Отто фон Штиглиц (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович Страница 18

А только берега Франции замаячили на горизонте и буря стихла, не так, как взяли и выключили, но за час всё почти успокоилось. Пароход перестало швырять, дождь перестал хлестать, ветер перестал завывать. Кормить перед самым прибытием никто не собирался и Иван Яковлевич достал пачку немецких галет и баночку красную с шоколадом. Два дня ничего не ел. Жуя шоколад, подумал, что нужно бы людей своих навестить. Тоже голодные, небось, но глянул в вещмешок и передумал. Осталось три банки шоколада, а спутников четверо – ещё подерутся. Досталась интернациональной БРИГАДЕ, что решила последовать за Брехтом общая большая каюта, а для Ивана Яковлевича Штерн забронировал одноместный люкс. Пароход был французским. «Цезарь» назывался. Не сказать, чтобы маленький, но и не «Михаил Светлов».

Вот помяни чёрта, то носа не казали, а тут все вчетвером к нему припёрлись. И точно за едой, ну и за наставлениями, как таможню проходить. Вздохнул полковник и красные баночки достал, хорошо шоколад там секторами. Высыпали все в кучу, а потом примерно поровну на всех разделили. Интернационал жевал, а Брехт говорил, чтобы не паниковали. Их, таких возвращенцев, из Испании целый пароход, а до этого ещё десятки пароходов было, а после них таких пароходов будет несколько сотен. Когда все интербригадовцы домой побегут. Надо отдать должное генералиссимусу Франко, он всех отпустит по домам. Хоть они против него воевали и его испанцев истребляли. Наёмники и преступники. Но отпустит. И даже организует вывозку. Не всех сразу, но интернирует.

– А с золотом что? – это немец понятно вопрос задал.

Самый рачительный. Золота было полно. Оставили себе после экспроприации одного из банков Сарагосы. Золото было в монетах. На пятерых получилось по сотне почти монет. Это были монеты в сто песет, выпущенные при короле Альфонсо XIII. Большие монеты в 32 грамма 900 пробы. На самом деле большие – 35 миллиметров в диаметре. Для сравнения Николаевский червонец весил всего 8,6 грамма и имел диаметр – 22,5 миллиметра. То есть, эта монета испанская была по весу, как четыре наших.

Зашивать их в подкладку не стали. Андре сказал, что если спрятанные найдут на таможне, то точно отберут, а так задекларируешь и ввози на здоровье, ну пошлину возьмут небольшую.

Пришлось белогвардейцу ещё раз это повторять. Ситуация в их отряде вообще складывалась парадоксальная. Пять человек и четыре нации, ну Брехт или немец или русский, но эти представители уже имелись. И плюсом испанец и итальянец. Итальянец чуть знает французский и совсем чуть-чуть испанский. Испанец знает немецкий и английский и хуже французский. Брехт знает немецкий и похуже английский, а эмигрант белогвардейский французский и похуже немецкий. Потому говорили все сразу и все друг другу с одного языка на другой переводили. Да ещё Брехт всех путал, когда на древненемецком пытался общаться.

Шоколад быстро кончился и галеты потом, а вот вопросы остались. Решили спросить на таможне, где можно монеты на франки бумажные поменять. Всем ещё через кучу границ перебираться и каждый раз светить испанское золото чревато. Как в той же Германии отреагируют на таможне, а как в СССР? Вообще финиш будет. Прямо там и расстреляют. За такую-то груду золота.

Кроме того Брехт ведь наметил мероприятие одно в Париже. Нет, он точно не знал, где в настоящее время находится объект поисков, но, скорее всего, всё же в Париже и, значит, там придётся задержаться. Разведать всё как следует. Потом сам акт и потом на дно залечь. Так что, франки понадобятся.

– Месье! – В дверь забарабанили.

– Да, – Брехт открыл дверь, а там стюард с какавой. Вот что значит каюта первого класса. А ведь какао это тот же самый шоколад. Наелись уже все.

– Иван Яковлевич, – умоляющие глаза Хуана.

– Андре, скажи ему, что нам надо десять таких кружек. Заплатим.

Вот что франк животворящий делает. Бегом этот гарсон убежал, увидев монету. За сдачей. Ну и за какао. Тут всему пароходу можно целый день его пить за такую монету.

Событие двадцать шестое

В стане батьки Махно.

– Батько, белого привезли!

– Расстрелять!

– Батько, красного привезли!

– Расстрелять!

– Батько, снова белого привезли!

– Расстрелять!

– Батько, пожалей, последний ящик остался…

Без приключений в Марселе не обошлось. Без стрельбы и прочих смертоубийств, но с бренчанием на нервах. Как и говорил кузнец и бывший белогвардеец Андрей Мартьянов с золотом особых проблем не возникло. Посчитал похожий на Энштейна мужчина на таможне монетки, взвесил, покусал и предложил заполнить декларацию. Предложил часть поменять в банке и адрес назвал. Не иначе там родственник работает. Так и оказалось. Сын, скорее всего, тоже с кучерявой головой и точно такими же очками на приличном носу. Этот кусать не стал, пошёл в соседнюю комнату опыты над монетами производить. Вышел через пятнадцать минут, гости пока кофе пили.

– Сколько монет вы хотите поменять? – ну, значит подлинные, так никто и не сомневался всё же в банке взяли, хоть и без спросу.

– По десятку.

– А скажите господин Рамон, а где-нибудь в городе есть обменники, где курс повыше? – Это «Весёлый Андре» влез.

– Я бы вам не советовал, – как-то нехорошо усмехнулся клон молодого Энштейна.

– Мы вас услышали, но всё же?

Молодой человек опять усмехнулся снисходительно и адрес на бумажке написал. Стикеров ещё нет и листочков нарезанных пачечками. А вот у товарища явно были. Не стикеры, а листочки. Разве не скреплённые. Взял из стопочки небольшой прямоугольник и, макнув ручку с золотым пером в чернильницу бронзовую богатую, вывел закорючки французские на белоснежной бумаге.

– Это не далеко. Руи Санте. Спросите, покажут. Лучше поменяйте в банке. Поменьше курс, но надёжнее. Подсунут куклу.

– Спасибо за предупреждение. – Белогвардеец взял бумажку и решительно двинулся к выходу. Интербригада за ним потянулась. Кто его главным назначил?

Только Брехту командовать не хотелось. Шторм вымотал, и чего-то делать не хотелось, хотелось лечь на кровать, которая не качается … А нет сначала принять ванну, выпить чашечку кофе, а … А потом сходить в ресторан и чего морского съесть, омара, например, отомстить морю за все мучения. Омар он же из моря. Хозяин, вот и отвстить хозяину, съев его под Бужуле. А потом на кровать с белоснежной простынёй. Да, чёрт с ними с простынями, главное, чтобы она не раскачивалась. И минут шестьсот поспать в тепле и уюте.

Такси были множества видов. Изобилие. Из всех стран мира бибики. Вот что значит портовый город. Были маленькие Фиаты похожие на запорожцы первые – «Тополино» назывались. Но в него Андре вдвоём с Брехтом не влезут, а ещё с ними трое. И тут к банку подъехал «Паккард». Чёрный, красивый. Вот себе бы такую машинерию Брехт купил, в Спасске-Дальнем по грунтовке пыльной ездить. А за ним мальчишки местные бегут русско-корейские и руками машут и свистят. Красота. А на носу этого красавца мужик с диском серебряный, бежит куда-то. Нет. Точно красота. А вот купит он себе такую штуковину, привезут её в Ленинград, и он в Москву на этом чёрном красавце зарулит. Прямо к Кремлю подъедет на Красную площадь. Выйдет в белом костюме. А, блин, там зима, холодно в костюме, выйдет в белом пальто длиннополом и в белых штиблетах и пойдёт к Калинину за орденами и медалями. А Всесоюзный Староста головой укоризненно покачает и скажет …

– Иван Яковлевич, очнись, вот мы пролётку сняли.

Точно. Кроме автомобилей были и пролётки. Туда впятером понятно не влезть, но эти ухари, пока Брехт мечтам предавался, сняли две пролётки. Ну, Хуан – Ванька он тщедушный вместе с Брехтом и Федькой Лешим, тоже тощим, поместятся. А боровы немецкий и французский – во вторую.

Так, оглядываясь на «Паккард» чёрный и блестящий даже без солнца, и загрузился Иван Яковлевич в бричку эту. От лошади воняло. Потом, мочой ещё чем-то противным. От кучера, или как тут эта профессия во Франции называется, тоже воняло. Луком, чесноком, старостью и перегаром. Дедушка был вялый, еле вполз к себе на облучок, как-то по-другому в этих Палестинах называется, но не узнавать же. Тем более, французского не знает.