Робин Грейди - Бесстрашная Страница 19

Не пытаясь скрыть довольную улыбку, Алекс повел ее к дивану. Он принес шампанское, но она жестом отказалась. Все, чего она хотела, – это залезть под теплое одеяло и раствориться в нежных объятиях своего спутника.

– Тепло?

Либби зарылась в его объятиях, уткнувшись носом в мускулистую грудь.

– Теперь – да.

Алекс нежно поглаживал ее плечо:

– Отражение луны на воде похоже на россыпь жемчужин.

Она внимательно всмотрелась в море, затем присела и попыталась понять выражение его лица.

– Ты очень любишь жемчуг?

Он рассмеялся:

– Не замечал за собой подобного до встречи с тобой. Возможно, после нашего разговора за обедом… – Он провел рукой по ее макушке. – Или это цвет твоих великолепных волос вдохновляет меня.

Либби задумалась над его словами. Наверное, жемчуг подошел бы ей. Она никогда не любила бриллианты. Камни, которые украшали ее обручальное кольцо, были прекрасны, но так и не принесли ей радости. Возможно, из-за того, что купила она его сама после настойчивых расспросов друзей, узнавших об их помолвке. Скотт так и не удосужился сделать ей подарок. А после их расставания она настолько потеряла веру в любовь, что поклялась себе никогда больше не надевать бриллианты. Но жемчуг…

– Бабушка говорила мне, жемчуг приносит слезы.

– Во многих странах он – символ чистоты и преданности.

Либби рассмеялась:

– А есть что-то, чего ты не знаешь?

Алекс приблизился к ее губам:

– Пока еще я не изучил тебя до конца.

Когда их губы встретились, прохлада ночи отступила, уступая место жару, захватившему их обоих. Но Либби все еще думала о жемчуге и о том, как Алексу удается докопаться до ее самых потаенных страхов и желаний.

Она задрожала всем телом, когда его руки многообещающе заскользили по тонкой ткани ее корсета. Его ладонь, наконец, проникла под чашечку лифа, и большой палец описал круг вокруг изнывающего от желания набухшего соска. Либби запустила руку под его рубашку, привычно удивляясь тому, как простое ощущение рельефной мускулатуры его груди может пробуждать в ее теле столько различных откликов. Потайная застежка на боку ее платья поползла вниз, и ее грудь предстала перед ним обнаженной.

Когда он коснулся кожи, воспоминания наслаждения прошлой ночи и сегодняшнего дня моментально привели ее к пику желания вновь отдаться ему, заставляя ее понять, что значит быть на грани обморока от сильнейшего чувства голода.

Когда он прервал поцелуй и слегка отстранился, каждая клеточка ее тела была уже напряжена до предела. Либби не хотела, чтобы он останавливался. Она хотела почувствовать обнаженность его тела и его тяжесть на себе.

– Твое платье может пострадать.

– Ты считаешь, меня это волнует?

Он улыбнулся, и она легла на него, увлекая вниз на подушку и начиная расстегивать молнию на его брюках. Алекс шумно выдохнул и, глядя на нее прожигающим взглядом, освободился от брюк. Она нежно поцеловала его чуть ниже пупка.

Ее язык пробежался по темной дорожке волос, спускающейся по его животу, и вскоре губы оказались в той части его тела, которая не знает значения слова «сдерживаться». Она спустилась пальцами вниз по его члену и два раза описала круги языком вокруг горячего ствола.

Он приподнял бедра и вцепился в подушку, лежащую неподалеку от ее головы. Либби продолжала работать языком вокруг высшей точки его эрекции и скользить пальцами по напряженному стволу.

– Либби… Становится опасно.

Она что-то одобрительно промурлыкала себе под нос и задвигалась еще быстрее.

После отъезда из отеля-казино Либби и Алекс провели остаток дня в Серферз Парадайз.

Сначала они съели мороженое на знаменитой Кавэлл-авеню с ее всевозможными ресторанами, роскошными магазинами и пляжными зонтиками. Потом посетили Музей восковых фигур, самый большой в Южном полушарии, где с удовольствием полюбовались двойниками знаменитых певцов, представителей королевской семьи и известных злодеев. Либби заметила на полном серьезе, что совсем скоро здесь появится его фигура.

Обедали они в таверне, где играл живой оркестр, заказав два толстых стейка и знаменитое квинслендское пиво. Когда небольшой хор голосов начал подпевать, услышав мелодию хорошо известной песни Слима Дасти, к ним присоединился и Алекс.

Несомненно, Алекс оказался более сложной натурой, чем показалось ей вначале. Он мог быть невыносимо упрямым и безумно очаровательным, а временами ей казалось, что в мыслях он улетал совсем далеко. Но когда Алекс рассмеялся и начал петь вместе с толпой других посетителей ресторана, Либби вдруг поняла, кем он хочет быть. Кем он может быть. Настоящим. Расслабленным.

После обеда за ними приехал лимузин и повез их в глубь материка. Как бы Либби ни умоляла его рассказать, куда они направляются, Алекс не отвечал. Тридцать минут спустя они подъехали к великолепному загородному поместью с достаточно экстравагантным домом в стиле ранчо.

– Этот дом принадлежит тебе?

– Моему другу.

– Ты решил с ним повидаться, пока мы здесь?

– Он в Италии.

– Ничего не понимаю.

– Дэррен – мой старый приятель, автогонщик. Когда он ушел из спорта, ему так не хватало адреналина, что он построил свой собственный трек.

– Ты собираешься погонять. – А она будет смотреть. Честно говоря, ей не терпелось увидеть его в действии.

– Да, собираюсь. – Алекс взял ее за руку. – А ты едешь со мной.

Сердце Либби бешено запрыгало. За рулем собственной машины она редко позволяла себе даже сто километров в час. Конечно, серфинг – опасный вид спорта, но при мысли о скоростях, которые достигает на трассе Алекс, у нее закружилась голова, а живот предательски свело от страха.

Она что-то пробормотала, пытаясь отвертеться, но, как обычно, Алекс не принял ее отказ. И когда Либби вспомнила прошлую ночь – прогулку по пляжу, танец под звездами, – она поняла, что у нее хватит смелости на очередное безумство.

Десять минут спустя они надели шлемы и пристегнулись. Когда Алекс завел мотор, она приказала себе расслабиться и получить наслаждение.

– Это очень быстрая машина, – произнес Алекс.

Либби облизнула пересохшие губы:

– И насколько быстро мы поедем?

Он протянул руку и слегка сжал ее колено.

– Тебе лучше этого не знать.

Алекс нажал на педаль, точнее, вдавил ее в пол, и автомобиль рванул с места.

За три с половиной секунды они разогнались до скорости триста километров в час. Вот это было ощущение! Напуганная, с растрепанными ветром волосами, Либби уговаривала себя, что находится не только в руках профессионала, но и под защитой своего ангела-хранителя. Здравый смысл подсказывал ей – они умрут, если врежутся во что-то. И в тот момент, когда Либби решила, что ее пульс не может биться сильнее, она увидела впереди резкий поворот.

Она кинула взгляд, полный ужаса, на застывший профиль Алекса. Его глаза сузились, руки напряженно замерли на руле, но на губах играла улыбка наивысшего наслаждения. Он переключил скорость, и они вошли в поворот. Все четыре колеса оглушительно заскрежетали.

Либби издала ликующий крик победителя.

К восьми вечера они прилетели в аэропорт Сиднея.

Алекс дождался, когда они остановятся возле ее дома, и взял ее за руку:

– Поедем в Роуз Бэй со мной.

Несмотря на то что все ее существо жаждало этого, Либби отрицательно покачала головой:

– Это не лучшая идея.

– Я так не думаю.

Алекс наклонился совсем близко. Его плечи, его рот… Но она уперлась руками ему в грудь и поспешила оправдаться:

– Мне завтра рано вставать, а если я поеду к тебе, то опять не высплюсь.

Они оба уже были на пределе возможностей.

– Тогда… – Он потянулся к карману на дверце лимузина и достал оттуда розовую пластиковую коробку. – Я купил тебе подарок.

– Что это?

– Открой, сама увидишь.

С неуверенной улыбкой Либби приняла коробку и открыла ее. У нее вырвался вздох восхищения, когда она увидела, что находится внутри. Золоченая раковина размером с десертную ложку вмещала россыпь сверкающих голубых камней, разбавленных тремя бусинами нежно-розового цвета, размером с пресноводную жемчужину. Застежка ожерелья была прикреплена к верхушке раковины.

– Я увидел его в одном из туристических магазинов. Голубые камни символизируют море. Жемчужины представляют прошлое, настоящее и будущее. Мне показалось, что тебе понравится.

Сердце Либби подпрыгнуло к горлу. Это была безделушка, недорогой сувенир, но Алекс думал о ней, покупая его, и она была тронута до глубины души.

– Оно идеально. – Либби никогда не видела ничего более идеального.