Брекен и Ребекка - Уильям Хорвуд Страница 17

искусстве боя, как вам, и мне кажется, что вы сумеете овладеть нужными знаниями. Перед каждым из нас стоит задача, и справиться с ней крот способен лишь по милости Камня. У любого может возникнуть желание стать бойцом, но не у всех есть для этого данные. Пожалуй, многие могли бы стать воинами, но лишь немногие способны пройти этот путь до конца. Я покажу вам, в чем заключается разница между бойцом и воином, и скорей всего каждый из вас откроет при этом что-то неожиданное для себя. Сейчас вы стоите посреди длинного туннеля, начало его осталось далеко позади, а конец еще почти не виден. Я — лишь один из тех, кто встретится вам на пути. К вам непременно станут обращаться и другие, а кое-кто попытается сбить вас с толку и увлечь на ложный путь. Такие кроты и являются вашими подлинными противниками. Научитесь распознавать их. Они изобретательны и постараются запутать вас. Не поддавайтесь на их уловки. Лишь голос сердца укажет вам, где правда, а где ложь. Прислушивайтесь к нему. Верьте ему. Пусть ваши души преисполнятся отваги и терпения, и да поселится в вашем сердце любовь к противникам.

Медлар еще раз внимательно оглядел каждого из них. Когда его добрые глаза, окруженные сетью старческих морщин задержались на Брекене, ему показалось, что этот взгляд способен проникнуть в потаенные глубины его души и этому удивительному кроту известна вся его подноготная. Брекена охватил восторг, к которому примешивался страх.

— А теперь, — сказал Медлар, — оставьте меня и отправляйтесь на покой. У каждого из вас за плечами остался долгий путь, а вскоре вам предстоит снова пуститься в дорогу. У нас мало времени. Поешьте, отоспитесь, а завтра начнем занятия.

Глава пятая

Забрезжил новый день, и с его приходом для Брекена впервые в жизни настал длительный период умиротворения. Дни и ночи неспешно сменяли друг друга, апрель кончился, наступил май, полный солнечного света, тепла и звонких птичьих песен, и так прошел целый кротовий год.

Мало-помалу, неукоснительно следуя вместе с остальными наставлениям Медлара, Брекен обрел способность сохранять хладнокровие перед лицом физической опасности. При взгляде на Медлара — в этом он был схож с Халвером — возникало ощущение, будто течение времени прекращается, когда он замирает на месте, и в этой обстановке лучезарного покоя Медлар делился своей мудростью с другими.

Знания, обретенные каждым из них, были разными, и они далеко не сразу осознали, что все это время Медлар чему-то их учил. Он заставлял их выполнять какие-то странные упражнения. Босвеллу, например, пришлось много дней подряд атаковать стену, двигаясь в замедленном ритме. Брекену Медлар велел усесться напротив Маллиона и угадать, о чем тот думает и питает ли он к нему симпатию. Помимо этого он заставлял их сидеть неподвижно, ничего не делая.

— В такие моменты удается взглянуть в лицо своему первейшему, а может, и единственному, противнику — самому себе, — говорил он.

Только поразительное проявление его уникальных бойцовских навыков в стычке со Стоункропом и его убежденность в правомерности своих действий не позволили троим его ученикам взбунтоваться и прекратить занятия, казавшиеся абсолютно бессмысленными.

Как сказал однажды вечером Стоункроп, успевший проникнуться уважением к Брекену:

— Я шел сюда затем, чтобы обучиться боевому искусству, а не для того, чтобы просиживать день за днем, пытаясь ни о чем не думать.

Впрочем, такого, чтобы всем троим сразу захотелось бросить занятия, не случалось, непременно находился хоть один, кому казалось, будто он вот-вот постигнет что-то очень важное, хоть и затруднился бы объяснить, что именно.

На самом деле Медлар сразу понял, что каждый из троих кротов, столь неожиданно оказавшихся в одном и том же месте, наделен способностями, не получившими развития у других. К примеру, ему не доводилось встречать кротов, обладавших такими физическими данными, как у Стоункропа, но беда его заключалась в отсутствии душевного равновесия, мысль о смерти брата часто повергала его в неконтролируемую злобу. Понимая, что он не сможет стать по-настоящему хорошим бойцом, пока не примирится с самим собой, Медлар заставлял его подолгу сидеть неподвижно, чтобы снедавшие его гнев и горе отступили и постепенно угасли.

Босвелл по сравнению со всеми кротами, когда-либо встречавшимися Медлару, отличался самым острым умом и самыми большими познаниями. Разговоры с ним Медлар находил для себя очень поучительными, Брекен всегда прислушивался к ним, а Маллиону и Стоункропу они казались смертельно скучными.

При этом Медлар понимал, насколько трудно Босвеллу поверить в возможности своего тела, когда речь идет о боях, где, казалось бы, все зависит от физических данных, — подобная неуверенность естественна для калеки. Но Медлар, который провел много лет, обучая других боевому искусству, твердо знал: кроты зачастую недооценивают свои способности лишь потому, что свыклись с мнением окружающих на свой счет и перестали доверять собственной интуиции.

Из всех троих Брекен вызвал у Медлара наибольший интерес. С первого взгляда Медлар понял, что перед ним крот, наделенный богатейшими данными, как физическими, так и умственными. Лишь со временем Медлар догадался о том, что у Брекена не было возможности осознать собственные силы, поскольку он долгие годы провел в изгнании, живя наедине с самим собой и постоянно подвергаясь опасности. Брекен походил на изголодавшегося крота, которому отсутствие обоняния не позволяет заметить, что вокруг него полным-полно еды. Задача Медлара состояла в том, чтобы раскрыть Брекену глаза на навыки, которыми он овладел, сам того не замечая, и в первую очередь на его способность подолгу существовать в одиночку, полагаясь лишь на самого себя.

Искусство Медлара заключалось не только в умении указать каждому из троих кротов на присущие ему качества, но и в том, чтобы заставить учеников утвердиться в сознании своих талантов, ведь без этого любые усилия оказались бы тщетными. Он часто говорил:

— Можно долго уверять крота в том, что он сильный, но он останется слабым, даже если поверит твоим словам. Но стоит ему однажды утвердиться в сознании своей мощи после того, как он испытает ее, и силы уже никогда не покинут его.

Поэтому он помог Стоункропу найти точку опоры, па которой зиждется душевное равновесие, благодаря ему Босвелл сумел оценить свои способности, а Брекен — независимость и стойкость собственной натуры.

На протяжении месяцев отношение Брекена — а также Босвелла, Маллиона и Стоункропа — к Медлару постоянно менялось. На смену изначальному трепету пришло раздражение, вызванное необходимостью проделывать бессмысленные на первый взгляд упражнения. Когда Брекен обнаружил, что может справляться со