Литературный Власовец - Гитлер в Москве Страница 18

— Верно, — ответил Гитлер, — так что концлагеря, или как у вас они назывались — исправительно-трудовые лагеря? Применялись и у нас и у вас. Но с одной разницей, у вас работали невиновные, и не с такими сроками как у нас. Фактически сталинский социализм вернул рабство.

— Ну хорошо, а дальше? — спросил Виктор.

— Первоначально, то есть до сегодняшнего дня, повторяю, в концлагерях содержались уголовники, политзаключенные, евреи и гомосексуалисты, причем с конкретным сроком пребывания назначенным судом, — спокойно ответил Гитлер.

— Давайте разберемся с гомосексуалистами, — не прекращал спора Виктор, он не хотел его проиграть, — пусть бы себе тихонько сидели в подполье, и не высовывались. Зачем было их сажать?

— Виктор, вы их тоже, чувствую не любите? — улыбнулся фюрер.

— А за что мне их любить? — возмутился Виктор, — выступают на эстраде и свою ориентацию чуть ли не рекламируют.

— Виктор, — голос фюрера стал мягок и поучителен, — а вы не задумывались, почему даже после смерти Сталина, статья за гомосексуализм просуществовала до перестройки. Пусть она фактически не применялась, но она существовала. Ответьте на простой вопрос. Вам очень понравилась молоденькая девушка, больше того, вы влюбились в нее. Вы намного ее опытнее и старше. Умеете ухаживать и быть настойчивым, добиваясь ее расположения и интимной близости, но она лесбиянка, никогда не знавшая мужчин. Вы ведь постараетесь ее переубедить и хотя бы ради пробы вступить в интимную близость?

— Естественно, — согласился Виктор.

— А теперь переверните шахматную доску. Что получается?

— Мляя, — только и сказал Виктор.

— Именно, получается совращение, — удовлетворенно констатировал фюрер, — эти люди не могут только вращаться в своем кругу, потому что их слишком мало, поэтому им надо приток новых, молодых, хм… задниц. А кого можно совратить легче всего — молодежь. А это будущее Германии. Они должны стать главами семейств. А не эти как вы их там называете «голубые» — дурацкий термин между прочим. Но суть понятна. Поэтому я пытался, то есть пытаюсь оградить от этого влияния молодое поколение. Вот вам и ответ, почему я отправлял в концлагеря гомосексуалистов.

— А евреи, тоже пошлете их всех в концлагеря?

— Нет, просто депортирую всех в Израиль, пусть там строят свое государство. Я понял свои ошибки, не надо мне о них напоминать. Сейчас я хочу чтобы меня поняли вы. Вам нравиться что в Москве и в других крупных городах столько кавказцев?

— Конечно нет, эти хачики все рынки захватили. Да и ведут себя уж не как гости.

— А мне не нравилось, что в Германии столько евреев и ведет они себя не лучше ваших кавказцев. Без драк конечно и бандитизма, они предпочитают делать все тихо. Впрочем к тем кто будет нормально работать, а не снимать свой гешефт на перепродаже, я претензий иметь не буду.

Мюллер тем временем снимал все на видеокамеру, которую ему купил Виктор.

— Генрих, скоро вы станете профессиональным оператором, — пошутил Виктор.

— Это мне не грозит, — улыбнулся Мюллер, — операторов можно найти много, а шеф гестапо один.

— Не заменимых у нас нет, — подколол его Виктор, — так товарищ Сталин между прочим говорил.

— У вас может и нет, а у нас есть, — парировал Мюллер.

Потом зашли в пивную и пообщались с народом, Виктор видел, как шеф гестапо включил диктофон на цифровом фотоаппарате, который тоже таскал с собой, и положил его в карман пиджака. Пообщались с местным населением. Вернее общались Мюллер и Гитлер, а Виктор сидел тихонько и потягивал пиво. Их легенда работала превосходно. А присутствие русского продюсера, которого «играл» Виктор, и его незнание немецкого языка, только подкрепляли ее. Потом Мюллер пересказал содержание беседы с двумя ровесниками Гитлера:

— Обычные бытовые проблемы, ругали начальство, хвастались женами и детьми. О национал социализме имеют только то представление, что им внушили в школе. Ничего интересного. Даже для них мы всего лишь история.

— Нет, Генрих, они, стали другими, — возразил фюрер, — они ненавидят всех этих турок, курдов и евреев, но говорят об этом очень осторожно.

— Понятно, кто хочет судебный иск получить? — отозвался Виктор.

— Это германская земля и законы здесь германские, и писать их должны тоже германцы, но почему германцы на своей земле боятся иностранцев? — начал заводиться фюрер.

— Потому что решили привлечь рабочую силу из Турции, а те и понаехали, — отозвался Виктор, — а дальше смена гражданства, и вот вам то что вы видите.

— Вы не поняли Виктор, — серьезно сказал фюрер, — они пришли сюда, вроде как помощники, а остались как захватчики. Между прочим у вас в вашем времени происходит тоже самое. Кавказцы, азиаты, на дальнем востоке китайцы, все они захватывают вашу родину. Постепенно, незаметно, но они когда-нибуть, как в Америке, объявят резервации для русских.

— Не хотелось бы чтобы такое произошло, — ответил Виктор.

— А что вы можете делать? Поднять восстание? Народ не поддержит его. Ваша власть, и промышленники, сразу мрут сбежать за границу. И что остается? Ресурсы у вас выкачены — осталась земля, которую и начнут захватывать иноземцы. Вы были правы, вы — вымираете, и на ваше место приходят другие народы. Но у нас этого не будет. Мы сделает Россию такой страной, куда доступ иноземцам будет не разрешен.

— Да, как ту не вспомнить Михалкова старшего «Как ты смеешь тут ходить по-турецки говорить», — согласился Виктор.

— И мы сможет сделать то что не смогли сделать вы, — продолжил фюрер, сохранить наши народы.

— Окей, фюрер, — засмеялся Виктор, но поглядев на Гитлера перестал смеяться, и серьезно сказал, — было бы правильно Адольф, чтобы цивилизация не пошла по тому пути, что пошли мы.

— Тогда, если мы все выяснили, давайте отдохнем, — подвел итог разговору фюрер.

— Не имею ничего против, — ответил Виктор.

Потом посетили Мюнхен и Нюрнберг. Пользовались для этого межгородними автобусами. Там такая же программа — хождение по городу, посещение кафешек и пивных. Неделя прошла незаметно, и пора было возвращаться. Виктор с облегчением сел в поезд, который повез их обратно в Москву. Но по дороге состоялся интересный разговор, был один вопрос который не давал Виктору покоя.

Поезд Нюрнберг — Москва.

Июль 2008 г.

— Адольф, я бы хотел с вами переговорить об одном инциденте в прошлом России и Германии, — неуверенно начал он.

— Так о чем вы хотели поговорить, Виктор? — спросил Гитлер заканчивая с завтраком.

— О Ленине.

— И что же вас интересует? — усмехнулся Алоизыч.

— Меня интересует все, Вы же наверняка изучали этот материал.

— Не буду отрицать — изучал. Но уже на посту рейхсканцлера.

— И что?

— Виктор, я вас не узнаю. Вы очень прагматичный человек, могущий строить такие стратегические планы, что и мне не придумать, а в этом вопросе спрашиваете меня?!

— Но я просто хочу знать правду! — эмоционально заявил Виктор.

— Правду вы могли бы узнать и без меня. Ну посудите сами, вот Вторая мировая война, и вдруг в опечатанном вагоне на территорию СССР ввозятся несколько высших политических деятелей, ранее плененных. Что бы вы подумали?

— Или провокация, или шпионы.

— Совершенно верно, — улыбнулся фюрер, — а ваш Ленин с соратниками приехал в Россию, тоже в опечатанном вагоне через Германию, которая в то время вела войну с Россией. И позволили им высадиться в России, без того чтоб их расстреляли. Ведь их, властные структуры, считали немецкими шпионами, но при этом ничего не делали. Странно — не правда ли? И второе, откуда у большевиков столько средств на агитацию? Ведь без денег не напечатать столько листовок и не изготовить столько транспарантов. А они все были, посмотрите старые фотографии. Подсчитайте стоимость, и подумайте откуда у партии деньги. Членскими взносами меня не смешите. Остается один вывод — Германия финансировала Революцию в России, чтобы та выбыла из войны. Но Германии это не помогло. Брестский мир — позор России, но для Германии лишь отсрочка. И всех все устраивает. Россия в гражданской войне, а Германия проиграла войну, и теперь — позорный мир. А Англия, Франция и остальные делят — дивиденды. Все довольны, пока Россия, точнее СССР не начала под началом Сталина превращаться в воинственную державу. Вот тут на Германию и обратили взгляды. Пусть она в будущей бойне будет жертвой с Советами. А остальные отсидятся за границами своих государств. Но они не учли меня — Адольфа Гитлера, я выдвинул Германию на одно из первых мест в мире. Этого они мне простить не могли, и началась Вторая мировая война. Они хотели, чтобы я воевал с Советским Союзом, но когда я начал войну с Англией, то они резко поменяли свои планы. Теперь я был их главным противником. Они даже готовы были поставлять Советскому Союзу технику, лишь бы обезопасить себя. И поэтому первое, что я должен сделать, вы тут правы Виктор, выбить из игры иностранных игроков в первую очередь. Особенно это касается Англии и США. А с Советским Союзом мы поговорим позже.