Феникс. Начало - Роман Феликсович Путилов Страница 17

— Дяденька, пожалуйста, дайте телефон на минуточку, мне надо родным позвонить, что я в больницу попал — возвопила фигура ломающимся подростковым баском, с легким акцентом.

Ситуация оставалась тревожной, но во всяком случае становилось понятно странное одеяние субъекта — в больницу попал.

— Там просто медсестры вредные, не разрешают домой позвонить.

Теперь прохожий чуть успокоился, с вредными медсёстрами в своей жизни он тоже встречался.

Как только в моей руке оказалась трубка сотового телефона, я набрал номер Саида. Пытливый читатель спросит — а откуда автор взял номер. Отвечаю с удовольствием- из школьного журнала, а запоминать ряды цифр в разведшколе учили и при Сталине.

Саид, ты? — зажав трубку рукой на тюркском спросил я.

— А, кто ты? — раздался голос моего врага.

— Саид, мы тут у трансформаторной будки пацана поймали. Он на стене написал, что он твой рот имел и твой дом шатал. Что с ним делать?

— На меня писал, меня в рот?

— На тебя!

— Держите, сейчас буду!

Через пять минут у трансформаторной будке раздался дробный топот ног. Наш аскер бежал творить суд и расправу, воинственно размахивая правой рукой с зажатым в кулаке ножом. Саид забежал за угол и растерянно остановился. Кроме пары ваххабитских лозунга, переписанных с видеороликов ИГИЛ (в том мире не запрещена), с ошибками в завитках арабской вязи, но старанием молодых мюридов, стена новых подписей не содержала. Боевые побратимы, с трепещущей жертвой в руках, тоже не наблюдались. Сзади раздался шорох, из-за угла шагнула бесформенная фигура и негромко произнесла:

— Салам, бача.

Голос ненавистного русского, который лишил его отца верных шестисот тысяч (о вытянутых из кармана джинсов пятидесяти тысячах Саид отцу не сказал, объяснил, что не было денег), чуть не лишил Саида разума, но прежде чем отправить врага в ад, куда он почему-то не добрался сегодня утром, мудрый воин оглянулся по сторонам. Не мог этот дрыщь, с ухоженной челкой, быть один. В кустах наверняка прятались либо полицаи, либо взрослые родственники Иванова.

— Я не могу отдать тебе салам, потому как ты сын свиньи — с достоинством, как ему показалось, ответил Саид.

Иванов усмехнулся:

— Деньги то мои надеюсь не потратил? Давай сюда!

Саид непроизвольно коснулся потайного кармана брюк, в которых покоилась пачка денег, и снова оглянулся по сторонам.

— Да ты не ссы, я один.

Один? Этот баран пришел один? Саид сразу двинулся вперед, ни говоря больше не слова. О чем говорить с покойником? Если бы вокруг были бы верные пристяжные, ловящие каждое слово своего вожака, то тогда конечно. Саид бы произнес парочку красивых, поучительных фраз. А тут для кого стараться? Удар снизу в пах Иванов рискованно принял на скрещенные руки. Если бы лезвие ножа было бы чуть длиннее, то Саид бы напоил свой клинок горячей кровью, а так…

Иванов вывернул руку Саида, и нож серебряной рыбкой скользнул в темноту. Саид успел сделать пару торопливых шагов, когда сзади пришла БОЛЬ. Парень недоуменно обернулся. Оказавшийся не таким глупым, урус, чья нелепая хламида была покрыта темными пятнами, улыбался в паре шагов от Саида, разведя в сторону руки с какими-то торчащими палочками. Боль в пояснице понемногу отступала, становилась терпимее. Сейчас, я подниму свой чирчик и второй раз буду хитрее, зарежу сразу. Саид наклонился, выискивая родовой клинок, прищурился, так как света фонаря стало не хватать. В этот момент артериальное давление упало к нижнему пределу, и сын бая ухнул в темноту, где у него больше не было ни волнений, ни забот, ни гонора.

Я наклонился к теплому телу, сунул пальцы в кармашек, достал пачку похищенных у меня днем денег, потом подобрал нож Саида, хороший клинок, от старого мастера. Прятать труп смысла не было, так как из нескольких ран на спине натекло столько, что как не затирай, следы останутся. Сейчас осталось выбросит испачканные кровью медицинский халат и перчатки с бахилами, а затем нанести визит к Магарову — старшему, потому как, чувствую, в ином случае покоя мне не будет. Я отошел темноту, разоблачился, завернул в обрывки халата свое оружие. Когда покойный Саид шагнул мимо меня за своим ножом, он совершил типичную ошибку вооруженного человека — посчитал, что главное первым вернуть свой нож, а дальше он со мной разберется. Заостренные половинки пластиковой линейки, с помощью шнурков от кроссовок плотно примотанные к моим кистям, делали меня очень опасным. Несколько сильных ударов в темпе швейной машинки имени товарища Зингера острыми концами твердого пластика и все, вопрос закрылся. Я сделал круг в темноте, окровавленный инвентарь сунул в старые пластиковые пакеты, которыми потомки щедро засыпали всю территорию своего обитания. Чтобы сбить со следа собак, прошелся через маслянистую лужу с запахом солярки. Не найдя надежной помойки, сунул пакет с окровавленными вещами в дыру колодца канализации, откуда явственно журчало и несло дерьмом. Теперь пора нанести визит в обитель беженцев. Квартал, куда я стремился, представлял собой квадрат из четырех девятиэтажных панельных домов. Въезд был оборудован с одной стороны, там стояла будка с шлагбаумом и вертелся какой-то охранник в форме. Три оставшихся проезда были переговорены металлическими высокими воротами, запертыми на проржавевшие амбарные замки. Я подошел к одним из ворот, постоял несколько минут, вслушиваясь в хрупкую тишину летней ночи. Признаков засады не было. Вздохи, запахи табака, анаши, немытых тел в обозримом пространстве я не ощущал. Я перекрестился, и полез по ржавым прутьям вверх. На мое счастье мой небольшой вес не нарушил равновесия створок ворот и ночь не прорезал предательский скрип ржавого железа. Я перегнулся через верхнюю планку и мягко приземлился на пыльный асфальт, сделал два тихих шага и осторожно выглянул во двор. Почти все окна домов были темны. У дежурки на въезде стояло несколько человек, тлели угли в мангале, тихо звучали южные напевы. На далеком востоке еще не появилась светлая полоса, и я пригнувшись почти к земле заспешил к нужному подъезду. Домофона на двери не было. Я потихоньку приоткрыл дверь и скользнул в узкий проем и на цыпочках пошел вверх по лестнице. Нужная мне квартира была не третьем этаже. На втором меня остановили.

Глава 8

Глава восемь. Месть — блюдо…

Сделав очередной, очень осторожный шаг по лестнице, ведущей вверх, я замер, прислушиваясь к окружающей меня тишине. Как выстрел, неожиданно, за спиной, скрипнула дверь старого шкафа, за каким-то чёртом вытащенного