этим? – Купец бросил мимолетный взгляд на неказистое оружие. – И кто этим может сражаться?

– Я, – коротко ответил Дарник, задетый его насмешливой интонацией.

Стерх переглянулся со своими телохранителями, те усмехнулись.

– И против меча? – повернулся он к Дарнику.

– И против меча.

Купец снова посмотрел на телохранителей и произнес по-ромейски:

– Быстрян, размяться не хочешь?

– Можно, – тоже по-ромейски ответил тот, кто был пониже.

Дарник оттого, что все понял, внутренне возликовал: вот оно, его тайное преимущество над заносчивым неприятелем. Купец посмотрел на стан.

– А какой заклад?

– Две лошади.

– Зачем нам на ладье лошади? Вот раба или рабыню мы бы взяли. – Стерх проницательно взглянул на Селезня и Вету.

– А что взамен?

– Ткани, фрукты, соль, по выбору.

– Два меча.

– За двух необученных рабов? – с сомнением покачал головой купец.

После непродолжительного торга договорились все же поставить против Селезня и Веты один меч, пуд соли и пуд заморских фруктов.

Дарник предполагал, что сражаться придется с верзилой, но купец выставил другого телохранителя, того, кого раньше назвал Быстряном. Он казался не таким огромным и сильным, однако его имя заставляло проявить осторожность.

И, как оказалось, не напрасно. Первый же удивительно стремительный и сильный удар Быстряна расколол щит Рыбьей Крови надвое. Хорошо, на линии удара не оказалось левого предплечья, иначе быть бы Дарнику одноруким. Второй удар пришелся по клевцу и едва не перерубил древко со всеми его железными ребрами, если бы не острый угол, при котором меч лишь скользнул вдоль рукояти. От третьего, горизонтального удара Дарника спас резкий отскок назад. Быстрян за ним не последовал – слишком уверен был в своем превосходстве.

Гребцы с ладьи торжествующе заорали. Впервые Дарник не знал, как подступиться к противнику. С занесенным мечом гридь мог успеть ответить, даже если бы удар Дарника был быстрее. На остатки щита надежды было мало, и Дарник скинул его, взяв в левую руку нож. Законами поединка это допускалось: или щит, или второе мелкое оружие. Вот только от удара меча нож тем более защитить не мог. Дарник принялся кружить вокруг Быстряна, выжидая удобный момент для атаки. Телохранитель с улыбкой поворачивался вслед за ним. Сделав ложный выпад, Дарник отскочил, Быстрян пугнул в свою очередь – Дарник тоже отпрянул. Гребцы издевательски засвистели. На новое полудвижение Дарника меч со свистом пронесся у самого его лица. Еще один ложный выпад – и меч лишь слегка шелохнулся. В третий раз Дарник ринулся клевцом прямо на меч и остановил его крестовиной клевца в самом начале удара, а левой рукой сделал скользящее движение, прочертив ножом глубокую царапину по правому предплечью Быстряна. Можно было попытаться вонзить нож и в бок, защищенный стеганой безрукавкой, но лучше было не рисковать.

Быстрян отступил. По его руке обильно текла кровь. Он попытался поднять меч, это у него получилось с трудом. Но Рыбья Кровь рано торжествовал. Решительным движением рус отбросил щит и переложил меч в левую руку, после чего как одержимый кинулся на противника. Один, второй и, сделав круговой разворот, третий сокрушительный удар. Последнего удара Дарник даже не увидел, вертикально выставил клевец туда, откуда он должен был последовать, и тем самым сумел спасти себя, мысленно поблагодарив кузнеца Вочилу за рассказ об этом искусном приеме. Рус на мгновение замер, удивленный, что ловкий юноша, которого он посчитал по-сельски неискушенным, все еще жив.

Дарник тоже отбросил нож и двумя руками взялся за клевец. Теперь их силы снова уравнялись. Двумя руками легче было отбивать любые удары меча, тем более что они становились все слабее и слабее. Наконец гридь остановился и, тяжело дыша, вопросительно посмотрел на своего хозяина.

– Сражайся! – крикнул тот в ответ.

Но Быстрян не успел даже как следует поднять оружие, как Дарник неуловимым движением зацепил и выбил меч у него из рук.

Гребцы возмущенно загудели и попрыгали с ладьи на берег.

Стерх жестом остановил их.

– Ты поступил нечестно: сражался двумя оружиями против одного, – сказал он Дарнику. – И за это мы заберем твоего раба.

– Щит и нож – равное оружие, – угрюмо возразил Дарник.

– Оно равное, когда ты защищаешься, но именно ножом ты нанес рану, поэтому поступил нечестно.

Вместо ответа Дарник повернулся к Быстряну, которому верзила телохранитель перевязывал руку.

– Ты тоже считаешь, что я победил нечестно?

Все замолчали – ждали, каким будет ответ раненого. Быстрян молчал. Купец поспешил вмешаться:

– Он мой челядин, и за него отвечаю я. И я говорю то, что сказал. Мы забираем твоего раба, не двоих, а только одного.

Селезень испуганно встал за спину Дарника. Охотники и парни выглядели растерянными, сознавая бессмысленность сопротивления: семеро против двенадцати взрослых крепких мужчин.

– Вы хотите забрать его силой? – Вопрос Дарника предназначался не столько купцу, сколько всей команде ладьи, наивно надеясь, что хоть кто-то из них устыдится.

– Где сила – там и право, – усмехнулся купец и выразительно посмотрел на верзилу телохранителя, но тот не тронулся с места, не совсем согласный со своим хозяином.

Гребцы оказались не столь щепетильными, двое из них схватили Селезня и потащили его на ладью. Остальные двинулись следом за ними. Верзила телохранитель отступал спиной последним, оберегая хозяина от возможного удара сзади.

Дарник не двигался. Скрестив на груди руки, он хмуро смотрел на их погрузку и отплытие ладьи. Лишь когда она скрылась за ближайшим поворотом реки, повернулся к своим.

Те глядели на вожака, готовые подчиниться любому его решению. На мгновение Дарнику захотелось сделать вид, что ничего особенного не произошло. Это тоже было бы понято и принято всеми, но начинать свою ратную судьбу с потерянной победы и не отомщенного оскорбления?..

– Луки и сулицы! – приказал он. – Топоры и мечи тоже.

Охотники и парни кинулись за оружием. Сев парами на трех оседланных лошадей, они поскакали лесом вверх по реке. Догнать ладью не составило труда. На борту видны были восемь гребцов, кормчий и привязанный к мачте Селезень. Купец с русами укрылись от солнца под навесом на носу судна. Первыми залпами легко было подстрелить четырех – пять человек, но потом оставшиеся обязательно укроются за бортом, и оттуда их будет не достать. Поэтому Дарник, не спешиваясь, поскакал со своим небольшим отрядом дальше. Через две версты он нашел то, что искал: два крутых лесистых берега, сжимающих реку с двух сторон.

– Переправитесь на тот берег и ждите, – сказал он Кривоносу и Лисичу. – Мы с Меченым будем стрелять отсюда, а они отстреливаться. Когда увидите все их спины, начнете стрелять сами, но не раньше. Нельзя давать им спрятаться.

Охотники с Лузгой и Бортем перешли на лошадях вброд на другой берег и растворились в лесной чаще. Дарник с Меченым изготовились для стрельбы на своем обрыве. Вот показалась и ладья. Рыбья Кровь выложил половину стрел из колчана перед собой, одну стрелу взял в зубы, другую положил на лук. Меченый точно повторял его движения. Эта чужая вера в то, что вожак знает, что делать, придала Дарнику собранности и расчетливости в его действиях.

Когда судно поравнялось с ними и до него стало не больше десяти – двенадцати саженей, они спустили тетивы. Первым же выстрелом Дарник поразил кормчего, вторым – одного из гребцов. Напарник из-за волнения стрелял не так успешно, но и его стрела ранила гребца. Потом стрелять стало трудней. Из-под навеса повыскакивали купец с русами, а гребцы подняли над бортами непонятно откуда взявшиеся круглые щиты, и сами через одного взялись за луки. По приказу хозяина один из гребцов бросился к рулевому веслу, но там его сразила еще одна стрела Дарника. В ответ полетели стрелы с ладьи, но не прицельно, а просто в лесную чащу, тем не менее одна из стрел вонзилась в ствол дерева совсем рядом с Дарником. Он выдернул ее и присоединил к своим запасам.

Тут в спины гребцов ударили стрелы четырех лучников с другого берега и ранили купца и двоих гребцов. По приказу Быстряна оставшиеся гребцы налегли на весла, стараясь уйти от опасного места. Но их беспорядочные усилия при отсутствии кормчего привели к тому, что ладья ткнулась носом в отмель на стороне Дарника и остановилась.

Прыгнув в воду, оба руса попытались столкнуть судно на глубину, но в награду получили по нескольку стрел каждый. Особенно досталось верзиле, у него две стрелы застряли в безрукавке, а еще две торчали из плеча и низа живота. Быстрян помог ему забраться на ладью. Там прекратили стрельбу и чуть погодя замахали тряпкой, надетой на стрелу, призывая к переговорам.

В ответ Рыбья Кровь вышел на прогалину, где его видно было с ладьи и с противоположного берега, и помахал стрелой оперением вверх.