Сергей Шкенев - Заградотряд Его Величества. "Развалинами Лондона удовлетворен!" Страница 19

- Ты ставишь какого-то лейтенанта выше своего императора, сержант?

- Никак нет, Ваше Императорское Величество, но если мы дождёмся прибытия конвоя, то поездка станет намного безопаснее.

- Идиот! - раздражённо бросил Наполеон. - Немедленно собирайся, иначе те же самые конвойные казаки повесят тебя по моей просьбе.... то есть по моему приказу. Чёрт побери, как же измельчала гвардия! Нет уже настоящих "старых ворчунов".

Лепажу вдруг стало стыдно и обидно одновременно. Ведь и в самом деле, о каком лейтенанте Самохине может идти речь, если приказывает сам император Франции?

- Ну что, сержант? - с пониманием и участием, будто сумел прочитать мысли, произнёс Наполеон. - Ты видишь впереди свой Аркольский мост?

- Так точно, Ваше Величество!

- Называй меня попросту - сир.

- Да, сир!

- А теперь принеси мне плащ и седлай коней.

- Где их взять, сир?

- Где угодно, сержант! Но сделай это незаметно - пусть результаты нашей рекогносцировки станут сюрпризом для русских друзей.

И скоро душа Жака ликовала и пела. Любой француз с радостью отдал бы половину жизни за внимание Великого Императора, но повезло только ему одному. Целый час в обществе самого Наполеона! Кому расскажи, и не поверит.

И, тем не менее, это так. Кони идут неторопливым шагом, и неспешная беседа заставляет забыть о времени:

- Так что же представляют из себя эти английские ракеты, сержант? Насколько серьёзным оружием они являются?

Лепаж поспешил успокоить императора:

- Сущая нелепица, а не ракеты, сир. Отличаются от используемых русскими союзниками точно так же, как обезьяна отличается от человека. Вроде похожи, а на самом деле не то. Поначалу страшно было - летят, визжат, взрываются! Но летят недалеко и совсем не туда, куда нужно, а взрываются ещё хуже.

Наполеон кивнул, и надолго замолчал, рассуждая сам с собой о способности англичан быстро учиться. Если так дальше пойдёт, если Британия продержится хотя бы год, то русских союзников может ждать неприятный сюрприз. Нет сомнений в результате этой войны, но её итоги станут губительны для обоих участников. Значит что? Значит, все преимущества получит третья сторона. Всего-то и нужно сделать - вывести из войны французскую армию.

- Вот только лорду Персивалю опасно верить...

- Да, сир! - откликнулся Лепаж. - Это вы о чём?

- О политике, сержант, исключительно о политике! - император достал из кармана сюртука крохотный двуствольный пистолет и выстрелил Жаку в голову. - И она, как известно, требует жертв.

Известие о бегстве Бонапарта генерал-майор Тучков встретил со странным спокойствием. Улыбнулся капитану Воробьицкому, принесшему неприятные известия, и предложил:

- А ведь за это стоит выпить! Не открыть ли нам цимлянского, Владимир Викторович?

Адъютант Наполеона посмотрел на генерала как на сумасшедшего:

- Сегодня праздник, Александр Андреевич?

- Разумеется! - Тучков улыбнулся, увидев сомнение в своём душевном здоровье, и поспешил пояснить. - Разве начало операции по освобождению Его Величества императора Франции из английского плена нельзя считать праздником? Владимир Викторович, я вас не узнаю.

Воробьицкий принял наполненный дежурным сержантом бокал. Его уже не интересовал восхитительный вкус воспетого в стихах и прозе вина - капитан мыслями полностью ушёл в работу. Требовалось немедленно разъяснить французам всю низость и коварство планов противника, и воззвать к патриотическим чувствам подданных Наполеона. Стоит также обратить особое внимание на недопущение панических настроений и жестко пресекать любого вида пораженческие слухи.

Перестраховка, конечно... высочайший воинский дух французской армии поддерживается на должном уровне заградительными отрядами, а никак не пламенными речами или манифестами. И сообщение о пленении императора англичанами станет лишь дополнительным мотивом. Одним из мотивов, причём не самым главным.

- Вы позволите, Александр Андреевич? - вошедший без стука и приглашения майор Толстой протянул командиру дивизии пакет. - Донесение от капитана Нечихаева.

- Уже майора.

- Вот как? Надо будет при случае поздравить с чином.

- А вот эта возможность, Фёдор Иванович, вам представится в самое ближайшее время.

- Одному?

- Вместе с батальоном, разумеется.

Нечихаев о будущей встрече не подозревал, и, честно говоря, даже не задумывался о возвращении в расположение основных сил. Всю прошедшую неделю вообще было не до посторонних мыслей, слишком жаркая она выдалась. Не в смысле климата, а по случившимся событиям. Так вышло, что из дома маркиза де Бонжеленя им пришлось уходить в ту же ночь, не дожидаясь появления людей любезного герцога Роберта. Те попросту не успели - рекрутёрская команда оказалась быстрее.

Вот им и не повезло. Арматор не горел желанием быть мобилизованным под знамёна Его Величества Георга III, и на требование проследовать под конвоем к месту сбора новобранцев ответил ударом шпаги.

И дальше всё закрутилось стремительной каруселью - случайный выстрел умирающего английского солдата привлёк внимание таких же точно команд, и буквально через полчаса тихая лондонская улица стала местом грандиозного сражения. Ночь вообще не самое лучшее время суток для ведения боя, и для любой армии кроме русской подобное столкновение становится фатальным. А тогда именно англичанам пришлось тяжко - уходившие по крышам гусары долго ещё с нескрываемым удовольствием прислушивались к грохоту "дружественного огня", и заключали пари о потерях противоборствующих сторон. Впрочем, как утренние, так и вечерние газеты промолчали не только о результатах перестрелки, но и о самом факте её наличия.

За неделю пришлось сменить четыре квартиры - в трёх хозяева оказались столь подозрительными, что совсем было собрались сообщить властям о постояльцах, а из последней опять уносили ноги, прорываясь с боем. Чёртовы рекрутёрские команды явно задались целью поставить под ружьё всё мужское население Лондона, и не оставили без внимания самые мерзкие трущобы, куда приличным людям и заглядывать не стоит. Или солдат Его Величества нельзя отнести к приличным людям?

- Может быть, избавимся от бумаг, месье? - маркиз де Бонжелень уже не в первый раз за сегодняшнюю ночь предлагал уничтожить мешок с документами, весившими не менее полутора пудов. - После войны я оформлю новые, в сто раз лучше настоящих.

Мишка промолчал. Он устал объяснять французу, что голова самого арматора стоит гораздо меньше любого листочка из его тяжёлого мешка. Расписки, купчие, векселя... В своё время Фёдор Иванович Толстой получил от императора Павла Петровича список земельных участков, предприятий и людей, подлежащих покупке всеми правдами и неправдами. Их принадлежность Российской Империи может и не афишироваться, но в любом случае не должна вызывать сомнений у любого разумного человека. И сколько в том мешке полезного, начиная от закладных на верфи Портсмута, и заканчивая аналогичными документами на половину Оркнейских островов с гаванью Скапа-Флоу.

- Мужайтесь, маркиз, мы почти пришли, - подбодрил Мишка. - Половина мили осталась, не больше.

- А что там?

- Скоро увидите.

Это убежище Нечихаеву рекомендовал всё тот же Фёдор Иванович Толстой, по долгу службы изучивший Лондон вдоль и поперёк, но он же посоветовал использовать его в самом крайнем случае, если вообще станет туго. Но вроде бы ситуация так и сложилась? Пожалуй...

И действительно, через несколько минут быстрого шага из темноты вынырнули массивные, окованные железными полосами ворота. Вынырнули не сами по себе - и справа и слева от них уходил в ночь высокий кирпичный забор, утыканный сверху заострёнными штырями. Подробности удалось рассмотреть после того, как на требовательный стук приоткрылась крохотная калитка, и появился закутанный в плащ человек с фонарём. Очень немногословный человек.

- Кто?

- Здесь продаётся мебельный гарнитур мастера Гамбса и гобелен "Пастушка"? - вопросом на вопрос ответил Нечихаев.

Цесаревич Николай Павлович сжимал в кармане рубчатое яблоко гранаты, и с интересом ожидал реакции на нелепую фразу командира. И она не замедлила последовать.

- Добро пожаловать, джентльмены!

Стражник, а кем ещё мог быть человек с выпирающими под плащом рукоятями пистолетов, скрылся в калитке, чтобы тут же распахнуть створку ворот. Маркиз, стремящийся как можно скорее избавиться от надоевшей ноши, первым шагнул внутрь. Обернулся, удивлённый открывшимся в свете выглянувшей луны зрелищем:

- Мы куда пришли, месье Нечихаев?

- Это казармы Тринадцатого Ярмутского стрелкового полка.

- Но позвольте! - опешил арматор, хорошо разбирающийся в структуре английской армии. - Такого полка в природе не существует!

- Ну как это не существует? Вот он, посмотрите!

Мысли об оставлении преступного промысла рано или поздно приходят в голову любому разбойнику, и немало джентльменов удачи закончили свои дни почтенными и уважаемыми членами общества. Да, некоторым не повезло сплясать свою последнюю джигу с конопляной вдовушкой, но при наличии определённой удачливости заработанные на большой дороге деньги вполне обеспечивают безбедную старость и уход в мир иной в собственной постели. Это естественное желание почти любого человека.