Гарри Гаррисон - Кольца анаконды Страница 2

Они на борту!

Протолкнувшись в дверь, Юстин захлопнул ее за собой.

— Что случилось? — спросила мадам Слайделл.

В ответ он лишь тряхнул головой, чуть ли не бегом пересек каюту и ворвался в соседнее помещение.

— … За нами янки! — запинаясь, выпалил он.

— Они упоминали наши имена?

— Да, сэр, сказали, что прибыли за Джоном Слайделлом и Уильямом Мюрреем Мейсоном. Ни меня, ни Макферленда не поминали, но офицер, он говорил о ваших помощниках, так что они знают, что мы на борту судна.

Слайделлу эта новость не понравилась. Он сердито потер свой крупный красный нос, широкими шагами забегал по каюте из угла в угол.

— Да кто им позволил?! Остановить в море британский корабль, подняться на борт… подобное поведение… Нельзя же так!

— Легко сказать, Джон, — отозвался Мейсон. — Но все–таки это случилось, клянусь душой и телом. Теперь нам следует подумать о бумагах, которые мы везем, о наших верительных грамотах… о письмах Джефферсона Дэвиса. Обо всех письмах английским и шотландским верфям насчет каперов, что они для нас строят. Не забывай, что мы везем еще и личные письма королеве и Луи Наполеону. Они не должны попасть в чужие руки!

— Бросьте их за борт! — предложил Слайделл.

— Слишком поздно — весьма велика вероятность, что они не утонут и будут обнаружены. Нужен план получше. И у меня он есть. — Первоначальный страх схлынул, Мейсон снова стал собой, прежнее высокомерие вернулось к нему. Он провел ладонью по своим седым кустистым бровям привычным жестом, так знакомым коллегам‑сенаторам в Вашингтоне. — Джон, оставайся здесь, со своей семьей, выиграй время… Задержи их, насколько сможешь.

— Зачем?

— Затем, что я знаю, как быть с бумагами. Немедленно отдай свои Юстину. Макферленд, ступайте в мою каюту и все соберите. Встретимся в почтовой каюте. Скорее!

Они вышли. Мейсон последовал за ними не сразу, помедлив на пороге, пока Слайделл лихорадочно швырял документы на кровать.

— Придумай что–нибудь, потяни время… Ты же политик, так что игра словами, проволочки и обструкция должны получаться у тебя сами собой. И запри за мной дверь. Я хорошо знаком с почтмейстером и в курсе, что он флотский офицер в отставке. Настоящий морской волк. Мы много беседовали за виски с сигарами, и я выслушал немало морских баек. Он недолюбливает янки так же сильно, как и мы. Не сомневаюсь, он поможет нам.

И последовал за Юстином, нагруженным документами. Позади тотчас же клацнул в замке повернувшийся ключ. Юстин споткнулся, и связка писем упала на трап.

— Спокойнее, — сказал ему Мейсон. — Нет, оставьте, я подниму. Ступайте вперед.

Бледный, сам не свой от страха Макферленд дожидался их у дверей почтовой каюты.

— Тут заперто!

— Да постучитесь же, идиот! — Сунув принесенные бумаги помощнику, Мейсон заколотил в дверь кулаком и отступил назад, когда та отворилась.

— Что, мистер Мейсон… В чем дело? — осведомился открывший дверь старик с абсолютно седыми бакенбардами и лицом, загорелым и обветренным за годы службы на флоте.

— Янки, сэр. Стреляли в корабль и остановили его.

— Но… зачем?

— Ими высказано желание сделать нас своими пленниками, захватить нас против воли, заковать в кандалы и швырнуть в какой–нибудь грязный каземат. А то и похуже. Но вы можете нам помочь.

Лицо почтмейстера окаменело от гневной решимости.

— Конечно. Чем могу служить? Если вы спрячетесь…

— Это было бы проявлением трусости. К тому же нас все равно найдут. — Схватив стопку конвертов, Мейсон протянул ее перед собой. — Нашу участь переменить нельзя. Но тут наши верительные грамоты, наши документы, наши секреты. Будет просто катастрофой, если они попадут в руки янки. Не сбережете ли их для нас?

— Конечно. Вносите. — Старик подвел их к массивному сейфу в дальнем конце каюты, вынул из кармана ключ и отпер дверцу. — Положите их сюда, к правительственной почте и валюте.

Как только бумаги оказались в сейфе, он захлопнул дверцу, запер ее и убрал ключ.

— Джентльмены, хоть я ныне и в отставке, я никогда не уклонялся от своего долга в качестве офицера флота. Ныне я бульдог, стоящий у вас на страже, — он похлопал себя по карману. — Я буду держать ключ при себе и не выну его, пока судно не будет стоять в безопасной английской гавани. Они войдут в эту каюту только через мой труп. Ваши бумаги сберегаются так же надежно, как и королевская почта.

— Благодарю вас, сэр. Вы настоящий офицер и джентльмен.

— Я всего лишь выполняю свой долг… — Тут на палубе послышались какие–то сдавленные вопли и топот тяжелых сапог. — Я должен запереть дверь.

— Поторопитесь же, — отозвался Мейсон. — А мы должны поспеть вернуться в каюту до прихода синепузых.

— Я вынужден выразить протест против подобных действий, самый решительный протест, — заявил капитан Джеймс Муар. — Вы стреляли по британскому кораблю, под угрозой расстрела остановили его в море, пиратскими…

— Это не пиратство, капитан, — оборвал его Фэрфакс. — Моя страна воюет, и я лишь преданно служу ей, сэр. Вы уведомили меня о том, что на борту этого судна находятся двое предателей — Мейсон и Слайделл. Вы видите, что я безоружен. Я лишь хочу убедиться в их присутствии лично.

— А затем?

Американец не отозвался, прекрасно понимая, что каждым словом лишь распаляет гнев английского капитана. Ситуация чересчур деликатна, чересчур чревата международными осложнениями, чтобы позволить себе право на ошибки. Пусть капитан сам догадается.

— Юнга! — рявкнул капитан, неучтиво повернувшись к лейтенанту спиной. — Сопроводи эту особу вниз. Покажи каюту его соотечественников.

Фэрфакс сдержал собственный гнев на столь неучтивое поведение и последовал за юнгой на нижнюю палубу просторного, комфортабельного пакетбота. В обшитом деревянными панелями, сверкающем бронзовыми украшениями коридоре юнга указал на ближайшую дверь.

— Здесь, сэр. Американский джентльмен по фамилии Слайделл, он и его семья.

— Семья?

— Жена, сэр, и сын. И три дочери.

Фэрфакс колебался лишь мгновение. Присутствие семьи Слайделла ровным счетом ничего не меняет; обратного пути нет. Лейтенант громко постучал.

— Джон Слайделл, вы здесь?

За дверью послышался шепот и шорох. Фэрфакс подергал за ручку. Заперто.

— Еще раз спрашиваю, сэр. Я лейтенант военно‑морских сил Соединенных Штатов Фэрфакс. Прошу вас немедленно открыть дверь.

Единственным ответом послужило молчание. Лейтенант заколотил в дверь так, что она затряслась. Но не открылась, и ответа по‑прежнему не последовало.

— Ответственность лежит на вас, Слайделл. Я офицер, выполняющий свой долг. Мне даны приказания, которым я должен следовать, и я им последую.

Так и не дождавшись ответа, Фэрфакс развернулся и сердито затопал прочь. Юнга торопливо юркнул вперед. На верхней палубе уже собралась группа пассажиров, не сводивших глаз с лейтенанта, подошедшего к планширу, чтобы прокричать приказ людям в шлюпке.

— Сержант, я хочу, чтобы ваши подчиненные поднялись на борт! Все до единого.

— Протестую! — вскрикнул капитан Муар.

— Протест принят к сведению, — бросил Фэрфакс, поворачиваясь к нему спиной, чтобы отплатить капитану его же монетой.

По палубе затопали тяжелые ботинки облаченных в синюю форму морских пехотинцев, вскарабкавшихся на борт судна.

— На пле… чо! — рявкнул сержант, и мушкеты с лязгом заняли свое положение.

— Сержант, велите примкнуть штыки, — распорядился Фэрфакс, желая с самого начала продемонстрировать силу, дабы избежать нежелательных инцидентов. Сержант выкрикнул команду, и на солнце блеснула сталь. При виде штыков британские матросы попятились; умолк даже капитан. Чувства теперь выражали только пассажиры‑южане, вышедшие на верхнюю палубу.

— Пираты! — кричал один, потрясая кулаком. — Кровожадные ублюдки янки!

Остальные подхватили его слова, двинувшись вперед.

— Стоять на месте! — приказал лейтенант Фэрфакс. — Сержант, велите подразделению приготовиться открыть огонь, если эти люди подойдут ближе.

Эта угроза остудила пыл южан. С недовольным ворчанием они медленно попятились от шеренги, ощетинившейся штыками. Фэрфакс кивнул.

— Вот так и стойте. Сержант, я возьму с собой капрала и еще двоих.

Прогрохотав по трапу, ботинки пехотинцев затопали в коридоре. Фэрфакс указал им нужную дверь.

— Капрал, пускайте в ход приклад мушкета, но пока не ломайте дверь. Я хочу, чтобы они чертовски отчетливо поняли, что мы здесь.

Приклад грохнул по тонким доскам двери — раз, другой, третий. Жестом остановив капрала, Фэрфакс громко произнес:

— Со мной вооруженные морские пехотинцы, и если эта дверь сию же минуту не откроется, они выполнят свой долг. Как я понимаю, там находятся женщины, и потому не хочу прибегать к крайностям. Но если вы сейчас же не отопрете, мне придется ворваться в каюту силой. Выбор за вами.