Виктор Шайди - Иероним Страница 2

Нет хуже, чем ждать. Приходится гнать разные мысли, сдерживать желание немедля действовать. Терпение очень ценится в разведке.

Радиостанция заговорила булькающим, измененным голосом Азика:

– Стриж, Стриж, я Ворон, прием, прием.

– Ворон, я Стриж, на приеме.

– Стриж, я Ворон, задачу выполнил, в квадрате чисто, я Ворон, прием.

– Ворон, Ворон, я Стриж, тебя понял, начинаю работу.

Время встрепенулось и побежало в привычном темпе. Лица бойцов заметно посветлели, глаза блестят.

Началась работа, товарищи в порядке, прикрывают. Наш черед пришел.

По моей команде группа осторожно снялась с места. Практически без лишнего шума, растворяясь в окружающей серости деревьев, двинулись по тропе. Напряжение спадает, уступая место легкой сосредоточенности, в случае опасности готовой в любой момент отдать тело во власть натренированных рефлексов. Огромным хищником крадемся, стараясь не шуршать опавшей листвой, приближаясь к черным, заросшим диким виноградом и мхом развалинам.

Переспелые гроздья ягод каплями крови стекают по грубым камням. Мертвая крепость впечатляла. Старые серые каменные стены, разрушенные постройки, разбросанные по пологой вершине и занимающие порядком места. Воронки от снарядов, поваленные и обгорелые деревья – следы обстрелов – грубыми мазками подчеркивали мрачность картины.

Теперь понятно, в этих руинах можно спрятать при умелом подходе и пехотный батальон.

– Ворон, Ворон, я Стриж, прием, прием.

– Стриж, я Ворон, на приеме, – пробулькала радиостанция.

– Ворон, прикрывай, начинаю работу, я Стриж, прием.

– Стриж, я Ворон, вас понял.

Достав из рюкзаков миноискатели и разбившись на боевые тройки, приступили к поиску. Провозившись почти до обеда, обыскав крепость и близлежащие развалины и ничего не обнаружив, группа сосредоточилась в небольшом распадке у ручья. Следов пребывания противника нет. На тропе, уходящей на перевал, отпечатки лап зверей.

Плохо, результата нет.

Уставшие, перепачканные липкой грязью и осенним мусором бойцы растворились на фоне грубых отвесных склонов оврага, прорезанного неугомонным ручьем. Миноискатели и щупы заняли свое место в огромных рюкзаках. Разочарование повисло густой пеленой. В разведке отсутствие результата тоже результат.

Взорвав тишину, проснулась радиостанция:

– Стриж, я Ворон, прием, прием.

– Стриж на приеме.

– Стриж, я Ворон, наблюдаю движение со стороны входа в крепость, численность до десяти человек, – доложил Азик. – Я Ворон, прием.

– Ворон, я Стриж, вас понял, прием.

Вот, началось!

Струнами натянулись нервы, собранность судорогой прокатилась по группе. Быстро отдал приказ – задвигались, начали отходить. Беззвучно, короткими перебежками выбрались из распадка.

Уходим.

Корявая растительность охотно принимает в свое царство, пытаясь укрыть и смазать силуэты людей. Опасность щекочет ноздри запахом пота и пожухлой осенней листвы. Ворон не унимается, докладывает, что численность противника увеличилась до двадцати. Бандиты рассредоточиваются по крепости и продолжают прибывать. Ушастый – радист на дальнобойной станции – пытается связаться с базой. База, зараза, молчит. Группа отходит.

Вот, блин, война, с неожиданностями и коррективами.

Ситуация паршивая.

Двигаемся, плавно перетекая от дерева к дереву, сливаясь с общей массой серости, растворяясь в осени.

Не заметили.

Уходим от опасности. Ворон не замолкает, докладывает, что нас видит, видит и бандитов, тех все больше и больше. Противник занимает развалины и продолжает прибывать.

Плохо, нет густой, все укрывающей зеленки. Чертова поздняя осень, сбросившая на землю так нужную сейчас листву. Скоро заметят.

Переходим на бег, несемся тенями – стремительно, бесшумно, смешивая шуршание листьев под ногами со звуками играющего в голых ветках ветра. Ушастый не перестает терзать эфир, пытаясь связаться с базой.

Связь есть.

Замели.

Выхожу в эфир, докладываю. Вызываю огонь по квадрату.

Время летит стрелой, пронзая пространство. Одурманенный адреналином мозг смазывает четкость и детали. Окружающая картинка движется черно-белым немым фильмом – быстро, бессмысленно. Тишина, сдерживаемое дыхание, стук сердца. База хрипит голосом начальника штаба.

Приказ: «Отход с квадрата, в контакт не вступать, по выходу доклад!»

Вскочили, понеслись слаженно и тихо. Огибаем высоту Ворона, выскакиваем на противника.

Контакт!

Быстрый, короткий бой, воздух сухо рассекают пули.

Не ждали.

Вышедшему навстречу боевику очередь из АКМа взрывает лицо, превращая в сплошную жуткую маску, окрашивая красными каплями потрескавшийся сухой ствол дерева. Группа быстро уничтожает остальных.

Обнаружены!

База треском эфира взрывается в наушниках, непередаваемый русский мат обещает мне смутное будущее и спасительный огонь артиллерии. Ворон булькает по второму каналу – тоже контакт!

Прикрывает.

Обогнули высоту, на бегу смотрю карту, назначаю точку встречи с Вороном, мозг работает как компьютер, посылает короткие заученные сигналы, переходя на режим отсутствия мыслей и полного автоматизма. Решения и команды выскакивают со скоростью бегущей строки в неоновой рекламе. Азик тоже снимается, отходит. Засвистело и забухало, артиллерия работает по квадрату, а группа несется в сторону перевала Каменные когти. Дальше чужая страна – туда нельзя. Поднялись на высоту, голый камень, спрятаться негде, ждем Ворона. Стрелки часов взбесились, в ушах стучит кровь.

Раненых и убитых нет, повезло.

Быстро пополняем боезапас, зубами разрывая промасленную бумагу пачек с патронами. Выскакивает Ворон с людьми, быстро рассредоточиваются. Пока бойцы восстанавливают дыхание и, взглядами сверля склон, забивают опустевшие обоймы, я и Азик изучаем карту. Обстановка хуже некуда – впереди перевал, сзади рвущиеся снаряды и приближающиеся осатаневшие бандиты. Азик тяжело дышит, говорит – банда очень большая, артиллерия не справится.

Решаю: спустить группу в ущелье, тропу минировать и уходить.

За работу!

Наспех минируем, начинаем отход. Каждый знает, что делать, до автоматизма, не первый день на войне. Пробежав по тропе, нашли удобное место для спуска, привязали веревку, и пошли, пошли ребята по одному. Остальные прикрывают. Ворон ушел вторым, радист Ушастый за ним, и дальше согласно боевого расчета.

Я остался один.

– Ворон, я Стриж, тишина в эфире, работаем по плану, встречу в точке, я Стриж, прием.

Обрезаю веревку – мосты сожжены.

Обеспечиваю прикрытие. Может, решение и неверное, но необходимое.

По следу пойдут.

Надо отвести врагов подальше, а одному уйти легче.

Снимаю рюкзак и минирую тропу. Готово, сигналка поставлена. Побежал вверх по узкой тропе. Эфир молчит, молодец Ворон, понял правильно и уводит сейчас людей по ущелью мимо бандитов, к точке эвакуации, скоро и я к ним присоединюсь, все-таки мастер спорта по бегу.

Спасибо родному училищу, драться и бегать научили хорошо.

Тропа, обогнув здоровенный валун, вывела на удобную позицию, за большим камнем оставил пару магазинов и гранат, пробежал дальше, достал из рюкзака гранаты к подствольнику и тоже оставил в небольшой расщелине между камнями. Вскарабкался вверх, возле щербатого валуна положил два магазина. С удивлением обнаружил – тропа раздваивается, разбегаясь в разные стороны, на карте такого нет. Основная, вытоптанная зверями, уходит на перевал, маленькое же, еле заметное ответвление тонкой ниточкой спускалось в ущелье, через два квадрата соединявшееся с тем, куда ушла группа, а рядом точка сбора.

Повезло.

Вернулся на первую позицию вовремя. Прогремели взрывы нескольких мин, чуть позже сработала сигналка, огласив округу свистом взлетающих вверх красных ракет. Приготовился к бою. Впереди хорошо просматривался участок тропы. Само прошло волнение, я спокойно в прицел АКМа следил за краем тропинки.

Нестройной вереницей показалась группа боевиков. Подождав, когда, дойдя до самого узкого места, собьются в темную массу, выстрелил из подствольника. Автомат дернулся, больно ударив в плечо. Двоих взрывом, черными силуэтами растворив в комьях взлетевшей земли, сразу сбросило в ущелье, третьего – свалившегося бесформенным мешком – добил короткой очередью, оставив лежать на тропе. Пули грязными фонтанчиками пробежали по земле, расплескавшись красными кляксами на затихшем теле врага. Сладковатый запах пороха защекотал ноздри.

Странно – нет и следа волнения.

Сердце размеренно бьется, страха нет, азарт тугим комком бурлит в груди.

Убивать так просто – нажал, и все.

Не успел поймать мысль, из-за камня чертом из табакерки появился бандит. Две короткие очереди – и тряпкой откинулось назад залитое кровью тело. Сменил позицию. Слышно, на том конце тропы гортанно отдают команды. Легкий ветер перемешивает запахи в один специфический аромат смерти. Артиллерия громом беспощадно трясет высоту, небо заволакивает черным дымом вперемешку со вспышками рвущихся снарядов.