Вячеслав Коротин - Так громче музыка играй победу! Страница 19

«Иоанн Златоуст» вёл за собой «Пантелеймона», который уверенно держался в кильватере переднего мателота. Лёгкий зюйд — ост относил в сторону дым из труб флагмана контр — адмирала Новицкого и поэтому следующий за ним броненосец не испытывал проблем с как удерживанием в струе головного, так и с наблюдением по всему горизонту…

Справа шли пароходы — брандеры, бесшабашные лейтенанты, стоящие на их мостиках, приняв командование над этими старыми калошами в первый и последний раз, вели свои суда к месту «последней стоянки» (вернее — «лежанки»). На дно морское. Но в нужном месте. И если эти лоханки затонут именно там, где им предписано планом операции или хотя бы где-то рядом, то это будет поважнее, чем уничтожить десяток турецких транспортов. Или даже броненосец утопить — заблокировать Зонгулдак, это, конечно, не выиграть войну на Кавказе, но очень серьёзный шаг к победе там.

Трюмы «смертников» до самого последнего возможного предела загрузили смесью цемента и щебня. Чтобы максимально затруднить работы по расчистке фарватера турецким (читай — «немецким») водолазам. Для этой же цели в трюмах возле бортов на пароходах установлено по несколько подрывных зарядов, которые проделают серьёзные пробоины в корпусах брандеров…

Так что просто заткнув мелкие отверстия и накачав затопленные суда воздухом, поднять их на поверхность у турок не получится…

Трюмы «смертников» до самого последнего возможного предела загрузили булыжниками и обломками старых бетонных плит. Чтобы максимально затруднить работы по расчистке фарватера турецким (читай — «немецким») водолазам. Для этой же цели в трюмах возле бортов на пароходах установлено по несколько подрывных зарядов, которые проделают серьёзные пробоины в корпусах брандеров…

Так что, просто заткнув мелкие отверстия и накачав затопленные суда воздухом, поднять их на поверхность у турок не получится…

Чуть поотстав от брандеров дымил «Император Николай Первый» — гидроавиатранспорт, наспех введенный в состав флота. Он нёс на своём борту «глаза» готовящейся операции — четыре летающие лодки. Авиация Черноморского флота впервые собиралась принять участие в боевых действиях.

Андрей прекрасно знал, что будущее войны на море, это удары с воздуха и из-под воды, но пока «исполнители» данной стратегии являлись почти «экспериментальными» образцами, и всерьёз надеяться на их решающее воздействие на противника не приходилось. Однако, в предстоящей операции, гидросамолёты с «Николая» могли принести немалую пользу в качестве корректировщиков огня эскадры. Да и несколько десятков бомб, которые были на бортах аэропланов, никак не помешали бы атаке на устье Зонгулдака. Пусть и не попадут куда хотелось бы, но помогут «создать настроение» у турок.

Слева шли в кильватере «Памяти Меркурия» «новики». Четыре штуки: «Беспокойный», «Дерзкий», «Гневный» и «Быстрый» — «силы быстрого реагирования». Эти «ребята» вместе могли «завалить» даже «Бреслау» — последний козырь турецкого флота на этом море.

«Беспокойный», «Дерзкий», «Гневный» и «Быстрый» — «силы быстрого реагирования». Эти «ребята» вместе могли «завалить» даже «Бреслау» — последний козырь турецкого флота на этом море, если тот обнаглеет настолько, что посмеет испытывать судьбу в стычках с русскими эсминцами последнего поколения.

Надо сказать, что «новики» являлись редким исключением из правила: «Россия может сделать всё что угодно, лучшее в мире, но в единственном экземпляре…»

Никто не посмел бы спорить, что новые русские «большие миноносцы» превосходят своих визави из любой страны мира по всем основным параметрам. ПО ВСЕМ!

Скорость, артиллерийское вооружение, Торпедное. Дальность плавания, живучесть…

На планете не существовало эскадренного миноносца, который посмел бы попытаться сравниться с гордостью русского флота.

А вот по правому борту вспарывали своими форштеснями миноносцы, можно сказать, «игрушечные». Систершипы тех, кто воевал и погибал под Порт — Артуром. Созданные по образу и подобию «Стерегущего» и «Страшного», погибших там, на Тихом океане…

А здесь, на Чёрном море, даже эти, самые слабые миноносцы, могли опасаться только трёх кораблей турецкого флота: «Бреслау» и двух эсминцев.

Вся остальная турецко — германская шелупонь рвалась вдребезги и пополам.

Вся остальная турецко — германская шелупонь рвалась вдребезги и пополам, а от более мощных кораблей противника русские миноносцы уходили легко и непринуждённо…

— Радио с 'Кагула', Андрей Августович, — прервал мысли командующего командир броненосца.

— Что там?

- 'Бреслау' с миноносцами.

Значит всё-таки эти… Какого дьявола им понадобилось сейчас в море? Что за пакость задумали? О готовящейся закупорке Зонгулдака чуть ли не на севастопольском рынке болтали и не знать о начале операции турки не могли. Зачем же так рискуют?..

— Погуляев начал преследование, — продолжил Каськов.

— Отставить! Радируйте на крейсер: 'Немедленно вернуться к эскадре!'.

Каперангу осталось только пожать плечами и исполнить приказ командующего.

— Я не понимаю, что происходит, Митрофан Иванович, — пояснил своё распоряжение Эбергард, — но вижу, что нас просто приглашают погоняться за своими кораблями. А значит, мы этого делать не будем.

Даже если османы окончательно сойдут с ума и поманят нас в сторону от Зонгулдака своими антикварными броненосцами, операция будет продолжена. Пока брандеры не лягут на дно перед воротами порта, на всё остальное — плевать.

Хотя кошки скребли в душе командующего флотом очень даже здорово. Андрей совершенно не понимал, зачем германо — турецкое командование подвергает такой опасности свои самые ценные корабли, которые хотя бы пока ещё могут представлять угрозу для некоторых отрядов Черноморского флота. Не станет «Бреслау» и этих двух эсминцев (Эбергард совершенно не сомневался, что речь идёт именно о собратьях «Гайрета» и «Муавенета», погибших при атаке Одесского порта.)…

Ну вот что они могут сделать в данный момент? Все воинские перевозки временно прекращены… Набросать «фрикаделек» в окрестностях какого-нибудь порта? Произвести артналёт на него?

Беспокойство зазубренным гвоздём засело в мозгу адмирала, но прекращать или даже просто корректировать план атаки подходов к главному турецкому порту на Чёрном море Эбергард не стал.

Хотя… Ливадия!

Турки наверняка в курсе, что скоро сам государь император посетит Крым, и, если первой же новостью для него будет известие о том, что его «база отдыха», его «Летний дворец» разгромлен вражеским флотом, то растяпа — адмирал, такое допустивший, слетает с должности запросто. Даже наверняка. Будь он хоть растрижды герой.

Андрей в «прошлой» жизни немало читал о привычке Николая сегодня мило и корректно побеседовать с каким-нибудь высокопоставленным государственным лицом, а назавтра тому приходило письмо с уведомлением об отставке…

И если фрегаттен — капитан Кеттнер размолотит императорскую резиденцию в Крыму, то адмиралу Эбергарду мало не покажется. Даже если всего один снарядик во дворце разорвётся…

— Митрофан Иванович! — командующий даже не пытался скрывать волнения. — Немедленно радируйте в Севастополь: «Георгию Победоносцу» и эсминцам четвёртого дивизиона весьма срочно выйти в район Ливадии. Ожидать атаки турецкого флота на императорский дворец».

— Андрей Августович, — подал наконец голос всё это время находившийся на мостике Плансон, — а не проще ли вернуть в преследование «Кагула»?

Развелось, блин, умников задним умом крепких! — Андрей чуть не озвучил эту мысль… Хорош адмирал, который отдаёт приказ, а через несколько минут его отменяет!

— А почему же вы раньше не высказались, Константин Антонович? — командующий повернулся к своему начальнику штаба.

— Но вы же приняли решение, как я мог… — Плансон искренне не понимал претензий Эбергарда.

«А вот нахрена ты мне здесь вообще такой красивый сплющился?..», — так и рвалось с губ Андрея…

«Жираф большой — ему видней!».

— А зачем мне тогда вообще штаб? — командующий стал заводиться. — Зачем флагманские специалисты, зачем вы, в конце концов? Если я сам «непогрешим»? И любое моё решение является безошибочным.

А я ведь тоже человек, Константин Антонович, мне «свойственно заблуждаться». И я вас очень прошу на будущее не соглашаться со мной во всём, а критиковать мои действия, предметно критиковать, а ни в коем случае не соглашаться с любым моим решением.

— А разве вы спрашивали моего совета? — Плансон явно обиделся на необоснованный «наезд». — Вы, Андрей Августович, отдавали приказ. И я не посчитал, и не считаю для себя возможным вмешиваться в ваши распоряжения на этой стадии…

В общем «умыл» начальник штаба своего командующего по полной программе. И тот понял, что «Сам ты дурак!». Возражать нечего. Только извиняться…