Андрей Зверинцев - Сын Грома Страница 2

В общем, вернувшись в нашу светлую Северную столицу и поставив в Андреевском соборе множество свечей в память святых апостолов Христовых, отказавшись, как настоятельно советовал профессор Маракуе, от женщин и выдержав сорокадневный пост, я обратился к Библии, к писаниям святого Иоанна Златоуста, к «Житиям святых» святителя Дмитрия Ростовского, к текстам неканонических, апокрифических Евангелий, после чего и написал предлагаемое читателю повествование о Пилате и о Сыне Громовом, как во странствиях Галилейских называл юного Иоанна Сын Человеческий.

Пролог

«В начале было слово…»

При кресте Иисуса стояли

Матерь Его, и сестра Матери Его,

Мария Клеопова, и Мария Магдалина.

Иисус, увидев Матерь и ученика, тут стоявшего,

которого любил, говорит Матери Своей:

Жено! се сын Твой.

И плывут облака над Патмосом… И, беззвучные, скользят их неслышные тени по скалами, по грудам камней, и легкой дымкой накрывают прилепившиеся к горным кряжам селения и прибрежные отмели, и уплывают в далекие просторы бескрайнего моря, тысячелетиями омывающего каменистые берега острова. Под облаками кружат над тем каменным островом орлы, и кричат над пенистым побережьем чайки. Высоко в горах, в недоступном для пасущихся на склонах овечьих отар месте, на поросшем серебристым мхом обломке скалы сидят двое старцев в белых одеждах и что-то тихо говорят друг другу.

И никто, кроме камней и парящих в вышине орлов, не слышит их разговора. Один из старцев — последний из живых учеников Господа нашего, апостол Иоанн Зеведеев, другой — ученик Иоанна Прохор.

Прохор достает из-за пазухи исписанный греческими буквами свиток и начинает читать:

— …Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его;

Иуда родил Фареса и Зару от Фамари; Фарес родил Есрома; Есром родил Арама;

Арам родил Аминодава; Аминодав родил Наассона; Наассон родил Салмона;

Салмон родил Вооза от Рахавы; Вооз родил Овида от Руфи; Овид родил Иессея;

Иессей родил Давида царя… Дальше читать?

— Дальше не надо. Скажи, что там в итоге?

— В итоге так:

Елиуд родил Елеазара; Елеазар родил Матфана; Матфан родил Иакова;

Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, назваемый Христос …

— Теперь, отче Прохор, давай посчитаем.

— А он, Матфей-мытарь, сам и посчитал…

Итак, всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов.

Дальше читать?

— А есть ли там о том, как Иисус позвал за собой обоих Зеведеев?

— Есть, отче. Матфей говорит так:

Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море; ибо они были рыболовы;

и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков.

И они тотчас, оставив сети, последовали за Ним.

Оттуда, идя далее, увидел он других двух братьев, Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, в лодке с Зеведеем, отцом их, починивающих сети свои, и призвал их.

И они тотчас, оставив лодку и отца своего, последовали за ним.

— А есть ли там о гласе из облака о Сыне Возлюбленном?

— Тоже есть, отче Иоанн. Матфей говорит так:

По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет.

И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие.

При сем Петр сказал Иисусу: Господи! Хорошо нам здесь быть…

Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте.

И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались.

Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь.

Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса…

— И еще, Прохор, посмотри, есть ли у Матфея о том, что сказал Учитель, воскресший после смерти своей и явившийся апостолам и своему любимому ученику, о сроках его жизни на земле.

— Нет, отче. Нет этого у Матфея.

Иоанн помолчал, потом спросил:

— И что ты, Прохор, думаешь о Благовесте Матфея?

— Я думаю, святой отец, что хорошо это. Матфей, хоть и мытарь, но бросил все, рассыпал по земле деньги и пошел за Иисусом, когда Тот позвал его. И я ему верю. И реченное пророком к месту. И что сын Давидов указано у него, потому Иисус и есть Царь Иудейский. Только вот изначально народа Божиего многовато. Примут ли это у нас в Эфесе?

— Вот и я думаю то же. Примут ли? Господь хоть и появился в Галилее, но пришел в Мир, а не только на Землю обетованную. Разве Он — Бог одних иудеев, а не Бог эллинов, филистимлян, фракийцев, эфиопов?.. Что скажешь?

— Если святой отец позволит, то ученик его Прохор скажет, что лучшее у Матфея — это Нагорная проповедь, поучение о молитве и слова, обращенные к Богу: «Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царство Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе…»

— Твоя правда, Прохор. Нагорная проповедь — ключ к разумлению. И о молитве правда твоя. Что ты еще приготовил?

— Вот Марк, ученик Петра, тоже повествует о Благой вести. Читать?

— А есть ли у него об обещании Христа Иоанну пребывать на земле до второго пришествия Господа?

— Нет, отче. Этого у Марка нет.

— Тогда Марка не надо. Вот ты читаешь Марка, а я слышу: не знал он Иисуса. Слово Марка — это слово Петра. А что скажет Петр, мне известно… Нет, я хочу послушать того эллина, «врача возлюбленного», бывшего в Риме с Павлом, апостолом языков.

— Лукана? Но тот тоже перечисляет иудейское родство Спасителя:

Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати, и был, как думали, сын Иосифов, Илиев, Матфатов, Левиин, Мелхиев, Ианнаев, Иосифов, Маттафиев, Амосов, Наумов…

Думаю, что перечисление это опять соль на рану тех, кто не знает Бога Израилева.

— А есть ли у Лукана повествование об обещании Иоанну бессмертия?

— Нет, отче. Этого у Лукана тоже нет. Что мне нравится у этого эллина, так это описание Христа как спасителя всех народов, а не только народа Божия. Я думаю, это проповедь Павла.

— Ты прав, Прохор. Это проповедь Павла. А его не было с нами, когда Господь говорил, как сложатся наши с Петром судьбы. Я, хоть и не люблю Павла (не могу простить ему кровь святого Стефана, его гонения на Иисуса), но в чем он прав: Христос — истинно Бог всех народов. И белых, и черных, и желтых, и красных. И мы в своем Благовесте будем говорить и для праведного иудея, не желающего делить благодать Божию с необрезанным, и для вожделенного эллина, поклоняющегося Зевсу, не знающего истинного Бога и потому лишенного Его благодати. Это будет Евангелие любви, ибо нет выше мудрости, чем изреченная Христом Заповедь: «…любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга». И нет, как ты знаешь, больше на земле другого такого человека, который слышал бы эти слова из Божественных уст нашего Спасителя Иисуса Христа.

Иоанн понимал: самое большое, что он, последний из двенадцати, может еще сделать для проповеди Учителя и строительства христианской церкви, Церкви живого Бога, — это ввести в мир новые священные книги. И книги эти он должен связать с канонами Библии. И только на такой скале выстроится и будет стоять новая вера. И потому его, Иоанна, Благовест должен быть возвышеннее, боговдохновеннее, чем жизнеописание Учителя в Благовестах Матфея, Марка, Луки.

Он видит свой Благовест иным. Ибо не с земных корней, возлюбленные мои, надо начинать родословную Иисуса. Нет! И первое, что он сделает, — разъяснит людям, даст им ясное представление о божественной природе Христа…

Нет, не с Авраама, родившего Исаака, начнет он свой Благовест, не с Сына Человеческого, а с Сына Божиего, пришедшего к людям и возвестившего о любви и спасении через покаяние…

Он — Сын Божий: вот начало начал!

В задумчивости застыл Иоанн. Молчал и Прохор. Тишину нарушали только шум прибоя и далекие крики чаек.

Иоанн закрыл глаза и увидел себя юношей, плывущим с Учителем в лодке по волнам Галилейским. Вдали вершины гор, покрытые синими зарослями. Несколько лодок застыли в отдалении. Он, Иоанн, впервые может поговорить с Учителем наедине… Иоанн, хоть и получил от Учителя прозвание Сын Громов, робеет. Учитель смотрит на него и подбадривает: «Хочешь что-то спросить?» Это были минуты счастья. Иоанн переживает их снова и снова. Переживает и горюет, ловит в окружении своем знаки: не забыл ли Учитель своего любопытного ученика… Ведь прошло уже более половины века, как они расстались. Но что для Господа век!