Господин изобретатель. Часть II (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич Страница 18

Лиза написала письма в несколько университетов Европы, но положительный ответ о приеме на курс пришел только из Цюриха[49], где было можно женщине выучится на врача, в Сорбонне же можно было просто слушать курсы по фармации, но сдать экзамены на диплом фармацевта женщине было невозможно. Поэтому, Лиза решила сначала поехать в Сорбонну слушать лекции по аптечному делу, о котором она уже имеет некоторые познания, а затем, с нового учебного года поступить в Цюрихский Университет. Дом и аптеку она продает, чтобы оплатить обучение. Чтобы успеть послушать лекции и посетить семинары до летней сессии, она уезжает поездом через Берлин уже послезавтра, а потом собирается вернуться на время каникул.

Дальше мы поговорили о наших делах с СЦ и ТНТ.

Дед порадовался за меня, моему ордену и очередному чину.

– Как, Сашка, ты и царя видел?

– Да вот как тебя дед – ответил я, – и даже говорил с ним. Внуки теперь у тебя потомственными дворянами будут, Владимирский крест это дает.

– Да ну! – удивился дед, – ну, ты и обрадовал меня, внучек. Надо тебя женить, хочу посмотреть на дворянских внуков – небось, сразу по-французски, с рождения, заговорят, – лукаво усмехнулся дед. За что же такой крест, да еще с мечами тебе даден?

– Да за все вместе заслуги: и за СЦ, и за ТНТ, и за то, что я для Военного Министерства сделал.

– А вот Василий Егоров сказывал мастерам в Купавне, что ты при испытаниях бомб не испугался и спас от смерти двух полных генералов и десяток офицеров, – правду бает али врет? – спросил дед, – Ведь ты сам же взорваться мог, Сашка!

– Не скажу, что врет, но приукрасил маленько, там бы двух-трех человек убило, но главного генерала – скорее всего, – не стал я отпираться, – Только я знал, какая задержка взрыва будет и успевал отбросить бомбу в яму. Ладно, хватит про подвиги, ты мне лучше расскажи как дела идут?

Дед рассказал, что ТНТ разбирают «с колес», на него в очередь уже записываются. Берут строительные подрядчики и шахтовладельцы, преимущественно свои, уральские фабриканты старой веры. Они почти отказались от нобелевского динамита и вполне довольны цилиндрическими шашками ТНТ, которые удобно вставлять в пробуренные отверстия в породе. Так что, даже, если не будет заказов от военных, производство уже окупилось и стало приносить чистую прибыль.

В вот с СЦ проблемы – наработали десяток пудов, а продали четыре фунта, в Первую Градскую, известному тебе доктору. Я уже хочу людей с производства СЦ снять и на ТНТ поставить, а цех приспособить под выпуск взрывчатки.

– Постой дед, не торопись цех СЦ на взрывчатку переводить. Лучше завод строй, отдельный, там, где я тебе показал. Когда Великий Сибирский путь[50] к Байкалу подойдет, там этой взрывчатки вдесятеро против нынешнего будет нужно, а у тебя все уже будет, и завод и мастера, только знай, увеличивай производство. Что касается самого СЦ, сейчас будет публикация в журнале и газете – сразу после Пасхи, распродашь все и еще попросят. Как тебе ребята, что стажировались в Питере, доволен ли? – спросил я деда, внимательно меня слушавшего, – Вознесенский и Парамонов их фамилии, если доволен, я хотел бы с ними встретиться послезавтра, мне уезжать в воскресенье вечером надо.

Дед обещал их вызвать в Москву, ребята хорошие и умные, работали добросовестно, а вот нескольких их коллег пришлось прогнать, но уже других набрали.

Ближе к вечернему чаю я проходил мимо гостиной и услышал звуки фортепиано, открыл дверь и увидел музицирующую Лизу и переворачивающего ей ноты полковника. Лиза была без платка, волосы убраны в простую прическу и я заметил, что они не кажутся седыми. Конечно, седина осталась, но оттенок волос стал пепельным, вроде модного в моем времени «платинового» цвета. Они с полковником хорошо вместе смотрелись, хотя оба не блистали красотой. Агеев, хоть и в мундире Главного Штаба с серебряными аксельбантами и золотыми орденами на груди, смотрелся как всегда, ничем внешне не выдающимся, среднего роста, с не запоминающейся внешностью – пройдет такой мимо и сразу его забудешь, идеал для разведчика. Лиза, никогда раньше не была красавицей, но сейчас в ней появилась какая-то внутренняя красота и музыка лишь подчеркивала это ощущение. Они не заметили меня и я удалился.

Утром Агеев мне сказал, что у него есть небольшие дела в Москве, а потом он уезжает. Я понял, что он бежит от Лизы, так как увлекся ей не на шутку, а как же тогда Наташа, обещавшая ждать его… Полковник уехал, но предупредил, что утром во вторник я должен быть на службе.

Лиза удивилась внезапному отъезду Агеева, но я ей объяснил, что у полковника есть невеста, поэтому он уехал, чтобы не продолжать знакомство. Лиза, похоже, расстроилась, но потом ее отвлекли сборы к завтрашнему отъезду и мы даже толком не успели поговорить. Лиза сказала, что дом и аптеку продадут дедовы приказчики, когда найдут хорошего покупателя на хорошую цену. Она напомнила, что я могу взять из кабинета Генриха все, что захочу, турецкое оружие и книги. Я ей ответил, что признателен ей за это и вещи эти будут мне как память о дядюшке.

– Лиза, обрати внимание на преподавание фармакологической химии и органического синтеза, есть ли эти дисциплины и каково качество их преподавания, – заметил я по поводу обучения, – в ВМА современной фармакологии вообще нет, все напоминает ботанику[51] и, если в европейских Университетах дело обстоит тоже так, то лучше стажировки у Мечникова в Институте Пастера под Парижем ей не найти.

Лиза возразила, что хотела бы быть врачом, на что я возразил:

– Милая Лиза, если ты станешь врачом, то спасешь сотни, ну, может, тысячи человек, это максимум, а вот если разработаешь новое лекарство, то – миллионы и даже десятки миллионов. Подумай об этом, может в этом и есть твое служение.

– Сашенька, я все понимаю и знаю, что ты мне подскажешь, что и как делать, но пусть мне знамение какое-нибудь будет, тогда я пойму, что правильно выбрала свой путь.

– В четверг Лиза уехала, мы проводили ее на Берлинский поезд, а в пятницу я встретился с двумя химиками, которые специально приехали из Купавны.

Результаты были обнадеживающими, ребята уже получили салициловую кислоту и ацилировали ее, получив ацетилсалициловую кислоту, всем известный Аспирин, но немецкий Байер еще не запатентовал его, поэтому я сказал, что, как мы и договаривались, они будут авторами изобретения, но дедовы поверенные помогут оформить заявку на привилегию, я же помогу с испытаниями в ВМА и потом дед выплатит авторам премию за передачу прав по привилегии ему. Ребята сказали, что их это устраивает.

Потом мы перешли к ПАСК, то есть пара-амино-салициловой кислоте. Сырье то же – но вот удалось ли им присоединить аминогруппу, и, так как структурной формулы ПАСК я не помнил, то придется действовать методом проб и ошибок: то есть в бензольном кольце группы-заместители должны находиться на максимальном удалении друг от друга, в позиции 1 и 4.

Петр Вознесенский ответил, что он много экспериментировал и, кажется ему удалось что-то синтезировать. Он проводил реакцию взаимодействия аминофенола и карбоната калия, с нейтрализацией серной кислотой. Реакция шла под нагревом до 130 градусов С и давлением в 6 атмосфер, что потребовало специального прибора, построенного Мефодием Парамоновым, потом они осадили соль и кристаллизовали ее. Петр показал мне розоватый кристаллический порошок. Теперь надо проверить, активно ли это соединение против микобактерии туберкулеза.

– В России никто не знает, как это делать, потому что нужно выделить чистую культуру бактерии, – сказал я моим химикам, – Это умеет делать Роберт Кох в Германии. Поэтому я предлагаю, не углубляясь в детали, подать заявку на российскую привилегию и патенты в Германии, Франции, Британии и САСШ. А потом либо ехать к Коху и проверять активность в пробирке с культурой бактерий на месте у него, либо послать к Коху человека на стажировку по микробиологии (нет ли у коллег кого на примете?). Я прошу вас подготовить несколько вариантов препарата для микробиологических исследований а сам напишу письмо Коху, когда у нас будет германский патент. Хотя, наверно это сделать можно раньше, получив лишь положительное решение, потому что, насколько я понял, синтез настолько сложный, что, даже проведя анализ порошка и узнав, из чего он состоит, воспроизвести препарат без установки-реактора и знания параметров температуры и давления (а их в привилегии мы указывать не будем), невозможно.