Владимир Лещенко - Волчица и кот Страница 18

Солдаты срочной службы еще могли служить на орбитальных и наземных базах, да и то в странах, где призывали на четыре-пять лет – вроде султаната Ригель. Но чтобы штатные команды комплектовались из мобилизованных?

Но и тут, вдохновленные мудростью Диавола, жрецы нашли выход.

Призывников не обучали, а просто-напросто натаскивали, если не сказать – дрессировали. Каждый знал лишь то, на какие кнопки и клавиши когда нажимать, и не более. Конечно, при таком подходе, приходилось на каждое место ставить по два-три человека, вместо одного, но что с того?

Даже лучше – не придется перебрасывать дополнительные войска и проводить еще одну мобилизацию, когда придет время оккупации амазонийских планет.

Конечно, не все было так просто, но за прошедшие месяцы удалось сколотить более-менее боеспособные команды. Двигателистов, энергетиков, связистов взяли с гражданских кораблей, а вместо канониров и торпедистов натыкали людей с регулярного флота, имевших по две-три профессии. Да, чем дальше, тем больше должно быть отказов и аварий, и долго так не провоюешь – но кто сказал, что Лига собирается долго воевать?

Хуже всего было с пилотами, и прочими совсем уж незаменимыми специалистами, но и тут нашли выход, старый как мир – нанять вольных стрелков за границей, благо с этим добром никогда проблем не было.

Наемников собирали по всей вселенной, через подставные конторы, суля огромные премии и жалование.

И соблюдали обещанное – хе-хе-хе. При вербовке боевикам тут же выдавали на руки кредитную карточку на какой-нибудь из банков в нейтральном мире, с кругленькой суммой. И желающий мог беспрепятственно связаться с банком, и выяснить, что деньги уже на счету. Надо ли уточнять, что банки эти были созданы заблаговременно, исключительно с целью надуть тех, кто решит сложить голову на службе у Темной Лиге. Кто-то может счесть это неблагородным, но если вдуматься – разве не достаточно одного того, что им оказана честь – биться за дело милостивого Дьявола?

Кроме того, им всем выдали изрядный аванс в «рожках» – нифльгеймской валюте. Но данный факт не очень беспокоил Магистра – все равно после победы придется замораживать вклады и проводить денежную реформу. А так – пусть напоследок повеселятся, и потратят деньги на выпивку и девочек.

От этих мыслей Магистра отвлек появившийся на пороге комнаты офицер, с распечаткой в руках.

Низко поклонившись, он протянул ее владыке.

Темескира, Императорский дворец.

В данным момент Иргар Шпруттер заканчивал приготовления к одному важному делу. Ему срочно необходимо было уточнить все детали плана, задуманного и разработанного княгиней де Орсини, касающегося побега Милисенты. Общий замысел был ему уже известен, но вот подробности, без которых это знание ничего не стоит... Впрочем, особых непреодолимых трудностей здесь для него не было. Как он достоверно знал, на ближайший час Катарина назначила совещание своих самых доверенных соратников и агентов, которым поручила это дело.

Совещание это будет проходить в ее резиденции, в помещениях, всячески защищенных от прослушивания и проникновения. Но только не от того, которое собирался организовать маг с Готики.

Открыв свой заветный шкаф, он вытащил оттуда несколько флаконов мутного стекла, отлитых в допотопные времена, обсидиановый нож, несколько предметов непонятного вида. Отлив из каждого флакона по глотку, он смешал все это в чаше, и выпил залпом, скривившись – видно, полученный продукт не отличался приятным вкусом.

А затем направился в самую дальнюю комнату своих апартаментов, где размещался его бестиарий.

Здесь жили его любимцы – трехногий и четырехглазый филин с Костромы, гигантский жук-усач из системы Медузы – блестящее черно-синим хитином создание размером с омара, большая бурая крыса неизвестного происхождения.

Еще было семейство серых мышей-пуховок с Гианеи, получивших свое название по весьма банальной причине – они были похожи на комочки серого пуха.

Об этом зверинце все хорошо знали, но давным-давно ничему не удивлялись – в конце концов, на то он и маг, чтобы держать всяких странных тварей.

И никого уже не удивляло, если его заставали, к примеру, идущим в глубокой задумчивости по дворцовым коридорам, с крысой, уютно устроившимися на правом плече, и жуком – на левом.

Хотя поначалу, молоденькие фрейлины и даже стражницы встречали его появление в таком экстравагантном виде диким визгом...

Глупые, глупые! Они-то думают, что животные нужны ему для антуража, для того, чтобы поддерживать имидж мага! Ну и пусть думают так и в будущем – оно и к лучшему.

Вначале он извлек из клетки филина, беспокойно заворочавшего головой, пробормотал скороговоркой заклинание, а затем привязал к его третьей ноге маленькую корзинку с крышкой, а на шею – один из амулетов.

Затем вынул из вольера пару пуховых мышей, сделал над ними несколько пассов, после чего осторожно проколол палец ритуальным ножом, и стряхнул несколько капель крови в чашу с остатками волшебной микстуры.

Потом он осторожно, чтобы ничего не повредить нежным зверькам, сунул каждую мышь мордочкой в чашу. Они не хотели пить, вертели головками, но Шпруттер был хотя и аккуратен, но настойчив, и пуховкам пришлось все же глотнуть остро пахнущего пойла.

Оставалось последнее. Посадив мышей в корзинку, он распахнул окно. В лицо ударил ветер – как-никак, его квартира находилась на тридцатом этаже дворца.

– Eyyop! Astix! Membas kro! Hffopa qwe p'roqo, ryydass nlek! Ta! Tu! Ta! Tu! Ta! Tu! – торжественным речитативом произнес Иргар Шпруттер и выпустил филина в вечернее небо.

Чародей закрыл окно, и удовлетворенно улыбнулся. Через двадцать минут филин сядет на крышу родового особняка де Орсини, и выпустит из корзинки мышей, а те, пройдя вентиляционными ходами, щелями и трещинами старых стен, доберутся до места, которое эта самовлюбленная дура де Орсини считает защищенным от всех видов прослушивания. Так оно в общем-то и есть – смонтированные в замке приборы способны засечь и подавить любое постороннее излучение, любое, самое миниатюрное электронное устройство.

Но вот только на этот раз никаких приборов не будет. Но он все увидит и услышит – глазами своих зверушек.

Ученые в один голос отрицают саму возможность телепатии, а уж тем более – возможность передачи мыслей от животных к человеку. Ах, если бы свято верящие в это профаны только знали – сколько Готика приплачивает иным из этих ученых, чтобы они так говорили!

10. Маги и враги II

Темескира, элитный квартал в центре города.

Катарина де Орсини причалила свой флаер прямо ко второму этажу особняка, к ограждению балкона, через которое небрежно перемахнула, высоко подняв длинную и стройную ногу. О машине сразу забыла – прислуга поставит ее в гараж: за это ей и платят жалование.

Пинком распахнула дверь в холл второго этажа.

Не замечая окружающей роскоши, ответила на поклон старой дворецкой.

Стремительно и легко – как и привыкла – ворвалась в свои покои.

Торопливо стащив с себя выходной костюм, она осталась лишь в чисто символических трусиках – весьма неширокая полоска золотистой ткани на почти невидимом пояске (узри ее сейчас кто-то из «Лунных девиц» – непременно взял бы на заметку фасон). И небрежно развалилась в кресле перед пустым туалетным столиком.

Жительницы Амазонии обычно почти не пользовались косметикой – ну, тени для глаз, тушь для ресниц, реже помада.

(Вот разве что в последнее время вошла в моду – по больше части у молодых разноцветная краска для волос, превращающая прически в подобие попугайских перьев.)

Но Катарина де Орсини принципиально игнорировала даже эти мелочи – она считала себя (да и в самом деле была) достаточно красивой и без всяких таких ухищрений.

Бесшумно появившийся слуга слабого пола, аккуратно собрав разбросанные детали одежды, украдкой оглядел свою хозяйку. Но даже если бы она и заметила этот взгляд, то не отреагировала бы ровно никак.

Во первых – это всего лишь мужчина – чего его стесняться, спрашивается?

Во вторых – сейчас у нее были несравненно более важные дела, чем воспитание слишком возбудимых лакеев.

Как ей казалось, она нашла нечто, чем можно – пусть только при большой удаче – свалить ненавистную Антонину.

Речь шла об одном из древних законов Александры Великой, а именно – Пятом (об этом она тоже как бы между делом расспросила адвоката).

Гласил он следующее – «Не способная быть матерью, не может занимать трон, ибо как она будет матерью народу и стране?»

Обычно его всегда истолковывали как запрет наследования престола для тех членов правящей фамилии, кто не способен рожать детей.

Но ведь, если подумать, то понятие «не способная быть матерью» можно истолковать и более широко. Например – «не способная относиться к детям по матерински»? В законах Амазонии, кстати, предусмотрено лишение материнских прав за жестокое обращение с детьми – хотя и нечасто, но такие уродки появлялись в их замечательном обществе. Причем подобное влекло за собой и разные прочие наказания, вроде увольнения с должности, запрета участвовать в выборах, утраты гражданских прав, и даже высылку в отдаленные места.