Виктор Точинов - Усмешки Клио-2 Страница 17

Откуда же взялись там русские люди?

Надо полагать, первоначальное их ядро составили потомки невольников, захваченных еще во время походов Батыя на Русь. Известно, что пленников монголы в тех походах брали весьма активно, причем тут же разделяли их на две части: на людей, владеющих какими-либо ремеслами, представляющими интерес для монголов, и на всех прочих.

Одних мастеров-ремесленников отправляли в Каракорум, ко двору каана (там тоже образовался со временем весьма населенный русский квартал), остальные оседали при ставке Бату-хана. Судьба же прочих пленников была незавидна – их собирали в «осадную толпу», в «хашар», как называли ее монголы, – и гнали впереди наступающих степняков на штурм укреплений еще не взятых русских городов. Гнали принимать на себя стрелы и кипящую смолу, заваливать мертвыми телами крепостные рвы…

С ремесленниками же обходились совершенно иначе. Если, например, с рабом, предназначенным для тяжкого и неквалифицированного труда на галерах или в каменоломнях, можно особо не церемониться, – выжать из него как можно больше, используя лишь кнут как меру убеждения, а когда обессилеет и умрет, поставить на его место нового. Но такая тактика не проходит, например, с золотым дел мастером. Прикованный к верстаку и полуголодный, работая из-под палки, – много ли ювелирных шедевров он вам создаст?

В общем, русские жили в Сарае отнюдь не на рабском положении: обитали в собственных домах, обзаводились семьями – надо же передавать детям секреты ремесла… Необходимо отметить, что Батый почистил земли Северо-восточной Руси от искусников-умельцев весьма основательно. Например, ювелирное дело в подвластных Золотой орде княжествах просто-напросто захирело: украшения из золота и серебра почти не производились, по крайней мере археологам в слоях тринадцатого-четырнадцатого веков практически не попадаются. И золотая монета не чеканилась, в ходу была ордынская (а при раскопках Сарая, кстати, была в 60-х годах двадцатого века сделана сенсационная находка – обнаружилась подпольная в прямом смысле слова мастерская фальшивомонетчика четырнадцатого века, причем, что характерно, русского, – нигде не пропадут наши люди!). И даже первая корона государей московских, знаменитая «шапка Мономаха» (вопреки легенде ничего общего с Константинополем не имеющая), сделана не где-нибудь, а в Сарае Великом.

Еще один мусульманский автор, ибн-Арабшах, так пишет о днях расцвета Сарая: «Сарай сделался средоточием науки и рудником благодатей, и в короткое время в нем набралась добрая и здоровая доля ученых и знаменитостей, словесников и искусников, да всяких людей заслуженных, какой подобная не набиралась ни в многолюдных частях Египта, ни в деревнях его».

Так вот, упомянутые ибн-Арабшахом «искусники» – это в основном наши, русские. Монголы, когда создавали свое государство, улус Чжучи, ни в каких искусствах не были сильны, кроме воинского…

Рядом с ремесленниками в русском квартале селились люди купеческого звания, ведущие торговлю с востоком через Каспий и Железные Ворота, и с Европой через генуэзские колонии в Крыму. А еще – всевозможный церковный люд, причем в изрядном количестве. Дело в том, что русских в Сарае жило столько, что духовные, религиозные их запросы не смогла бы удовлетворить ни часовня, ни церковь, ни даже две или три церкви… И в 1261 была учреждена Сарайская епархия, включавшая множество приходов, – а епископская кафедра располагалась, естественно, в одноименном городе. Создали православную епархию, конечно же, не самочинно, но с согласия Берке, тогдашнего властителя Орды, – он, хоть и начал первым из Чингизидов исповедовать ислам, но к другим религиям относился с присущей монголам веротерпимостью.

После того, как ислам в 1319 году стал государственной религией Золотой Орды, жизнь православной диаспоры Сарая не изменилась: православный квартал рос и ширился гораздо быстрее, чем остальная часть города, и русская речь звучала на улицах Сарая даже чаще, чем татарская. И Сарайская епархия продолжала исправно функционировать. Более того, расширяла сферу своего влияния, – среди пришедших с Батыем с востока татар было немало христиан несторианского толка, и к православию они тянулись куда сильнее, чем к религии Мухаммеда. Ордынские цари не препятствовали православному миссионерству среди своих подданных – и в 1342 году к землям, окармливаемым Сарайской епархией, был присоединен Червленый Яр (степи в междуречье рек Воронежа и Дона), оседлого русского населения там не было, лишь кочевали православные татары.

Любопытна статистика: мусульманских мечетей в столице Орды, по свидетельству ибн-Батутты, насчитывалось тринадцать. А христианских церквей и часовен – двадцать девять (правда, в это число входили и католические храмы, стоявшие в итальянском квартале; не исключено, что и у христиан несторианского толка были свои отдельные церкви).

Утверждения некоторых историков – затем подхваченные некоторыми историческими романистами – о том, что Сарай был городом мусульманским, а потомки захваченных Батыем русских ремесленников жили там на положении невольников, критики не выдерживают. Еще в середине девятнадцатого века российские археологи провели серию археологических раскопок в руинах Сарая Великого. Ходя и до того там успели поживиться многочисленные самочинные кладоискатели, удалось раскопать много интересного, свидетельствующего о том, что по крайней мере немалую часть жителей составляли христиане. Например, было обнаружено много медных, серебряных и даже золотых нательных крестов. А еще – многочисленные мраморные доски с высеченными православными крестами, найденные в развалинах отнюдь не храмов, но частных домов: по введенным еще пророком Мухаммедом законам, «людей Книги» – т. е. христиан и иудеев – мусульмане не притесняли и веру свою исповедовать не мешали, но свои дома они должны были отмечать крестом или могендавидом). Рабы, живущие в мраморных домах и носящие на шее золотые и серебряные кресты, должны, по-моему, называться не рабами, а как-то иначе… Самая ценная (в денежном смысле) находка экспедиции Терещенко – сосуд из чистого золота, весивший 1 фунт 87 золотников. И при первом же взгляде на фотографию сосуда видно, что изготовил сосуд не мастер-мусульманин, и даже не для мусульманского заказчика – ручки чаши выполнены в виде двух рыб, что по канонам ислама недопустимо.

И позже, в советские уже времена, на раскопки в Сарай выезжали археологи, и тоже не оставались без улова: надо думать, на громадном городище площадью во многие десятки квадратных километров земля до сих пор таит много любопытного… Находки советских археологов тоже однозначно подтверждают: к моменту падения Сарая Великого русские составляли большинство столичного населения… Византийский и итальянский кварталы к тому времени пришли в упадок и, судя по всему, тоже были заселены русскими – причина тому внешнеполитическая: Византийская империя прекратила существование, завоеванная турками. А итальянцы постепенно разъехались, утратив связь с метрополией, осуществлявшуюся через генуэзские колонии в Крыму – после того, как защищавшие их замки и крепости пали под ударами все тех же турок, и крымское побережье вошло в состав трех пашалыков (провинций) Турции.

А вот русская православная диаспора чувствовала себя в Сарае уверенно и спокойно, даже в периоды крайнего обострения отношений Орды и Руси, когда дело доходило до прямых военных столкновений. Например, во времена Куликова поля никому из татарских властителей и в голову не приходило устроить погром в православном квартале Сарая. Ну кто же будет резать курицу, несущую золотые яйца? Вопрос в данном случае не риторический, и правильный ответ такой: будет резать завистливый сосед куровладельца, которому спать не дает чужое золото…

В роли завистливых соседей выступили крымский царевич Нур-Девлет Городецкий и русский воевода Василий Ноздроватый, князь звенигородский.

В скудных исторических источниках, посвященных Сарайскому взятию, нет ни слова о том, что главным объектом грабежа и резни стали именно христианские кварталы Сарая.

Однако косвенных указаний на именно такой поворот событий достаточно. Например, «Казанский летописец» упоминает некоего татарского мурзу Обляза Сильного, приближенного и советника царевича Нур-Девлета. Когда войско подступило к стенам Сарая, Обляз уговаривал Нур-Девлета не обижать чрезмерно мусульман-единоверцев: нелепо, дескать, столицу «погубити и разорити, от него же бо и самъ ты родися и мы все; и наша земля то есть и отецъ твои». И Нур-Девлет якобы прислушался к словам советника… Да и рядовые татарские воины едва ли горели желанием грабить и убивать соотечественников.

Прислушаться-то прислушался, однако обратно диверсионный отряд вернулся с большой добычей и полоном, «землю пуста положиша»… Где была награблена та добыча? Где захвачены пленники? Отчасти, конечно, во дворце Ахмата – о чем свидетельствует исчезновение «золотого сундука» с исторического горизонта. Но и в русских кварталах было чем поживиться – православные ювелиры, живущие в Орде, славились далеко за ее приделами…