Возрождение Феникса. Том 10 - Григорий Володин Страница 18

Только подумал — как «кабан» сам откинулся назад, глаза закатились, пульс под пальцами стих, как у мертвого. Хотя да, он и правда умер. А в меня будто впиталось что-то обжигающее и холодное одновременно.

Ничего не понимая, мельком заглядываю в астральное тело. Отец-император! Я только что поглотил душу «кабана». Одним чертовым касанием. Да еще мой живот довльно заурчал, будто я его вживую сожрал.

Грохочут выстрелы. Пули залетают в салон, рвут обшивку, отскакивают от моего и Тимофея доспехов, потрошат тело «кабана»…

— Раньте гребаного пацана! — орут бандиты снаружи. — И вытащите Комара!

Я фыркаю. Придурки. Комару уже давно мозг прошила не одна братская пуля.

— Наружу! — кричу воспитателю.

Мы выскакиваем одновременно. Машина пока не загорелась, но кто ее знает, попадет пуля в бензобак, и прости-прощай.«Кабаны» совсем рядом стоят. Я подбегаю к одному, чувствую, как мои глаза застилает кровавым туманом несвойственной мне ярости. Прямо как у бешеного зеленомордого! Но остановиться, прийти в себя не успеваю. Мой кулак взметается навстречу лицу «кабана». Легкое сопротивление доспеха, и голова бандита взрывается как арбуз.

Не успеваю даже удивиться — багровый туман овладевает сознанием, на губах пузырится пена, в голову бьет яростью от запаха чужой крови. Весь мир становится полем боя…

— Сеня! Сеня! Сварог тебя помилуй! — орет Тимофей, схватив меня за плечи. — Ты с ума сошел! Утихомирься! Всех же перебил!

Поморгав, оглядываюсь. Мда, дела. Руки по локоть в крови, костюм тоже запачкан, словно фартук мясника. «Кабаны» все мертвы, мягко говоря. Каждый превратился в рваный ошметок, будто набросились хищные звери.

Воспитатель смотрит на меня ошалелым взглядом.

— Сеня, ты вообще нормальный? — забывшись, спрашивает он.

Я смеряю его холодным взглядом, и Тимофей затыкается, поняв, что сморозил.

— Вызывай полицию и эвакуатор, — хмуро распоряжаюсь. — Мне домой надо…уроки делать.

Тимофей, кивнув, бегом спешит к машине за мобильником. Я же заглядываю внутрь себя. Ага, пять душ кружится вокруг ящика. Причем, его щупальца пытаются втянуть в себя «кабанов», но не получается, и они в диком бессильном визге летают вокруг, пытаясь вырваться в загробный мир.

Ну отлично, я стал каким-то пожирателем душ. Будто в меня вселился Монстр Жадность…

Минуточку!

Снова смотрю на растерзанные трупы. Жуткие подозрения и факты складываются в цельную гипотезу. Когда рвал этих упырков, то я словно погрузился в безумную пучину ярости. Неужели это Монстр Гнев шалил?

То есть, в ящике сидят целые Монстры Хаоса? Бедняги. Тесно им должно быть…Хм, но ящик явно закрыт, и мне достаются только слабые эманации сил Монстров. Ох, лучше бы его и не открывать, а то ж меня разорвет.

Я поднимаю взгляд на темное вечернее небо. Мурашки пробегают по коже. Лиза, Лиза, моя жена, где же предел твоей силы? Взяла Монстров, живые Воплощения вожделений и страхов смертных, и запихнула их в коробку. Славно, конечно, но почему эта гадость лежит во мне? Не нашлось места получше?

Через десять минут подъезжает полиция, а также такси. Пару минут трачу на разговоры со следователями, их больше интересует не нападение «кабанов», а что за зверь пробегал мимо и устроил настоящую мясорубку. Приходится покаяться в эффектных мерах самообороны, на том и прощаюсь. Уезжая, позевываю. Уф, устал, неимоверно хочется спать. Может Лень дыхнула? В любом случае не помешает хорошо выспаться. Завтра наведаюсь в гости к Свиридовым.

* * *

— Беркутов? — удивляется Аркадий Валерьевич Волконский. — Мама, это правда? Он спас картины и проявил такую смекалку в будущей системе безопасности?

— Верно, Аркаша, — кивает Галина Константиновна. — Юный Беркутов показал себя только с лучшей стороны. А еще он обворожил Анфису, я это точно видела.

Князь смотрит на мать.

— Мам, извини за бестактность, но ты же слепая.

— Не глазами, — вздыхает княгиня. — В общем, присмотреться бы тебе к нему. Да-да, — спешит она сказать, словно почувствовав, как сын хочет возмутиться. — Я знаю о твоей нелюбви к Беркутовым из-за ошибок Всеволода. Просто говорю о том, что юноша способен искупить вину родителя и сделать даже большее.

— Посмотрим, — не спорит Аркадий. — Пока он делает слишком горячие поступки.

— О чем ты? — княгиня склоняет голову чуть набок.

— У него завтра дуэль с наследником Свиридова. Моська тявкает на слона, — замечает Волконский. — Я решил прийти к Анатолию в гости поглядеть на этот бой юнцов. Уверен, хромой школьник не продержится против Павла и минуты.

— А откуда ты знаешь о дуэли? — удивленно спрашивает Галина Константиновна. — Неужели Свиридов сам тебя позвал смотреть, как его сын якобы изобьет калеку ребенка? Это же позор, срам.

— Нет, конечно, не Свиридов, — Волконский качает головой. — Просто они встречались в ресторане, который находится под надзором моей СБ.

— Хитрый мой сын, — усмехается княгиня.

— Ага, — самодовольно кивает Волконский. — Вассалы часто там треплются о своих секретиках, даже не подозревая, что находятся под колпаком. В этом случае камеры записали, как Беркутов вывел Павла Свиридова из себя. И хоть юноша вел себя уверенно и даже красиво, но с вызовом на дуэль он сильно погорячился. Щенок, одним словом.

— Или же нет, — загадочно говорит княгиня. — Или он настоящий юный волк.

* * *

— Что ты такой напряженный, Тимофей? — смотрю на будто окаменевшего воспитателя за рулем. Он отмалчивается. — Боишься, что снова нападут? Расслабься. Больше некому.

Мама Елизавета с удивлением смотрит на меня.

— Знаю, что некому, — бурчит Тимофей. — Ночью базу «кабанов» взорвали, а всех бандитов переубивали. Всех до одного, — повторяет. И с подозрением смотрит на меня через плечо.

А я что? Делаю удивленное лицо.

— Прямо всех? Надо же, — и киваю вперед. — За дорогой-то следи.

Тимофей тут же отворачивается, пропустив летящий мимо минивэн.

Кстати, ночью постарались «Псы войны» Степанева. Гильдии наемников не составило труда зачистить базу бандитов. Сам я не участвовал непосредственно в операции. Второй раз не горел желанием, поэтому решил поспать.

— Как хорошо, сынок — выдыхает Елизавета, сидящая рядом со мной, — что этих сволочей не стало. — Мать обеспокоенно смотрит на меня. — Сеня, ты уверен, что нам всё же стоит