Кодекс дуэлянта. Книга 3 - Тим Волков Страница 17

Глава 7

На пороге стоял высокий мужчина в дорогом костюме. Его лицо показалось мне знакомым. Кажется, я уже видел его раньше. Возможно, на балах, когда стрелялся с другими людьми? Такой типаж лица сложно забыть.

Ермак Петрович заполнил собой дверной проем, словно богатырь из русских былин. Высокий, широкоплечий, с крупной головой и коротко стрижеными седыми волосами, он излучал ауру силы и властности. Его лицо, обветренное и покрытое сетью морщин, напоминало гранитную скалу, а глаза, холодные и проницательные, как у хищной птицы, казалось, видели человека насквозь. И взгляд этот был неприятен. Так смотрят глаза хищника на жертву.

Валеев был одет в дорогой темно-синий костюм, идеально сидевший на его атлетической фигуре. Белоснежная рубашка и шелковый галстук подчеркивали его статус и безупречный вкус. Ермак знал себе цену. В каждом его движении, в каждом жесте чувствовалась уверенность и привычка повелевать. Он не просто вошел в подвал — он вторгся в него, как завоеватель на покоренную территорию.

Даже Кузякин, который обычно держался с высокомерием и самоуверенностью, съежился под его взглядом, словно провинившийся школьник перед строгим учителем.

— Ермак Петрович? — удивленно воскликнул Кузякин, бледнея на глазах. — Вы решили все же прийти?

— Собственной персоной, — усмехнулся мужчина, оглядывая подвал и его обитателей. — А это что за компания?

Его взгляд остановился на мне, и я почувствовал, как у меня по спине пробежал холодок.

— Это гости, которые пришли на дегустацию.

— Ну что же, давай, проводи свою дегустацию, — усмехнулся Валеев. — Тоже хочу пробовать виски. Да давай что-нибудь действительно хорошее, а не кислятину!

Кузякин сделал жест, и официанты начали суетиться.

Гости вновь принялись обсуждать выпивку, а я же внимательно следил за Валеевым, составляя его психологический портрет. Впрочем, долго разбираться кто такой Ермак не пришлось, он сам облегчил мне эту задачу.

— Кузякин, говорят, ты вчера на аукционе был? Ну, как сходил? Прикупил чего-нибудь?

— К сожалению, не получилось, — ответил тот. — Ермак Петрович, давайте с вами попробуем замечательный сорт «Граф Толстой»?

— Что? Опять эта сивуха? — сморщился тот.

— Ну что же вы так? — выдохнул Кузякин, в сердцах расстроившись. — Это двадцатипятилетний воски! Такого больше…

— Моча ослиная! Что у тебя, и выпить нечего?

— Ну так я же…

— Кузякин, ты мне не подсовывай эту ерунду, не держи меня как остальных за дурака. Давай, раскрывай свой подвал для настоящих гостей. Или я тебе не дорогой гость?

Ермак пристально посмотрел на парня. Тот потупил взор, вновь махнул официантам и те ушли в подсобное помещение.

— Так то лучше! — улыбнулся Ермак, откинувшись на стуле и закидывая в рот горсть креветок.

«Интересно, — подумал я. — Почему Кузякин его терпит? Я бы такого наглеца уже давно бы гнал грязно метлой и своего дома. А этот вальяжно раскинулся, еще и обращается с парнем, как с тряпкой. Неужели дело только в статусе и ранге гостя?».

— Так что ты там говорил насчет аукциона? — спросил Ермак, ковыряя ногтем в зубах.

— Говорю, что ничего купить не удалось.

— Я слышал, что тебя там какой-то покупатель уделал. Не дал тебе купить «Императора».

— Это торги, — сдерживаясь из последних сил, ответил Кузякин. — Побеждает тот, кто предложит большую цену.

— А у тебя значит денег не хватил? — спросил Валеев и рассмеялся. — Зачем вообще ходить на такие мероприятия, если денег в кармане нет? Зачем позориться?

— Деньги у меня были, — стиснув от злости челюсти, ответил Кузякин. — Просто…

— Просто их было недостаточно много! — перебил его Ермак.

И вновь разразился хохотом.

Кузякин не ответил. Вместо этого он подошёл ко мне, и повернувшись спиной к Ермаку, так, чтобы тот не видел и не слышал его, совсем тихо шепнул:

— Я согласен. Согласен обменять свою долю земли на «Императора».

Я кивнул.

— А это кто у тебя? — спросил Ермак, увидев меня.

И я понял, что весь наш план, который мы разработали с Аленой, летит к черту — прежде всего потому, что я не собираюсь терпеть подобно Кузякину такого хамского к себе отношения.

— Это… это… — Кузякин замялся, не зная, что сказать. — Это мой… знакомый. Александр Шпагин.

— Шпагин? — Ермак прищурился, словно вспоминая что-то. — Хм, где-то я уже слышал это имя…

Кузякин пожал плечами.

— А что твой друг не подойдет ко мне и не поздоровается? — произнес Ермак, ухмыляясь, продолжал сверлить его глазами, словно хищник, играющий с добычей.

Его голос был пропитан издевкой, он явно хотел спровоцировать меня, узнать, из какого я теста. Ну что же, сейчас узнаешь!

Остальные гости тоже притихли, наблюдая за происходящим.

Можно было обыграть приход Валеева, перенести встречу с Кузякиным на потом и незаметно уйти; можно было решить все вопросы с землей. Но терпеть такого отношения к себе я не собирался.

— У вас что-то ногами? — спросил я, глядя Ермаку прямо в глаза.

— Что? — удивленно ответил тот.

— Видимо не только с ногами. Вы еще и плохо слышите. Я спросил: у вас что-то с ногами, раз вы не можете подойти сами?

Алена, выглянувшая у кого-то из-за спины, принялась мне судорожно махать, чтобы я перестал. Но меня было не остановить.

— Или у вас геморрой? Говорят, с этой болезнью передвигаться тоже проблематично. Если это так, то я конечно же окажу вам любезность, подойду, вы только скажите, что болезнь вам мешает. Кстати, могу врача посоветовать — он у моей собаки грыжу лечил, очень хороший и способный лекарь. Может, и вам поможет.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием присутствующих. Кузякин нервно постукивал пальцами по столу, остальные гости замерли, боясь пропустить хоть слово.

Ухмылка окончательно сползла с лица Ермака, сменившись гримасой злобы. Он подался вперёд, но я не отступил, продолжая смотреть ему прямо в глаза.

— Ты что, совсем страх потерял, щенок? — прорычал Валеев, голос его был хриплым от ярости.

— Страх, Ермак Петрович — это удел слабых, — спокойно ответил я. — А я привык смотреть своим проблемам в лицо.

Лицо Ермака побагровело. Он сжал кулаки так, что костяшки побелели. Казалось, ещё немного, и он набросится на меня.

Валеев подскочил ко мне, схватил за грудки. Прошипел:

— Ты, щенок, ответишь за свои слова!