Хиллари Клинтон - Тяжелые времена Страница 17

За четыре года у меня был целый ряд выступлений, в которых я разъясняла нашу политику и давала обоснование нашему мнению, что Азиатско-Тихоокеанский регион заслуживает большего внимания со стороны правительства США. Летом 2011 года я начала писать длинное эссе о нашей деятельности в этом регионе в более широком контексте американской внешней политики. Подходила к концу война в Ираке, в Афганистане шел переходный процесс. После того как десять лет мы сосредотачивали наши усилия на тех направлениях, откуда исходила наибольшая опасность, настал поворотный момент «резкой смены стратегии». Безусловно, нам по-прежнему не стоило выпускать из виду направления, в которых сохранялась определенная опасность, однако наряду с этим настало время обратить наше внимание на те регионы, которые предоставляли нам наибольшие возможности.

Осенью мое эссе под названием «Азиатско-тихоокеанские связи Америки — новый век» вышло в журнале «Форин полиси», и главная идея, которая получила широкую известность после выхода этой статьи, заключалась в «резкой смене стратегии». Журналисты с удовольствием использовали этот термин как выразительное описание новых акцентов в азиатской политике администрации США, хотя многие в нашем руководстве предпочитали более успокаивающее определение: «сбалансированный подход к Азии». Некоторые друзья и союзники США в других частях мира по понятным причинам были обеспокоены тем, что такой подход может означать охлаждение наших отношений с ними, однако мы неустанно доводили до них нашу позицию: новый стратегический подход Америки к Азии не означает резкой смены американского курса в части других обязательств и возможностей развития международных отношений США.

Восстановление имиджа Америки как тихоокеанской державы, не разжигая при этом ненужной конфронтации с Китаем, было нашей первейшей задачей. Вот почему свой первый визит в качестве госсекретаря я решила использовать для достижения трех основных целей: посетить наших ключевых азиатских союзников, Японию и Южную Корею, выйти на новый уровень взаимоотношений с Индонезией, страной, которая превращается во влиятельную державу региона и в которой располагается штаб-квартира блока АСЕАН, а также начать решительное установление взаимоотношений с Китаем на новых принципах.

В начале февраля, вскоре после моего вступления в должность, я устроила в Государственном департаменте обед, на который были приглашены некоторые ученые и эксперты, являвшиеся специалистами по Азиатско-Тихоокеанскому региону. Обед проходил в изысканно оформленном официальном приемном зале имени Томаса Джефферсона на восьмом этаже, оборудованном для проведения торжественных мероприятий и приемов. Этот зал, со стенами, выкрашенными в бледно-голубой цвет, и антикварной мебелью раннего американского периода в стиле чиппендейл, уже давно стал одним из моих любимых помещений в здании. За эти годы я провела там немало приемов и обедов. На том приеме мы вели речь о том, как сбалансировать разнообразные интересы Америки в Азии, которые, казалось, иногда вступали в противоречие друг с другом. Как далеко мы можем зайти, предположим, в оказании давления на Китай по вопросам соблюдения прав человека или изменения климата — и при этом не лишиться его поддержки по проблемам безопасности, в отношении, например, Ирана и Северной Кореи? Стэплтон Рой, бывший посол США в Сингапуре, Индонезии и Китае, призвал меня не упускать из виду Юго-Восточную Азию, о чем говорили также и Джим с Куртом. Многие годы внимание Америки часто было сосредоточено на Северо-Восточной Азии, поскольку у нас были договоры и военные соглашения с Японией и Южной Кореей. Но за это время такие страны, как Индонезия, Малайзия и Вьетнам, приобретали все большее экономическое и стратегическое значение. Рой и другие эксперты поддержали наш план подписать договор со странами АСЕАН, который затем позволил бы нам завязать более тесные взаимоотношения в регионе. Это был бы на первый взгляд не такой уж и значительный шаг, который мог бы впоследствии принести реальную пользу.

Неделю спустя я выступала в Азиатском обществе в Нью-Йорке со своей первой знаменательной речью в качестве госсекретаря. Темой моего выступления был новый подход Америки в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Орвилл Шелл, седовласый китаевед, член Азиатского общества, предложил мне использовать древнюю пословицу из трактата Сунь Цзы «Искусство войны». Она касается воинов из двух враждующих феодальных государств, оказавшихся в шторм в одной лодке на широкой реке. Они не стали сражаться друг с другом, вместо этого принялись вместе трудиться и в результате выжили. На английском языке эта пословица означает примерно следующее: «Если находитесь в одной лодке, пересекайте реку мирно». Это хороший совет для Соединенных Штатов и Китая, учитывая, как тесно связаны судьбы наших экономик в разгар всемирного финансового шторма. Мое обращение к этой пословице не осталось не замеченным официальным Пекином. Премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао и другие китайские руководители упоминали этот факт в ходе наших последующих бесед. Спустя несколько дней после этого выступления я села на самолет на авиабазе ВВС США «Эндрюс» и направилась на другое побережье Тихого океана.

За много лет, которые я провела в поездках, я приучила себя засыпать практически где угодно и когда угодно: в самолетах, в машинах. Я умею быстро заснуть и забыться освежающим сном в гостиничном номере перед началом заседания. По пути на какое-либо мероприятие я всегда пытаюсь улучить несколько минут для сна, если это возможно, поскольку нельзя заранее с уверенностью сказать, когда в следующий раз мне удастся полноценно отдохнуть. Когда я бодрствую во время встреч или телеконференций, я выпиваю бессчетное количество чашек кофе и чая, а порой до боли вжимаю ногти в ладонь. Это единственный известный мне способ справиться с сумасшедшим графиком и жестоким воздействием разницы часовых поясов. Но когда наш самолет направлялся в Токио в соответствии с планом международных встреч, я знала, что надежды заснуть у меня не было. Я не могла перестать думать о том, что я должна сделать, чтобы поездка получилась как можно более продуктивной.

Впервые я побывала в Японии с Биллом, в то время находившимся на посту губернатора Арканзаса, в рамках визита торговой делегации этого штата. Япония не только была тогда ключевым союзником США, но и являлась предметом растущей тревоги в Соединенных Штатах. «Экономическое чудо» Японии вызвало в США к жизни глубинные страхи собственного застоя и упадка, как и расцвет Китая в XXI веке. На обложке вышедшей в 1987 году книги Пола Кеннеди «Взлет и падение великих держав» был изображен усталый Дядя Сэм, сходивший с мирового пьедестала, а сзади за ним наверх уже с решительным видом карабкался японский бизнесмен. Знакомо, не так ли? Когда японский конгломерат в 1989 году выкупил исторический Центр Рокфеллера в Нью-Йорке, в прессе это вызвало небольшую панику. «Распродажа Америки?» — вопрошала газета «Чикаго трибьюн».

В те дни законные опасения вызывало будущее экономики Америки, что помогло успешнее провести президентскую кампанию Билла в 1992 году. Тем не менее к тому времени, когда император Японии Акихито и императрица Митико приветствовали нас с Биллом в Императорском дворце в Токио летом 1993 года, нам уже было понятно, что Америка вновь обретает свою экономическую мощь. Япония же, напротив, столкнулась с проблемой «потерянного десятилетия» после того, как в стране лопнул финансовый пузырь активов и кредитов и множество банков и других компаний и предприятий оказались обременены безнадежными долгами. Темпы роста экономики Японии катастрофически замедлились, американцы весьма опасались этого относительно своей экономики — и весь этот комплекс вопросов вызывал озабоченность как у них, так и у нас. Япония по-прежнему являлась страной с одной из крупнейших экономик в мире, ключевым партнером США в противодействии мировому финансовому кризису. Я выбрала Токио в качестве первого пункта назначения своего турне, чтобы подчеркнуть, что наша новая администрация рассматривает союз с Японией в качестве краеугольного камня своей стратегии в регионе. В конце этого месяца президент Обама должен был встречаться в Вашингтоне с премьер-министром Японии Таро Асо, которому предстояло стать первым иностранным руководителем, встречающимся с новым президентом США в Овальном кабинете Белого дома.

С новой силой крепость нашего союза проявилась во время трагических событий марта 2011 года, когда на восточном побережье Японии произошло землетрясение мощностью 9 баллов, вызвавшее разрушительное цунами высотой несколько десятков метров и явившееся причиной аварии на атомной электростанции в Фукусиме. В этой «тройной катастрофе» погибло почти двадцать тысяч человек, пропали без вести сотни тысяч, она стала одной из самых значительных природных катастроф в истории по уровню нанесенного ущерба. Посольство США и 7-й флот США, который традиционно поддерживает давние и тесные дружеские связи с морскими силами самообороны Японии, быстро вступили в действие и совместно с японцами осуществляли доставку продовольствия и медикаментов, проведение поисково-спасательных операций, эвакуацию раненых, а также оказывали помощь в решении других жизненно важных задач. Эта операция получила название «Томодачи», что по-японски значит «друг».