Анатолий Логинов - Механическая пьеса для неоконченного пианино Страница 19

Папа Римский пока хранил молчание, но представитель римской курии при итальянском правительстве кардинал Споллето неофициально заявил, что курия не находит в данном явлении ни дьявольского, ни божественного вмешательства. Это просто природное явление, отметил кардинал, разговаривая с корреспондентами газет 'Оссерваторе Романо' и 'Нью-Йорк Таймс'.

Наступление Советской Армии продолжалось и 927 истребительный перелетел вслед за наступающими войсками на новый аэродром.

Несколько раньше на этот же аэродром был переброшен 126 истребительный полк на самолетах И-16 из Белостокского выступа. Эти практически безнадежно устаревшие истребители использовались как штурмовики и легкие бомбардировщики. Благо часть из них была вооружена 20 мм пушками, а в подготовку истребителей Советских ВВС всегда входило и обучение атакам наземных целей. Впрочем, часто эти машины использовались и в качестве приманки для уцелевших истребителей люфтваффе. При этом И-16 сковывали Мессеров боем, а реактивные МиГи атаковали их с пикирования. Жаль, что такие возможности были все более и более редкими - после выхода из войны Румынии и разгрома основных сил люфтваффе в приграничных сражениях немецкие истребители были в воздухе не меньшей редкостью, чем бабочки в начале весны. Да и И-16-х осталось не так много - для вооружения одного полка по полному штату пришлось собирать машины со всей 9-й смешанной авиадивизии.

Эти мысли, кружившие в голове Петра Логичева, совсем не мешали ему проделывать привычную, выполняемую на рефлексах, работу при посадке МиГа. Правда, садиться в этот раз приходилось не на привычный бетон, а на выложенную БАО [15] взлетно-посадочную полосу из железных плит. Но погода стояла холодная и сухая, поэтому плиты лежали прочно и никаких осложнений при посадке не возникло.

К зарулившим на стоянку МиГам уже сбегались летчики и техники 126 истребительного полка. Конечно, они уже видели эти серебристые скоростные машины в воздухе, а некоторые и на земле. Но какой же авиатор откажется от удовольствия посмотреть, а то и потрогать новый, невиданный ранее самолет. Тем более такой, для людей сорок первого года представлявший не меньшую фантастику, чем приземлившаяся на аэродроме 21 века летающая тарелка.

И вот когда уже большинство летчиков приземлившихся МиГов покинули свои машины, один из летчиков из 126 полка вдруг бросился к командиру 2-й эскадрильи с криком: 'Колька, ты?!!!'. А тот, побледнев, смотрел на подбегавшего, как на привидение. 'Колька¸ Колька, вырос, чертяка!' - обнимая все еще не пришедшего в себя капитана Буланова, приговаривал летчик из сорок первого. 'Михаил, ты... вот встреча'- наконец смог выговорить Буланов.

Из последующего разговора выяснилось, что в этот летчик - старший брат Николая Буланова, пропавший без вести в 'прошлом 1941' году. Вечером по этому поводу командиры 927 и 126 полков устроили совместный праздничный ужин всего личного состава, за исключением летчиков и техников дежурных эскадрилий.

А через две недели в квартиру Булановых в старинном русском городе Вологда пришло сразу два письма. Поседевшая и постаревшая Надежда Ивановна Буланова наконец-то дождалась долгожданного письма от своего первенца. В глубине души, несмотря ни на что, она ждала от него весточки, не веря в его гибель. Дождалась и радость со слезами пополам поселилась в еще одной семье. Много таких семей было по Союзу. И много было таких, горе которых стало еще глубже. Ибо стало понятно, что своих потерявшихся в войну им уже не увидеть. А война шла снова, требуя новых и новых жертв...

Теперь два полка взаимодействовали не просто как две части одной армии, а как два побратима. Командование же, словно поняв эту истину, почти постоянно использовало их совместно. И летели наземь пытавшиеся сопротивляться фашисты от напора дружбы и огня. А Петр Логичев подружился со своим ровесником из сорок первого - командиром звена лейтенантом Муравьевым. Молодой, но уже седой, лейтенант, как и Логичев, имел в жизни только одну главную страсть - полеты. Он, спокойный и даже несколько заторможенный на земле, в небе преображался, принимая мгновенные решения. Ювелирный пилотаж, великолепное знание самолета и отличная реакция помогли ему выжить в первых боях. И теперь он считался, как и Петр, одним из лучших летчиков полка.

Освобожденный советскими войсками Краков ликовал. С восторгом, хотя и настороженно, встречали поляки русские войска. А при известии о решении открыть в мало пострадавшем замке Вавель съезд всех польских политических сил для организации правительства освобожденной Польши, восторг перешел в ликование. Жаль конечно, что Варшаву пока освободить не удалось, но зато жителям древней столицы Польши было приятно возвращение ей, пусть и не надолго, прежнего статуса. Несколько недель ушло на согласование организационных вопросов, сбор делегатов и перелет представителей лондонского правительства в изгнании. К началу съезда русские преподнесли сюрприз, доставив из Москвы нескольких сотрудников посольства Польской Народной Республики.

Собравшиеся на заседание съезда представители польских антифашистских сил были в приподнято-изумленном настроении, разглядывая представителей польского посольства из Москвы и нескольких коммунистов-подпольщиков, похожих друг на друга, как две капли воды. Правда, прибывшие из Москвы товарищи были старше своих дублей на двенадцать лет, но тяжелые условия жизни как известно отнюдь не омолаживают, а наоборот внешне старят человека. Так что и подпольщики, и поляки 'пятьдесят третьего' выглядели абсолютно похожими.

У некоторых делегатов заседания, настроенных отнюдь не прокоммунистически, мелькали при этом и другие мысли. Слишком уж явным было сходство и слишком большое преимущество оно давало созданной недавно коммунистической Польской Объединенной Рабочей Партии. Все предложения по организации власти, по составу правительства, по конституции освобожденной Польши и даже предложенное ими название - Польская Народная Республика - проходили 'на ура'. Большинство делегатов считало, что раз эти люди действительно прибыли из будущего, то они уже знают наилучшие решения вопросов для блага польского народа. Ведь они то уже пережили все эти события - и поражение в войне с Германией и освобождение Польши русскими, и послевоенное восстановление. Конечно, представители из Лондона и многие АКовцы были отнюдь не в восторге, но часто были вынуждены идти вслед за большинством. А большинство с восторгом внимало каждому слову 'гостей из будущего'.

Нет, этот съезд был разыгран русскими как по нотам. И это отнюдь не прибавляло радости представителю Коммунистической партии и Советского правительства на съезде товарищу Хрущеву. Он великолепно понимал, что этот успех, полученный в результате предложений Берии и вопреки его и Булганина предложениям о созыве чисто коммунистического съезда, работает на авторитет Лаврентия Павловича. Осознание этого еще больше злило Никиту Сергеевича, чувствовавшего как, словно вода сквозь пальцы, утекает из его рук власть. Все, что он делал для продвижения к заветной цели, уничтожалось какой-то неведомой силой. Все его предложения казалось бы логичные и направленные не только на повышение его авторитета, но и на усиление роли партии, на построение по-настоящему коммунистического общества, опирающееся на незыблемый авторитет классиков марксизма, не принимались товарищами или проваливались при выполнении. А все, что выдумывал этот 'обер-палач', этот паршивый интеллигент в пенсне, проходило без сучка и задоринки. Поэтому власть, та власть, которую Хрущев уже видел своей, понемногу ускользала. А ведь поначалу все было так хорошо. Как и Сталин когда-то, Никита Сергеевич занял вроде бы незначительную, такую техническую должность - секретаря ЦК КПСС. Но ведь она давала множество невидимых остальным рычагов влияния, самое главное - на подбор и расстановку кадров. А этот змей ухитрился вырвать из рук самый важный инструмент воздействия - под предлогом войны и Катаклизма назначением на должности стали заниматься ГКО и Совет Министров, а ЦК лишь подтверждал их выбор задним числом. Тем временем Лаврентий договорился до того, что вообще предложил оставить за партией только идеологическое воспитание. Нет, он точно не коммунист и даже не марксист...

Мрачные мысли Никиты Сергеевича, несостоявшегося 'Генерального' и 'кукурузника' прервал гром аплодисментов. Так делегаты отреагировали на оглашение результатов голосования по составу переходного правительства ПНР. Большую часть постов в нем заняли члены ПОРП и их союзники. Правда попал в правительство и Миколайчик, и даже Бур-Коморовский. Вот это уже Хрущеву понравилось, так как давало повод для критики предложений 'обер-палача', как ведущих к захвату власти в Польше контрреволюционными силами. Конечно, аргумент был слабоват, все главные посты в правительстве достались коммунистам, но все же 'паршивой собаки хоть шерсти клок'.