Олег Северюхин - Кольцо приключений Страница 17

Настроения элиты любого государства всегда носят антинародный характер. Элита действует только в своих интересах. Покупает иностранные футбольные клубы, плюя на то, что русский футбол в откровенной заднице. Покупает крупные бриллианты, ювелирные и художественные изделия, царские пасхальные яйца. Везет девок во французские Куршевели, упорно не замечая растущей нищеты и социального расслоения общества. Элита не понимает, что нищие люди, которых обзывают «средним классом», будут движущей силой в уравнивании уровня жизни населения богатейшего государства мира – России.

Глава 25

Честно говоря, до чего же страшная наука – история. Сродни врачебной профессии. Только историю вылечить нельзя. Это все равно что, курение. Будешь курить – вот тебе гипертония, болезни сердца, не будешь курить – вот тебе болезнь Альцгеймера. Или хирургия. Иногда достаточно убрать маленькую бородавочку и жить спокойно всю жизнь. А когда бородавка разрастается в злокачественную опухоль, то ее никаким скальпелем не вырежешь. Это все относится к принятию решений нашей элитой.

Хирург может качественно изменить историю, срезав все ненужное. Но тут приходит терапевт и говорит: не слушайте хирурга, ему бы только резать, а мы вам дадим таблеточку, и у вас все само собой отвалится. Как тут выбрать между хирургом и терапевтом раз в четыре года, когда каждый хирург, жалуясь на трудность профессии, просто спит и видит себя Хирургом. И терапевт тоже видит себя Хирургом.

Я ехал в повозке, укрытый тулупом, и подремывал под скрип серебряного снега. Государево посольство возвращалось в Москву. Гетман и меня отправил с посольством в качестве сопровождения и для того, чтобы узнать, как будет доложено царю о приведении Малороссии под руку государства российского.

Я уже был довольно опытным в делах воинских, делах политических и пользовался особым доверием гетмана, который намеревался меня послать во Францию для зондирования вопросов признания Малороссии в качестве отдельного государства Украина. Я умело дрался на саблях, достаточно ловко фехтовал шпагой и знал французский язык. Был не стар годами, недурен собой, а ряса придавала мне больше загадочности. Что еще нужно для того, чтобы получить покровительство высоких особ как дипломатический представитель и как посетитель будуаров жен и любовниц вельмож и приближенных ко двору? Тем более постоять за себя я мог.

Рядом в повозке подремывал дьяк Федоров. Только что мы говорили о том приеме, который давал гетман Хмельницкий боярину Бутурлину и его посольству.

– Что можно сказать, отец Владимир? – сказал дьяк. – Ничего говорить не буду. Будет нам возни с вашей Малороссией. Сейчас у них голова кружится от того, как они ловко провели москалей. Пусть позабавятся в самостийность. Поверь мне, следующий государь ликвидирует гетманство, и Польша не растянется «от можа до можа», а лопнет на несколько частей и долго не будет этого сильного государства, пока не ослабнет Россия, а ослабнет она не скоро.

– Что боярин-то по этому поводу думает? – спросил я.

– Докладывать будет, что духовенство враждебно нам и что гетманам малоросским верить нельзя, нужно их контролировать и крепко руку государеву держать на делах малоросских, – сказал Федоров. – Недоволен боярин. Да и вам досталась незавидная участь – вы сторонник честного объединения и для вас это поручение будет пыткой. Ничего, я поговорю с Дьяком Посольского приказа, вас как подданного Руси могут и в Посольский приказ взять. Ладно, до Москвы еще далеко. Успеем наговориться.

Зимняя дорога хороша тем, что ровна и быстра. Нет ни жары, ни насекомых надоедливых. Дома я не был почти три года. Зато могу сказать, что был у истоков подготовки Переяславской Рады. Только кто в это поверит? Если написать фантастическую повесть, которая является вымыслом автора, то можно и правду довести в качестве вымысла. Тот человек, который обратится к историческим источникам, сам узнает, где в этой повести правда, а где вымысел. Только найдется ли у нас в России издатель, который примет к изданию повесть человека, перемещавшегося во времени и пространстве?

После этих мыслей я вдруг почувствовал такую тоску по своему времени, что не прошеная слеза в уголке глаза появилась. Все же трудно быть в прошлом. Даже женщину как следует не зажмешь и не завалишь в постель, чтобы получить настоящее человеческое удовольствие. А потом окажется, что твой товарищ по университетской скамье твой внук. Поэтому приходилось быть воздержанным при достаточно сильном внимании встречавшихся мне женщин.

Я уходил по весне. Время возвращения придет месяца через два. Нужно перемещаться на 354 года вперед. Совершенно машинально я крутанул колечко на один оборот вперед. Я так же ехал в возке, рядом дремал дьяк Федоров, день клонился к закату, скоро должен быть следующий ям и со мной ничего не происходило. Я пошевелил затекшими ногами, и вдруг у меня потемнело в глазах.

Очнулся я от громкого деревянного скрипа, нестерпимого запаха грязных человеческих тел и какого-то тухлого мяса. Я лежал в тесноте под какой-то лестницей на деревянном полу, который то вдруг взлетал вверх, то резко опускался. Моя сабля лежала подо мной поперек поясницы и при каждом движении причиняла мне боль чашечкой гарды.

Глава 26

Кое-как я вылез из-под лестницы и пополз по скользкому полу, чувствуя себя лягушкой, потому что меня подкидывало, и я расставлял в стороны руки и ноги, чтобы сохранить равновесие и меня так же, как лягушку, шлепало плашмя об пол. Вдруг надо мной открылось небо, и струя холодной воды полилась вниз, смыв грязь подо мной и освежив мое сознание, которое начало понимать, что я нахожусь на каком-то корабле и что в море жестокий шторм.

Какой черт меня дернул крутить кольцо? Сейчас бы ехал и подремывал в уютном возке, через час приехали бы на почтовую станцию, покушали и легли спать в тепло натопленной избе. Какое блаженство, а вместо этого мне придется вылезать в этот квадратный люк и осматриваться, куда же я попал и что меня ждет.

Я с трудом приоткрыл люк, а вернее – деревянную крышку, как у колодца, и меня снова обдало волной, вырвав крышку из рук. Кто-то схватил меня и оттащил в сторону, кто-то закрыл люк, а меня стали привязывать веревкой к мачте. Привязав, люди снова разбежались в разные стороны.

Вот и снова я попал в плен. Оглядевшись по сторонам, я увидел, что недалеко от меня к ящику привязан человек, который кричит, машет руками и все его слушаются, поворачивая паруса или бегом бросаясь к огромному рулевому веслу. Людям не до меня. Но мне они спасли жизнь, потому что меня обязательно смыла бы одна из волн, которые перекатываются через этот небольшой корабль, не задерживаясь на верхней палубе. В перерывах между порывами ветра я уловил звуки голосов, которые очень похожи на китайские.

Нет, ну надо же, как меня колбасит? То я только что был в России, а сейчас на каком-то корабле с китайской командой. Вот только доберусь до дома, сразу же сниму кольцо, и не буду прикасаться к нему, даже думать о нем не буду. А как я соскучился по своей уютной маленькой квартирке, которая досталась мне от дяди. И мне нужно вернуться в то же время, в какое время я уехал из дома в Москву, потому что если я вовремя не подам документы на вступление в права наследства, то квартира может уйти в доход государства. Хотя, мама моя дома, и она может выступать в качестве родственника. Но я все равно постараюсь вернуться вовремя. Пока я жив, я знаю, что я сделаю все, что мне нужно.

Мачта, к которой я был привязан, трещала, изгибалась под порывами ветра, но стояла, и чувствовалось, что она выдержит все. А вот выдержат ли меня веревки? Говорят, что китайцы делают их из каких-то травок, чуть ли не из сена. А наши веревки и канаты и чего делаются? Из пеньки. А пенька что это? Это всего лишь волокна стеблей конопли. Конопляную массу отмачивают в проточной воде года два. Потом разминают, расчесывают и получаются волокна. Эти волокна отличаются особой прочностью и стойкостью к солёной воде, поэтому и применяются в морском деле.

Канаты и веревки из пеньки до сих пор используются, так как практически не изнашиваются от контакта с морской солью. Из пеньки делают и мешковину, и веревки, наполнители для сальников и даже одежду. Причем конопляная ткань получается намного прочнее льняной. Сошьешь себе костюм из такой ткани и будешь носить его всю жизнь.

Это сколько же конопли сеяли наши предки? Видимо-невидимо и никто из них косяки не забивал, и никто его марихуаной не обзывал, и не отправлял на экспорт за валюту иностранным наркоманам. Что, думаете, не знали о дурманящих свойствах конопли? Еще как знали, просто народ тверже был, моральные устои законом были, а заблудшие души вожжами поучали. Обычно хватало одного, максимум – двукратного вожжевого нравоучения и человек понимал все. Непонятливые долго не жили, их даже в разряд юродивых не записывали.