Юрий Нестеренко - Юбер аллес (бета-версия) Страница 176

- Буду говорить открыто, - начал он. - Официальная причина визита - окончательное урегулирование правовых и административных вопросов, связанных с гражданством Райхсраума...

- Моя позиция: это вообще не наша проблема. Есть закон, позволяющий любому этническому дойчу, в том числе родившемуся за пределами Райха, требовать полноценного имперского гражданства. Этот закон принял Райхстаг, а не я. Имперские граждане имеют множество привилегий, в том числе и в области пособий и льгот. Поэтому имперское гражданство привлекательно. С другой стороны, российские законы в ряде случаев мягче имперских. Поэтому в случае столкновения юрисдикций те же самые фольксдойче стремятся решить дело в российском суде. Рыба ищет где глубже, а человек - где лучше, это естественно. Я предлагал и предлагаю: давайте унифицируем уровень социальной защищённости и законодательство. И этот надуманный вопрос отпадёт сам собой.

- Пожалуйста, дослушайте. Господин Ламберт намерен выступить в Москве с рядом жёстких заявлений, касающихся Райхсраума в целом и России в частности. Их смысл будет сводиться к тому, что нынешняя ситуация перестала быть терпимой. Грубо говоря, Райх несёт основные расходы по содержанию Райхсраума, а входящие в него государства не платят ему даже минимальной лояльностью. Это положение дел должно быть изменено - в ту или иную сторону.

- Вот как, - Аксючиц почувствовал, что старик не на шутку разозлился. - Очень интересно. И вполне в духе обычных выступлений ястребов. Мы, значит, объедаем Фатерлянд, и при этом предаём его на каждом шагу? Очень, очень дружественная точка зрения. Вы и в самом деле рассчитываете на моё сочувствие?

- Я очень прошу: дослушайте меня, а потом уже делайте выводы! - Виктор понимал, что времени у него осталось очень немного, и заторопился. - Ламберт намерен заявить, что существует всего два выхода из ситуации. Или - роспуск Райхсраума и переход к системе двусторонних договорённостей, на чём настаивают либералы. Или восстановление Райхсраума в его прежнем виде - каким он был при Дитле. То есть в качестве единого мощного блока государств, объединённых имперской идеей. Выбор должен остаться за народами Райхсраума, но он должен быть сделан быстро и недвусмысленно. Теперь всё.

- Замечательно. В таком случае я тоже буду говорить открыто. Я, волею Божьей и волею народа российского - а также, прошу заметить, не без согласия и одобрения высшего руководства Райха - есмь Верховный Правитель России. И я не имею морального права принимать у себя враждебно настроенного германского политика, который намерен поставить мне и моему народу ультиматум. Причём не от имени руководства Райха, а всего лишь от имени своей партии. Влиятельной, да, но всё-таки не определяющей райхсполитику. При этом, если соответствующие заявления будут сделаны, от меня уже ничего не будет зависеть. Если мы промолчим, Клаус Ламберт и его ястребы получат козырь: получится, что мы признали его правоту, молчание - знак согласия. Если мы не промолчим, они тоже получат козырь: дойчи умеют обижаться. Мой долг - не допустить столь прискорбного развития событий. Я, конечно, не вправе запретить господину Клаусу Ламберту посетить Россию в качестве частного лица. Но и только. Визита - официального визита - не будет. Это решено.

- Не всё так просто, Сергей Альфредович, - Аксючиц невольно повысил голос. - Давайте уж начистоту. Вы, с вашей политикой, и в самом деле умудрились отвести Россию от Райха ровно на такое расстояние, чтобы пользоваться всеми выгодами пребывания в составе германского блока и при этом нести минимум расходов и обязательств. Всем известно, что торговый баланс сейчас не в пользу Райха. Как известно и то, что Россия, пользуясь режимом максимального благоприятствования в торговле внутри Райхсраума, внутри страны проводит, по сути дела, протекционистскую политику. А Каирские соглашения по нефти?

- Бог обделил Россию нефтью, - скрипнул зубами Мосюк, - а Фатерлянд не оказал нам самой минимальной помощи. Мне тоже не нравится эта возня с арабами, но они сидят на нефтяном кране.

- Никто вас за это не осуждает. Вы действуете в интересах России, - примирительно сказал Аксючиц. - Но не думайте, что в Берлине сидят идиоты. Вот, например, возьмём это ваше заявление по теме о гражданстве. Вы говорите: давайте унифицируем уровень социальной защищённости и уже потом - законодательство. Вы ведь это имели в виду?

- Допустим, так, - согласился Мосюк.

- Но это потребует расходов. Кто должен платить за повышение уровня социальной защищённости в России? Мне почему-то кажется, что вы не имели в виду российский бюджет... Кое-кто считает, что это типично российская политика. Сначала вы создаёте проблему, а потом перекладываете финансовую часть её решения на Райх.

- Проблему создали не мы. Это Райх озабочен проблемой поведения некоторых своих граждан. К тому же Россия беднее Германии. За решение проблемы должен платить тот, кому нужно решение этой проблемы и у кого есть лишние деньги.

- Может быть, Россия беднее потому, что производительность труда русского рабочего в два с половиной раза ниже, чем у дойчского? - не сдержался Аксючиц.

- И какой же ты делаешь из этого вывод? - неожиданно спокойно ответил Верховный. - Русские ленивы, бездарны и плохо работают? Так?

- Я этого не говорил, - отступил Виктор.

- Но ты подумал. А такие, как Ламберт, это ещё и говорят вслух. Но это ложь, причём сознательная ложь, рассчитанная на наивность обывателя. Ну-ка, скажи - в чём измеряется производительность труда? - речь старика опять стала жёсткой и ясной.

- Количеством продукции, произведённой работником в единицу времени, - напрягшись, ответил Аксючиц.

- И как же мы будем сравнивать производительность труда по производству мочалок и по производству самолётов? - поинтересовался Мосюк. - Ты же коммерсант, должен знать такие вещи... Так вот: количество произведённой продукции - это отраслевой показатель. Общеэкономический же измеряется в деньгах. В марках, например. Теперь второй вопрос: от чего зависит производительность труда? Так я тебе скажу: от эффективности использования капитала. Если у тебя есть автомобиль, ты на нём наездишь больше километров, чем я на лошади за то же время, не так ли?

- Допустим, но какое это имеет отношение к теме?.. - Аксючиц попытался было выпутаться из неинтересного поворота разговора.

- Самое прямое. Русские работают не хуже дойчей. Но они работают на морально устаревшем оборудовании. И кроме того - целый ряд самых выгодных отраслей хозяйства практически монополизированы Германией. Иногда под разными надуманными предлогами, иногда вообще без них.

- По Смоленскому договору, насколько я помню, России запрещено производить только военную технику, - напомнил Виктор. - Взамен вы получаете прямые поставки лучшего в мире германского вооружения.

- Да-да, - неприятно улыбнулся Мосюк. - Если только не учитывать того, что именно военные разработки во всём мире являются источником инноваций. Всё новое производится сначала для армии, по военным заказам. И уже только потом идёт в гражданский сектор. В результате мы обречены сидеть на обочине прогресса и ждать, пока Фатерлянд не осчастливит нас прямыми поставками новеньких винтовок и обмундирования. За это нас лишили, например, авиапрома. И всех новых штучек, которые разрабатываются для неба. Мы едва отстояли свой автопром - и то лишь потому, что мой предшественник... светлая ему память... запретил российским государственным организациям покупать дойчские автомобили! Помните, какой был скандал? А если бы не этот запрет, у нас не было бы наших полицейских броников... Но как объяснить это господину Клаусу Ламберту и его единомышленникам? Ведь так приятно порассуждать о русской лени и неспособности к творчеству. Забрав себе всё вкусное и оставив нам полуобглоданные кости.

- Почему же тогда Япония, которой тоже запрещено военное производство, стала ведущей технологической державой? - Аксючиц понимал, что старик умело уводит его от темы, но решил дослушать до конца.

- О, хороший пример! - Мосюк ухмыльнулся. - Японцы запустили национальные программы фундаментальных исследований. Основанные на национальной же системе образования. А в России вся образовательная система находится в руках... вы знаете, в чьих руках. О нет, я не говорю, что это плохо! Фольки - полезнейшие граждане. Однако, все талантливые русские студенты почему-то перебираются в Берлин или в Ляйпциг... Это проблема, решения которой я пока не вижу. А господин Ламберт и его ястребки...

- Вы умудрились произнести пламенную антигерманскую речь, всего лишь споря с воображаемым господином Ламбертом, - Виктор, наконец, осмелился прервать желчный монолог старика.

- Вот именно, - Мосюк снова сменил регистр разговора: на этот раз его речь покатилась мерно и ровно, с чётким выдением ключевых слов. - Я люблю Германию, я люблю эту великую страну и её великую культуру. Германия дала нам всё - начиная от освобождения и кончая покоем и безопасностью. Но какой-то ничтожный господин Ламберт заставил меня думать не о том, что Германия дала моей стране, а о том, что она у неё взяла и в чём помешала... Получается, что партия болтунов намерена поссорить Россию с Германией, а меня лично - и с имперским руководством, и с собственным народом. В России и без того хватает дураков, которые с удовольствием вцепятся в лакомую косточку, которую намерен бросить им этот ваш главный ястреб. Я и так постоянно слышу и читаю обвинения в том, что я с потрохами продался nemtzam, - последнее слово лауреат премии Гёте проговорил с демонстративной неловкостью. - Вот только я своих болтунов взял к ногтю, а имперское руководство - нет, - резко закончил он.