Сергей Чекоданов - Летний шторм Страница 18

   И Андрей сдался. Дал уложить себя на долгие две недели, терпеливо держал повреждённую ногу в требуемом лечащими эскулапами положении, по крайней мере, во время врачебных обходов, стойко переносил процедуры и пил все микстуры и порошки.

   Что поделаешь? Пенициллин пока не открыли! Хоть и рассказал Андрей всё, ему известное, об этом чудо-лекарстве. Но одного рассказа недостаточно. Нужны методики, способы выращивания культуры данной плесени, технологии производства больших объёмов лекарственного препарата. Нужно немалое время на отработку производства.

   Больше всего Андрей опасался грозного окрика из Москвы, но Верховный молчал, позволяя остаться в данном месте до окончательного выздоровления. Конечно, серьёзный разговор ещё впереди. И Сталин "пропишет ему по первое число" за дурацкое геройство. Наверняка ведь, ему уже доложили о том, как личный представитель Ставки бегал с гранатомётом, изображая из себя "супермена". Хорошо хоть Сашка не отметился такими поступками, а то был бы полный "абзац".

   Но была ещё одна причина, из-за которой он остался в этом госпитале, хоть и была возможность найти другое место лечения. Звали эту причину военврачом третьего ранга Кузнецовой, а для Андрея попросту Ириной!

   Когда, впервые после операции, с трудом раскрыв глаза, он обнаружил в окружающем его мутном тумане удивительно красивый лик, то первой мыслью было, что "не врут попы" и ангелы действительно существуют. Но ангел протянул руку, вытер с его лба пот и поинтересовался самочувствием батальонного комиссара. Заскрипели в голове извилины, выстраивая друг за другом мысли о том, как должен выглядеть рай и ад, и куда его занесло. Но ангел вдруг встал, обнаруживая полное отсутствие крыльев и наличие белого халата медицинского работника.

   "Живой?!" - удивился Андрей и провалился в спасительное марево сна.

   Следующее его пробуждение было не столь сказочным. Отошёл наркоз и появилась боль в истерзанных мышцах, напоминающая о ране периодическими прострелами вдоль повреждённой ноги.

   Первые дни он не мог думать ни о чём, кроме боли. Старинные лекарства на него очень плохо действовали, и на залечивание раны организм использовал собственные резервы. Но где-то к пятому дню дело пошло на поправку, и Андрей, выпросив у врачей костыли, наконец-таки смог выбраться в коридор. Короткая прогулка - до туалета и обратно - отняла у него все силы. С трудом доскакав до кровати, он рухнул на неё и, скрипя зубами от боли, стал ждать, когда утихнет нестерпимое жжение в ране.

   Чья-то прохладная рука коснулась его лба, провела полотенцем, смахивая капли пота. Андрей приоткрыл глаза и обнаружил в нескольких сантиметрах от себя заботливо склонённое нал ним лицо, как ему теперь было известно, военврача третьего ранга Кузнецовой.

   Мелькнула в голове хулиганская мысль. Андрей пытался одернуть себя, но всплывший из глубин памяти юношеский задор толкал под руку и шептал: "А почему бы и нет?"

   "А почему бы и нет?" - подумал Андрей и протянул руку. Нежно обхватил военврача за шею, притянул к себе и впился губами в её приоткрытый от удивления рот. Минуты полторы они составляли единое целое, пока в коридоре не послышались чьи-то шаги. Ирина отпрянула от него, вскочила на ноги и, поправляя на себе халат, заспешила к выходу.

   "Обиделась, или нет?" - думал Андрей, старательно прокручивая в голове все свои действия. В его время подобный поступок означал бы начало романтического приключения, или постельной интрижки, в зависимости от реакции женщины. Но как отреагируют здесь?

   У Андрея так и не нашлось времени на заведение серьёзных отношений с какой-либо из особ противоположного пола. Большая часть его времени уходила на работу, которая росла, как снежный ком. Стоило решить одни проблемы, как на их месте немедленно возникали другие, и так до бесконечности. Редкие минуты отдыха проходили всё в том же рабочем коллективе, в составе которого из лиц прекрасного пола было несколько "синих чулков", озабоченных производством даже больше Андрея. И с десяток студенток старших курсов и аспиранток, не намного старше. Со столь молодыми особами Андрей старался любовных отношений не заводить. Наличествовал "горький опыт" ещё из прежней жизни. А на, ничего не обязывающую, любовную интрижку эти девушки вряд ли были способны. Да и не рискнул бы Андрей сотворить такую глупость в своём институте.

   В конце концов, естественные потребности организма в контактах такого рода прекрасно понимали кураторы из НКВД. Поэтому на выходных в его распоряжении оказывалась приходящая "домработница" и данная проблема снималась, к обоюдному удовольствию.

   Но здесь всё было по-другому! Как сексуальный объект Ирину он не воспринимал, но не отрывал от неё взгляда, и явно, и из под прикрытых ресниц, всё время, пока она находилось в его палате.

   В пустующей палате высшего комсостава он пробыл один почти две недели, пока позавчера не привезли тяжело раненого командарма-тринадцать генерала Филатова. Петр Михайлович во время бодрствования старательно скрывал боль, пытался балагурить и даже делать комплименты осматривающей его Ирине.

   Андрей не обращал на это никакого внимания. Между ним и Ириной всё решилось в тот же день. Ближе к вечеру, когда Андрей после очередной порции таблеток и микстур блаженно дремал, используя то непродолжительное время, когда боль всё-таки стихала, в палату тихо вошла она. Присела на табурет у кровати и стала молча рассматривать его. Через пять минут Андрею надоело притворяться спящим. Он протянул руку и взял пальцы Ирины в свою ладонь. Она не сопротивлялась. Потянул за пальцы и, вот, она склонилась над ним. Медленно и осторожно погладил её подбородок, щеки, пригладил волосы. Потянул к себе, и Ирина сама приникла к его губам. А потом они говорили. Много! Обо всём! Естественно, Андрей промолчал о том, откуда он. На вопрос о семье ответил строго по легенде: "Все погибли в Испании". Чувствуя себя влюблённым подростком, он даже пытался читать ей стихи, не особо заботясь о времени их написания.

   На третий день влюблённости выпросил у лейтенанта из соседней палаты гитару, всё равно, тот ничего толком играть не умел, кроме трёх "блатных" аккордов. Привёл в рабочее состояние расстроенный инструмент и устроил для Ирины концерт, стараясь петь только те песни, которые не вызывали много вопросов у окружающих.

   Всё-таки Сталин разрешил Андрею петь определённый набор песен из того богатого репертуара, что был ему известен. Где-то на второй месяц пребывания Андрея в этом мире "вождь" решил ознакомиться и с этим наследием будущего. Андрея усадили перед магнитофоном, вручили гитару и разрешили петь. Всё! Даже антисоветское! И Андрей пел несколько дней, старательно вспоминая слова песен своего детства и юности. Песенные шедевры из советских кинофильмов. Популярные шлягеры ВИА семидесятых и восьмидесятых, когда песни ещё сохраняли смысл. Военный цикл Высоцкого и Розенбаума. Вспомнил и известные ему хиты девяностых. Завершив работу песнями Любэ.

   Удивительно, но вождь нашёл время внимательно прослушать всю работу Андрея. И даже довести до его сведения "рекомендованный" список, который Андрей мог считать своим и исполнять в любое время и в любом месте. Некоторые песни были переведены в резерв и должны были, по мнению Сталина, введены в оборот позже. Но были среди них и такие, о которых было велено забыть, по крайней мере, до его, вождя, смерти.

   Вскоре последовали и действия. Через месяц молодой парнишка, по тембру голоса удивительно напоминавший солиста Песняров, спел по радио "Вологду". И страну взорвало! Странно непохожую на всё написанное до этого песню пели все и везде. Затем людей ошеломили "Подмосковные вечера". И пошло! Примерно раз в месяц вождь "выпускал в свет" очередной шлягер, самостоятельно определяя очерёдность их появления и счастливчика, которого объявят автором этого шедевра.

   Правда и Андрей умудрился запустить в оборот несколько песен. Первый раз, когда, ещё в ноябре прошлого года, спел морякам "Там за туманами". И, сейчас, подводные лодки на всех флотах провожают и встречают из похода громовым "Но мы вернёмся, мы, конечно, доплывём...".

   Второй, когда в преддверии Нового года, "подарил" Сашкиной сестре "Три белых коня" и "Снежинку" из знаменитого в своё время телевизионного фильма "Чародеи". Пятнадцатилетняя Алёнка своими песнями произвела фурор не только в собственной школе, но и в везде, куда её звали все долгие зимние месяцы. Пришлось Андрею расширить её репертуар почти всеми детскими песнями 80-90-х, которые он помнил.

   Иосиф Виссарионович тогда только поморщился, видимо Андрей нарушил какие-то его планы по поводу появления этих песен, но неудовольствия не высказал. Слишком всё удачно получилось. Появилась на эстрадном небосклоне новая, талантливая и молодая певица, пластинки которой стремительно разлетались не только по Советскому Союзу, но и в некоторых странах Европы, вызывая крайнее изумление европейцев. Оказывается, в варварской России петь умеют не только пьяные медведи на улицах.