Я – Распутин - Алексей Викторович Вязовский Страница 19

– Пожалуйте, ваше степенство, чего изволите? Есть поддевки, картузы, английской шерсти пальто-с… Что пожелаете?

– Сапоги нужны. Хорошей мягкой кожи.

– Не извольте сомневаться, сейчас пошлю, – он крикнул мальчишку, и тот умчался дальше по улице. – Из одежды что подобрать?

– Штаны добротные, плотной хлопчатой ткани. Белья две смены. Портянки. Все упаковать и доставить вот по этому адресу сегодня же.

– Непременно-с, – он все кивал и кланялся.

Неудивительно, район тут небогатый, хорошему клиенту рады.

– И чтоб все без гнили и без обмана. Хорошие вещи будут – тебе пятерку сверху.

Тут он кликнул второго мальчишку, и тот умчался вслед за первым. Вот же ухарь, небось, хотел сапоги с картонными подошвами впарить! Читал я про такое, целые деревни «сапожников» туфту тачали. Или шили одежду из прелой ткани гнилыми нитками. Наденешь, наклонишься – рвется и по швам расходится. Нафиг-нафиг, мне такой позор в Царском Селе не нужен.

Сапоги мне понравились, только малость жали, ну так новые же. Приказчик посоветовал на первый раз внутрь водки влить, чтобы по ноге растянуть. Вот уж не знаю, но завтра водкой пахнуть не лучшая идея, придется потерпеть и разнашивать на себе.

Рассчитался, мальчишкам по гривеннику, приказчику синенькую сверху, но пригрозил:

– Смотри, если облапошил, лавку сожгу! – и зыркнул фирменным распутинским взглядом.

Проняло, еще как проняло. Закрестился, побожился, что все отменного качества, век воли не видать, в смысле святой истинный крест! Похлопал я его по плечу, чтоб в себя привести, и выспросил, где очки на заказ сделать могут, да чтоб быстро.

– Оптическая фабрика Урлауба, главный магазин и мастерская на Невском-с. Есть поближе, на Гороховой, но там только магазин.

Пришлось свистеть извозчика и рысью на Невский. Если черные очки не сделают там – значит, не сделают нигде. Успел до закрытия, обрисовал задачу, у мастера аж лицо вытянулось. Нет, очки с черными и синими стеклами они делали, но вот с прямоугольными… Ничего, надо же когда-то начинать. Заказ приняли, к утру обещали сделать.

Эх, все на бегу, все срочно, все с доплатой и переплатой…

Вернулся затемно – как раз озадаченный столяр пришел показывать свою поделку. Воротник из бересты, с деревянным каркасом, фиксируется на шпильках и поверх ремнем. Ну, пока хоть так, если сработает, будем делать настоящий, у того же Лохтина закажу, чтоб из стали и алюминия. А подкладку… что тут есть? Резина, каучук, гуттаперча? Ничего, что-нибудь да придумаем, главное идею подать.

Бабы сшили к воротнику мягкую подкладку, набили ватой продолговатый мешочек из бумазеи и простегали его крест-накрест. Тоже на первый раз сойдет, а дальше думать будем, из чего делать. Мало ли, вдруг от какой другой ткани шея потеет меньше.

Выслушал доклады Никодима и Мефодия, нарезал задач на завтра.

Сел на кровать, стащил сапоги, откинулся на подушку и… все. Черный провал, даже портянки не снял. Так и продрых до самых петухов.

Утром привел себя в порядок, обмылся в деревянной шайке. Наскоро поел, оделся в новое, взял посох и помчался. Очки так себе вышли, кот Базилио, версия 2.0. Или это я ко всяким рэй-банам привык, а для нынешних времен и это прорыв. Ладно, глаза закрыты, выгляжу загадочно, и то хорошо. На Невском же зашел к парикмахеру. По-местному – куафёру. Велел бороду остричь благообразно, а волосы в хвост оформить. На меня посмотрели, как на полоумного, но сделали. В соседнем магазине купил большой крест в серебре. На один раз сгодится, а там дальше сделаю резной дубовый – не придерешься.

А вот портной порадовал – сел мой сюртучок как родной. И крючки защелкнулись, как надо, очень правильно мастер их подогнул. Или не мастер – у него там второй человек появился, похоже, всю ночь шили.

Глянул на себя в зеркало – сам не поверил глазам. Впечатляет. Надел сверху крест, накинул старый армяк, чтобы раньше времени не пугать публику, и ножками-ножками, через черный ход на Царскосельский вокзал.

Глава 7

– Ты ли это, Григорий?!

Царь даже обошел меня по кругу, разглядывая.

– Это что? Такая теперь мода? Но откуда?! Нет, господа, посмотрите! Каков сюртук…

Свита состояла всего из двух мужчин в придворной форме. Смотрели они на меня… как на пугало огородное. Но молчали.

– А очки такие странные зачем? – Николай все не унимался, ходил вокруг. – Глаза болят от света?

– Больно мне на зло смотреть, что вокруг творится. На беззаконие.

– Это какое же беззаконие? – удивился император.

– Крестьянам-то нынче вышло послабление с выкупными, а вот рабочим? Они как?.. Брошены ваши дети, царь-батюшка, как есть брошены.

– И с чего ты это решил?

– Фабриканты да заводчики выжимают из трудового народа все соки. Походил я тут днями по питерским фабрикам да мануфактурам. Стонут людишки-то…

Николай нахмурился, один из чиновников наклонился к нему, тихо проговорил на ухо:

– Гапон с таким доигрался, ваше величество.

Я расслышал, снял очки, посмотрел ему глаза в глаза. Тот сбледнул.

– Ну, и что же ты предлагаешь? – царь растерялся.

– Заботу проявить о народе. Вон, мундирный Гапона помянул, так что же? Отец Георгий человек путаный был, царствие ему небесное, но к тебе вел народ с просьбой от сердца.

– Это было недопустимой дерзостью!

– Пусть так, но вижу, что кровь невинных не отмолена и тяжким грузом лежит на царствующем доме.

В зале повисло тягостное молчание. Теперь на меня мрачно смотрели все трое. Наконец, Николай проговорил сквозь зубы:

– И как ее отмолить?

– Дать трудовому народу закон, чтоб от хозяев защитить. Дать право на союзы, чтоб сообща могли правду отстаивать. И сверх указанного на работы не гонять, а то ведь мрут.

– А это зубатовщина, – еще тише произнес первый чиновник.

Задушил бы гадину.

– Это как в Англии будет!

– Так почему нет? Англия – страна богатая, процветающая, всяким товаром знаменита. Напиши брату своему Эдуарду, спроси совета.

– И кто же за исполнением новых законов будет следить? Фабричные инспекторы и так не справляются, – произнес второй чиновник с пышными бакенбардами.

– Да те же союзы. Только не сами, а сообща, чтобы все три стороны были, рабочие, хозяева и от власти губернаторы или городское начальство.

В мое время это называлось «трехсторонними комиссиями», механизм так себе, но сейчас и такого нет!

– И пущай тот совет кровопийц рублем наказывает, оне быстро в разум-то придут. И народ ой как возрадуется!

– Да уж, Григорий, умеешь ты удивить… – царь подошел к окну, задумался. – Мы-то тебя на обед позвали, так сказать, в семейном кругу.

– Обед подождет, – отрезал я. – Душа болит за людей-то.

– И у меня болит… – перекрестился Николай. – Но такие законы можно только через правительство проводить.

– Дайте мне записку к Столыпину, пойду к нему, упаду в ноги.

– Не надо в ноги… – царь посмотрел на чиновников, те пожали плечами. – Тот первый указ про аптеки да наркотические вещества дельным оказался. Подумаю насчет трудового законодательства, было у нас уже обсуждение на этот счет.

Николая надо было дожать,