Евгений Сартинов - Последняя империя. Книга первая Страница 19

Сунин старался отогнать от себя эту мысль, но ничего не получалось. Он взглянул на часы, до взрыва осталось сорок минут. Закладывать взрывное устройство на той станции, где работаешь, было большой глупостью, но иного выхода он теперь не видел. Народу было мало, камеры слежения Сергей ставил сам, так что прекрасно знал все мертвые зоны обзора. Пройдя по перрону, он остановился, дождался, когда схлынет поток людей с очередной электрички и торопливо опустил пакет с бомбой в урну под самой камерой слежения.

В то утро сержант милиции Николай Еремин почувствовал первые признаки надвигающегося гриппа. Ноющая с утра голова постепенно стала раскалываться, милиционера кидало то в жар, то в холод, временами от слабости подгибались ноги.

«Отдежурю и сразу в медпункт, пока температура есть, а то больничный не дадут...»

Раздумья сержанта прервал несильный, но неожиданный толчок в плечо от вывернувшего из-за колонны невысокого парня.

— Ой, извините, — пробормотал Сергей. — Я не хотел.

Он торопливо зашагал по центральному проходу станции к эскалатору, а Еремин, глядя ему вслед, подумал: «Куда это он так торопится? И ни одной электрички вроде не было?»

Уникальная внешность Сунина и здесь сделала свое дело. Еремин даже не вспомнил фотографию, которую показывали на утреннем разводе. Но в душе милиционера трепыхнулась тревога. Что-то с этим парнем было не так.

Сделав три торопливых шага, сержант завернул за колонну, из-за которой появился странный парень, и заглянул в урну. В ней лежал новенький пакет со знакомой фотографией ковбоя «Мальборо».

Еремина словно ударило током, он вспомнил утренний инструктаж. Тот, кто толкнул его, по всем параметрам подходил под предполагаемого террориста. В противоположном конце перрона стоял его друг, Алексей Нагаров, и, нажав переключатель рации, Еремин закричал в микрофон:

— Лешка, задержи парня в синей курте! Здесь в урне бомба!

Сунин был уже у эскалатора, когда увидел, что явно к нему бежит милиционер в черной кожаной куртке. У Сергея сейчас не было при себе ничего, никаких улик, но нервы его сдали, и Сунин рванул вверх по движущейся лестнице, расталкивая немногочисленных попутчиков. Нагаров успел на ходу предупредить охрану, и наверху навстречу Сергею бросились сразу трое. Но страх придал беглецу новые силы. Со стремительностью торпеды он врезался в троицу милиционеров, сшиб с ног одного из них, угрем проскользнул между рук остальных и понесся дальше. У турникетов его попыталась задержать толстая женщина-контролер, но, легко увернувшись от нее, Сунин полетел дальше. За ним, увеличиваясь как снежный ком, бежала целая толпа. На выходе из метро Сергей сшиб двух входивших девчонок, затем опрокинул лоток с книгами и газетами. Женский визг и грохот привлекли к этой сцене общее внимание.

Один из торговцев в недавнем прошлом работал в милиции. Увидев, что беглеца преследует большая группа бывших сослуживцев — стало быть, дело важное, — он толкнул под ноги Сергею тележку с запасами нехитрого товара. Запнувшись о неожиданно появившееся препятствие, Сунин упал, успел вскочить на ноги, но тут его подмял под себя черный поток милицейских тел.

Несколько секунд весь этот клубок ворочался на земле, слышались только возгласы: «Наручники!.. Кусаться, сука! Да куда ты, держи его!..» Наконец все успокоилось, и довольные милиционеры подняли на ноги свою добычу.

— Доложи в управление, что мы взяли его с поличным. Пусть пришлют минеров, — приказал старший по званию, капитан.

— А что он сделал? — спросил кто-то из неожиданно быстро собравшейся толпы.

— А то же, что и прежде, — ухмыльнулся один из милиционеров. — Бомбу подложил, гаденыш!

Вот этого ему говорить не стоило.

— У, сука!

— Сволочь!

— Пришибить его прямо тут!

— Нечего с ним чикаться!

— Нам, нам его отдайте! — послышались возбужденные выкрики из толпы. Сразу несколько рук протянулись к Сунину через спины охраны.

Беглецу показалось, что среди них он увидел длинное лицо Кирилла, но тут кто-то из окружающих дернул его за волосы. Сергей болезненно вскрикнул, и это словно подстегнуло толпу, за секунды превратившуюся в один большой комок ярости. Взревев, людская масса сжалась, оттирая в сторону милиционеров. Несколько рук уже терзали лицо убийцы, тот закричал во все горло, жутко и отчаянно. Еще полминуты, и все было бы кончено, но капитан успел выхватить пистолет, с трудом вытянул вверх руку и выпустил в воздух всю обойму.

Грохот выстрелов заставил замереть обезумевшее людское стадо. Отчаянно работая локтями, капитан прорвался к арестованному и заслонил его своим телом:

— Отставить!!! — закричал он. — Нам он нужен живым!

Его подчиненные, оправившись от яростного напора толпы, взяли в кольцо террориста и, выведя его из окружения, доставили в отделение милиции. Выглядел тот ужасно. За секунды людского безумия Сунину успели оторвать одно ухо, вырвать половину волос, порвать ноздри, разбить губы.

— Срочно эвакуировать с перрона людей, закрыть станцию! Вызывай следственную группу! Сообщи минерам!

Отдав приказания, капитан обернулся к задержанному. Над ним уже колдовал дежурный медик, но взгляд террориста еще блуждал где-то внутри пережитого им ужаса. Оценив его состояние, капитан приказал подчиненному:

— Вадим, давай диктофон и возьми бумагу. — Затем он наклонился к Сунину. — Кто дал тебе бомбу? Адреса, имена! Ну, говори!

Когда через пять минут члены следственной группы толпой ввалились в отделение милиции, довольный капитан сразу протянул им лист бумаги.

— Здесь почти все, имена, адреса.

Воронов сразу, с первого взгляда оценил действия милиционера.

— Молодец, капитан! Так, глядишь, и майора получишь.

В это время метрах в ста от станции метро несуразно длинный парень с угрюмым, озабоченным лицом яростно стучал по кнопкам таксофона.

— Алло, а Валерий дома? Нет! Жаль. А когда придет? Что передать? Ничего. Алло, Инна дома? На занятиях, а когда придет? Извините.

Положив трубку, Кирилл с минуту еще стоял в телефонной будке.

«Как назло, никого нет дома. А он ведь всех сдаст, всех до одного! Я же видел это по лицу. Жалко, что я не смог подобраться ближе...»

Его раздумья прервал недовольный возглас пожилой женщины, долго ждущей своей очереди.

— Вы еще звонить будете или нет?

— Нет, — пробормотал Кирилл и зашагал к ближайшему вокзалу.

«Бежать, и быстрее!» — думал он.

В это время внизу, на пустом перроне, Еремин, стоя за колонной, отделяющей его от урны с бомбой, размышлял о том, куда девался его грипп. Голова уже не болела, да и тело звенело, как натянутая струна. Размышления его прервало появление на перроне двух человек в штатском. Еремин решительно шагнул им навстречу, но тот, что постарше, с ходу показал милиционеру свои корочки и спросил:

— Где бомба?

— Там, за колонной.

Склонившись над урной, оба минера недолго рассматривали находку Еремина, затем седой осторожно, одним пальцем раскрыл пакет и заглянул вовнутрь.

— Она, родимая. Так я ее себе и представлял. Пластиковая канистра, батарея. Ничего нет нового в этом мире.

— Может, вызвать робота?

— Долго, отсюда не виден таймер. Сержант, ты нашел эту дрянь?

— Да.

— А теперь, дорогой, уходи отсюда как можно дальше.

Они поднялись наверх минут через двадцать. Спутник седого нес пакет с бомбой.

— Ну что? — спросил Воронов.

— Можно открывать станцию. Оставалось пять минут.

Четверых членов организации взяли в течение часа, ускользнул только Кирилл.

— Типичная подпольная организация боевиков, со строгой дисциплиной и конспирацией. Называют себя Революционный фронт рабочего класса, Эр-фэ-эр-ка, — докладывал Воронов в тот же вечер Волошину. — Деление на пятерки, только один знает вышестоящего руководителя. Трое из них рассказали все, а вот этот молчит. Именно он поддерживал связь с руководителями, приносил химикаты для изготовления взрывчатки, детали к бомбам, листовки.

Он протянул фотографию красивого парня с длинными волосами.

Даже на снимке было видно явное упрямство на продолговатом, породистом лице.

— Какую они проповедуют идеологию?

— Типично левацкую, ближе к троцкизму. Создание революционной ситуации в стране, подготовка всеобщего восстания, диктатура пролетариата... Старая фразеология.

— То есть ничего материального они из этого извлечь не могли?

— Нет, все бедны как церковные крысы. Может, применить к этому спецмеры?

Вершинин еще раз взглянул на снимок упрямца и отрицательно покачал головой.

— Нет, не поможет. Идейные, они хуже всего. Любой наемник расколется, а этого просто так не возьмешь.

На минуту он задумался, потом сказал:

— Узнай-ка про него все: семья, девушка, привязанности. От этого потом и пляши.

Спустя четыре часа Валерия Сурикова привели на очередной допрос. Сев на стул, студент закинул ногу за ногу, сцепил руки на коленях и, откинув голову назад, застыл в ожидании вопросов. Воронов пристально рассматривал парня. Длинные темно-русые волосы удивительно шли к его одухотворенному лицу. Большие темные глаза, высокий лоб, впалые щеки, при всем этом свитер грубой вязки с растянутым воротом и потертые джинсы.