Юрий Гулин - Орлы и звезды. Красным по белому Страница 2

   Самозарядный охотничий карабин 'Тигр' под патрон 7,62х54R я приобрел, по случаю, в Ижевске, еще в лихие 90-е, когда сопровождал туда продукцию завода Химконцентратов.

   'Зачем покупать? - произнес я самым невинным тоном. - Проще взять из багажника собственной машины. Ты ведь видел, как я его туда положил? Дарю! Владей!'

   Васич аж подпрыгнул от радости. После слов благодарности тут же помчался за подарком. Вскоре карабин был доставлен, извлечен из чехла и собран. Несмотря на потертое ложе, оружие было в отличном состоянии. Васич провел пальцем по выполненной в старом стиле надписи 'Тигръ', присмотрелся к дате выпуска.

   'Что-то не разберу, похоже на 1894', - произнес он. '1994, - подсказал я. - Просто цифры затерлись. В 1894-ом его еще не выпускали'. - 'Ну, да, конечно', - смутился Васич.

   ГЛЕБ

   'Привет, мальчики!' В па́стельном свете уходящего на покой солнца, у картинно застывшей в дверном проеме фигуры лица было не разобрать. Но до боли знакомые формы, скрыть которые был бессилен любой камуфляж, и не менее знакомый голос не оставляли сомнения в том, что Ольга нас нашла. Спрашивать, как она это сделала, значило поставить под сомнение профессиональные навыки моей боевой подруги, бойца отряда спецназа ВВ МВД. Первым сориентировался Михаил, который вполне будничным тоном - молодец! - произнес: 'Здравствуй, Оля, рады тебя видеть!' Конечно, она ожидала несколько иной реакции на свое неожиданное появление, поэтому в ее 'Я тоже рада вас всех видеть!' звучали нотки разочарования. Пока Ольга избавлялась от вещей и лишней одежды, куда-то исчез Ерш. А когда вернулся, то незаметно для моей гражданской жены утвердительно кивнул Михаилу. Ребята тут же принялись упаковывать свои вещи. 'Вы это куда, мальчики?' - удивилась Ольга. - 'В соседнюю хату, - пояснил Михаил. - А вы слегка поворкуйте, и начинайте нанизывать мясо на шампуры'.

   Когда мы остались одни, я спросил, стараясь придать голосу как можно больше строгости: 'И что все это значит?'. - 'Только то, мой повелитель, - Ольга подошла ко мне вплотную и обвила шею руками, - что я по тебе очень соскучилась!' И что я мог на это ответить?

  МИХАИЛ

   '... Ты молодец, встретил ее, как ни в чем не бывало. А я, прямо скажу, оторопел. Вроде, и знаю ее не один год, а все одно - она для меня загадка!' Я слушал Николины разглагольствования и думал о том, что и для меня Ольга - загадка, впрочем, как и любая другая женщина, ну, может, чуточку больше, чем другая. Было в ней что-то цыганское, а значит, по моему разумению, колдовское. И в первую очередь - глаза. Они были способны смутить любого, - ну, может быть, кроме Васича, - кто пытался в них заглянуть. Беспросветно черные зрачки кружили голову и тянули на дно безмерно глубокого омута. Боевой псевдоним Ведьма был дан ей не только за профессиональные навыки, но и за эти самые глаза. Поговаривали, что она может предсказывать гибель. Я этому не сильно верил. Во-первых, тому не было никаких доказательств. Во-вторых, увидеть пресловутую 'маску смерти' на лице человека, которому было суждено погибнуть в ближайшем бою, случалось многим, кто побывал на войне.

  Война - штука кровавая и отвратительная. Но именно там, порой, между людьми возникают узы, связывающие их покрепче родственных. Я вспомнил Мишу Жехорского, в полушаговом возрасте от мальчика до мужа, за плечами которого осталась недописанная 'кандидатская'. Но Родина посчитала, что лейтенанты ей нужны больше чем кандидаты наук, и повесила на эти плечи погоны. А поскольку 'пиджаком' я служил в бригаде связи Среднеазиатского военного округа, то нет ничего удивительного в том, что однажды попал за 'речку'. И вот иду я, приданный офицер связи, промеж матерых спецназовцев по высокогорному афганскому кишлаку. Крадемся, значит, как и положено со всеми предосторожностями. А вокруг кипит будничная мирная жизнь. Местные жители занимаются повседневными делами, не обращая на нас ровно никакого внимания. И до того показалась мне ситуация нелепой, что я не выдержал и рассмеялся. Тут же идущий впереди меня спецназовец показал мне кулак. И не столько вид вполне даже внушительного кулака, сколько серьезное выражение лица этого побывавшего не в одной схватке воина, привело меня в чувство. Была в тот день и стрельба, а потом был долгий задушевный разговор с тем самым обладателем внушительного кулака. 'Понимаешь, брат, - пояснил он странное для меня поведение местных жителей, - через Афган столетиями шли захватчики: персы, англичане, свои бандюганы, теперь вот мы. Они привыкли жить как бы во фронтовой полосе. У них свои дела - у воинов свои'. Так я познакомился с лейтенантом Глебом Абрамовым.

   Самый младший из нашей троицы, Николай Иванович Ершов, после окончания НЭТИ распределился на службу в милицию, где и попал под мое начало. И хотя наши пути-дорожки, в плане службы, давно разошлись (Коля, закончив еще и институт ФСБ по специальности 'взрывотехника', перебрался к смежникам), осталась дружба и прозвище 'Шеф', коим наградил меня Николай. Спросите, причем тут война? Вроде бы и не причем. А вроде бы и причем. Мало что ли полегло нашего брата под бандитскими пулями? Впрочем, с Васичем Ерш познакомился, как и я, на войне, во время второй чеченской компании. Сам я в Чечне не был. Конечно, пытались меня туда отправить, но я ответил категорическим отказом: 'В Граждансокой войне участия принимать не буду!' От меня отстали.

  НИКОЛАЙ

   Пока я раздувал мангал, Шеф мешал своими 'мудрыми' советами. Я лениво отбрехивался. Пусть себе советует, лишь бы не вмешивался в процесс - шашлык вовсе не его конек. Больше меня беспокоило отсутствие реакции на запах дыма - не могли они его там не почувствовать! - со стороны домика, где затаились Абра́мовичи (Абра́мовичи - от фамилии Абрамов). Теперь я сделал ударение на вторую букву 'а', но иногда, для прикола, мог сделать и на 'о'. Правда, только в том случае, когда ни Васич, ни Ольга не могли сразу дотянуться до меня рукой. Иначе, подзатыльника было не избежать.

   Я уже собирался идти стучаться в дверь, когда та отворилась, и на пороге возник Васич с восьмью снаряженными шампурами - по четыре в каждой руке.

   Шашлык подоспел как раз к первой звезде. В виду располагающей погоды 'поляну' было решено накрыть на улице. За вкопанным в землю дощатым столом собралось шесть человек: я, Васич, Ольга, Павел и двое рыбаков из соседнего домика, которые разнообразили стол свежекопченой рыбой и выставили два пузыря 'беленькой'. Васич разлил водку в пластик и только тут заметил отсутствие Шефа. 'А где Михаил? - недовольно спросил он. - Водка стынет!' Я открыл, было, рот, но тут из сгущающейся темноты к столу шагнула знакомая фигура. 'И где мы были?' - поинтересовался Васич. - 'Закатом любовался, - спокойно ответил Шеф. - Вы знаете, что перед тем, как погаснет последний солнечный луч, вода в реке становится малинового цвета?' - 'Да хоть фиолетового! - пробурчал Васич и взял в руки пластиковый стаканчик. - Ну, что, со знакомством?'

   Я колдовал над второй порцией шашлыка, когда раздался нетерпеливый голос Васича: 'Скоро ты там?' Я ответил, что минут через пять будет готово, но Шеф неожиданно попросил меня не спешить. 'Не торопи его, пусть потихоньку доходит, а я вас пока 'чушью' угощу!' Сказал, и скрылся в домике. За столом его заявление вызвало всеобщий интерес. 'О какой чуши он говорил?' - поинтересовалась Ольга. - 'А он что не скажи, у него все одно чушь получается!' - попытался сострить Васич, но под укоризненными взглядами сотрапезников смутился и умолк. Я, как рыбак опытный, хоть и не поймавший сегодня ни одной рыбки - зря я выпендрился со спиннингом - прекрасно знал, что означает на рыбацком сленге слово 'чушь'. Поэтому я перестал раздувать угли и переместился к столу. Шеф не заставил себя долго ждать. Появился вскоре и торжественно водрузил на стол большую тарелку с кусками сырой стерляди. 'Откуда такое богатство?' - спросил кто-то из рыбаков. - 'Да пока я закатом любовался, подвалил с реки какой-то местный браконьер и предложил купить свежачка'. - 'Так она что, совсем сырая?' - спросил Васич. - 'Так настоящая 'чушь' - это когда стерлядь разделываешь, а она еще хвостом шевелит, - пояснил Шеф. - Потом солишь, можно слегка поперчить, и почти сразу на стол!' Мы дружно выпили и потянулись к кускам стерляди. Ольга присоединилась к пиршеству, стараясь все делать, как остальные, а Васич застыл со стаканом в руке. Когда все расправились с первым куском и потянулись за вторым, Васич, глядя на наши заляпанные жиром и кровью лица и понимая, что так ему может ничего и не достаться, буркнул: 'Прям, людоеды!' - выпил водку и потянулся за стерлядью. 'Ну, как?' - спросил его Шеф, когда Васич расправился с закуской. Тот ничего не ответил и ухватил с тарелки последний оставшийся кусок.

  МИХАИЛ

   Это произошло, когда отзвучала последняя песня, и наши гости потянулись к своим домикам. 'Давайте-ка, я вас сфотографирую!' - несколько неожиданно предложила Ольга. - 'Так ничего же не выйдет, при таком освещении', - попытался урезонить жену Васич (Место нашего веселья было освещено лишь слабым светом прикрепленного на стену домика фонаря). - 'Ёшкин каравай! Со вспышкой - выйдет' - заупрямилась Ольга и ушла за фотоаппаратом. - 'Товарищи офицеры, была команда фотографироваться. Па-а-прашу исполнять!' - шутливо скомандовал Васич. Мы дружно выстроились под прицелом направленной на нас китайской 'мыльницы'. - 'Вы бы хоть улыбнулись', - предложила Ольга. Мы дружно натянули на лица самые идиотские улыбки, какие только смоли придумать. Ольга возмущенно фыркнула и нажала на спуск. Вспышка получилась на удивление яркой, как будто пред глазами полыхнула молния. И мне, даже, показалось, что прозвучал гром. Нет, не гром, колокол. 'Что это было?' - поинтересовался Ерш, переглядываясь с Васичем. Я же в это время смотрел на Ольгу и заметил, как она изменилась в лице, но не придал тогда этому особого значения.