Юрий Корчевский - Бей! Корсар из будущего Страница 19

– Ксандр, а сколько денег надо?

– Чем больше, тем лучше. Нам же товар отсюда взять надо – не гнать же судно пустое. Там продадим и новым товаром закупимся.

– И все-таки, какова ваша доля?

– Моя – пятьдесят рублей, компаньона – сто, и судно его.

– Хорошо, считай, что уговорил, но при одном условии – даю сто рублей серебром и плыву с вами.

– Это ты что же, нам не веришь?

– Не верил – не давал бы деньги. Был я уже в тех местах, куда вы собираетесь, – в той же Венеции, язык знаю, порядки местные.

– Иди ты, – удивился Ксандр, – а чего раньше молчал?

– А ты спрашивал?

– Тогда ты вместо толмача будешь.

– Только на первых порах, дальше уж сами. А я лекарем там поработаю.

Я залез в мешок, отсчитал сто монет и отдал купцу.

– Держи деньги.

Ксандр уже раскланиваться стал, как я спросил:

– Когда отплывать думаете?

– Как товар закупим, сообщу.

– Каким путем пойдете? Через Киев по Днепру опасно – ляхи или казаки ограбят.

– Думаем – через переволок с Волги на Дон.

– Правильно мыслите, я такого же мнения.

Пока купцы закупали товар, я «подчищал хвосты» на работе. Новых пациентов на операции не брал – долечивал уже прооперированных.

Поскольку путешествие мое предполагалось длительным, встал вопрос: куда девать коня? Продавать Орлика было жалко, свыкся я с ним. Но и оставлять в стойле у хозяйки – тоже не выход. Она его может накормить и напоить, убрать навоз, но на нем периодически надо ездить, чтобы не застоялся. Надо кому-то отдать на время. Но кому? Я перебрал в памяти знакомых. Варя? Она – женщина, верхом ездить – не для нее. Вот кому – Андрею, боярскому сыну!

Не раздумывая более, я оседлал коня и направился в Суходол, к Татищеву.

Моего появления в усадьбе никто не ожидал, но все были рады, хоть и говорят на Руси, что незваный гость хуже татарина. Поговорив с боярином и Андреем о последних новостях и о делах хозяйских, мы выпили немного, и тут я их огорошил известием о скором отъезде.

– Коня своего вам оставить хочу, пусть Андрей на нем ездит. Не навсегда – деньги на прокорм за полгода вперед отдаю. Хороший конь, выручал меня не раз – возьмете?

– Почему же не выручить хорошего человека? – чуть ли не в один голос ответили оба.

– Только вот что. Я бы хотел еще съездить к Матвеевым. Нехорошо уехать, не попрощавшись, не по-людски это. А уж к вечеру у вас буду. Андрей, тебе не в тягость до города меня сопроводить?

Мы договорились, и я отсчитал деньги. Все-таки на полгода уезжаю, конь за это время овса и сена много съест, а должником я быть не хотел.

Вот и боярская усадьба Матвеевых. Вышедший слуга открыл ворота, я спешился и завел коня во двор.

Встречать меня вышли оба – старый боярин и дочь. Я поклонился, выпил с дороги кваса. Меня проводили в горницу и усадили на лавку.

– Чего-то давно не навещал нас, Юрий! – мягко укорил меня боярин.

– Дела не давали. В Казань плавал – визиря ихнего лечить.

Варвара округлила глаза:

– Страшно же – в самое логово к татарам!

– Как видишь, живой остался, да еще и заработал. А приехал попрощаться, потому как уезжаю надолго, думаю – до весны. С купцами в южные страны подамся, в долю вошел.

– Опасное дело, но если сложится все, то с прибытком вернешься, – высказал свое мнение старый боярин.

Варя ничего не ответила, отвернулась, но я заметил, как она украдкой смахнула слезу. Вот те раз?! Обо мне грустит?

Я не стал затягивать визит – отвесил глубокий поклон, сбежал по лестнице, вскочил на коня и вскоре уже въезжал в Суходол.

Андрей вывел мне уже оседланного коня и поехал меня провожать.

У городских ворот мы простились, я потрепал по холке Орлика, Андрей взял у меня повод и поехал обратно в боярское имение. С грустью смотрел я вслед своему коню.

Голос стражника вернул меня к действительности.

– Господин хороший, заходить в город будем али как? А то ворота скоро закрываем.

Не спеша шел я по знакомым уже улицам. Через несколько дней я отплыву из города, и как-то сложатся ближайшие полгода моей жизни?

Вечером, уже улегшись в постель, я задумался – а что же делать с деньгами? Часть их я отдал купцам, с собой возьму серебра для собственных нужд. А остальное? У меня еще оставались деньги из Пскова, здесь заработал, мурза за лечение визиря сполна отвесил золота. Не оставлять же его в доме Ефросиньи? Не ровен час – пожар, дома-то деревянные. Плакали тогда мои денежки, добытые потом и кровью. Или зарыть их где-нибудь, что делал я уже неоднократно? «Пожалуй, займусь этим с утра», – решил я и безмятежно уснул.

Утречком я позавтракал плотно, удивив этим хозяйку, – обычно я по утрам ел скромно. В комнате своей собрал почти все деньги, оставив лишь на поездку. Набралось их много – больше половины мешка, да и весу изрядно – пуда два будет. Эх, дурень! Надо было сначала денежки припрятать, а потом коня Андрею отдавать. Куда я теперь попрусь с лопатой и мешком за плечами?

Пришлось мне сначала идти к Ксандру, одалживать лошадь.

– Так у тебя же своя есть, – удивился Ксандр.

– Отдал на время поездки в хорошие руки, пока она мне без надобности.

– Бери, не жалко.

Мы с купцом прошли в денник, оседлали лошадку.

Подъехав к своему дому, я вынес мешок с деньгами, перекинул его через седло и приторочил лопату. Задумался – куда податься? Желательно, чтобы и недалеко, и место приметное, однако же малопосещаемое. На глазах у прохожих землю рыть не будешь. А окрестности я знал не очень хорошо, поскольку из города выбирался нечасто.

Тем не менее я выехал из города и поехал вдоль реки. Не закапывать же драгоценности в городе! Прятать у приметного дерева – глупо, его могут спилить, может сжечь молния. В моей ситуации нужно искать более надежные ориентиры. Незыблемы – камни и река. А если бы удалось совместить эти два ориентира, было бы совсем хорошо.

И версты через три неспешного пути попался-таки камень, торчащий острым зубом на высоком речном берегу. Думаю, у самого камня рыть не стоит, под основанием может быть скальная порода.

Я отсчитал от камня десять шагов для ровного счета, вонзил лопату в грунт и принялся за работу. Мягкий грунт поддавался легко, и через час работы образовалась узкая и глубокая – метра полтора – яма. Вот в нее я и опустил свои ценности. Передохнул немного, засыпал яму землею, вырезал подальше от камня кусок дерна и сверху аккуратно прикрыл схрон, чтобы свежая земля не бросалась в глаза. Отошел на несколько шагов, обернулся – и остался доволен. Если не знать, где я только что зарыл ценности, ни за что не догадаешься. Ровный ковер из зеленой травы-муравы будет надежно хранить мою тайну.

Я вскочил на лошадь. Елки-палки! А лопату-то забыл! Пришлось слезть с коня, приторочить ее к седлу, а уж затем – галопом в город.

Лошадь я сразу же вернул Ксандру. Покосился Ксандр на лопату со следами свежей земли, хмыкнул:

– Не иначе как монеты закопал? – ошарашил он меня.

– Как догадался?

– Большого ума не надо. Уезжаешь отсюда надолго, лошадь брал, опять-таки лопата со следами земли – не бабушку же ездил закапывать?

Да, ничего от Ксандра не скроешь, друг мой проницателен и умен.

– А если и так, то что?

– Правильно, все лучше, чем дома хранить. Далеко положишь – близко возьмешь!

На том и расстались.

С утра я пошел на торг, купил себе рубаху шелковую новую, а посмотрев на свои сапоги, решил и их обновить. Взял короткие – чуть выше щиколотки, из мягкой кожи, с каблуком. В Европе высоких сапог не носили. По прибытии туда я собирался сменить костюм и сбрить бороду, чтобы не сильно отличаться от местных жителей. Чужеземцев везде только терпят, не испытывая большой симпатии, потому лучше не бросаться в глаза.

Пару дней я провел в мелких хлопотах, а к вечеру заявился Ксандр.

– Груз на корабле, все готово к отплытию. С утра, после вторых петухов, ждем тебя на судне.

– Я готов. Чего мне собираться, сума с пожитками да вторая – с инструментами лекарскими.

– Вот и славно. – Ксандр попрощался и ушел.

…Едва пропели первые петухи, меня разбудила Ефросинья.

– Вставай, касатик, пора.

Эх, как вставать не хотелось, но надо.

Я умылся холодной водичкой, взбодрился.

Взял сумы в руки, поставил обратно, подошел к вешалке, снял халат татарский – подарок визиря, обмотался поясом и надел тюбетейку. Чего им тут висеть, пылиться?

По пустынным улицам я прошел к городским воротам, что выходили к пристани. Тут уже толпились крестьяне с телегами, распродавшие вчера свой товар и купившие своим домочадцам подарки и всегда необходимые для хозяйства предметы – гвозди, скобы и прочее.

– Куды прешь, нехристь!

Меня явно приняли за татарина.

– У, идол проклятущий, шастает тут спозаранку.

Однако стражники городские меня узнали. Удивились моему одеянию, но, улыбнувшись, выпустили первым.